«Надо подружиться с инкубом и часто-часто звать его в спальню… хоть в шашки поиграть! — твёрдо решила Вэл. — И с вампиром каким-нибудь симпатичным познакомиться и приглашать на глоточек моей крови по вечерам. Кстати, чего группе оборотней собираться в сквере у конторы ради партии в домино? Пусть в моей гостиной хоть все выходные напролёт играют и по всему дому бродят! Интересно, Сью может сварить такое зелье, чтобы в моём доме устойчиво пахло мужчиной? Ну хоть каким-нибудь? Главное, чтоб не Брэдом Кэмпбеллом!»
Однако если вы желаете окончательно и навсегда похоронить призраков прошлого, преодолевайте свою слабость перед всеми людьми и событиями, хотя бы отдалённо напоминающими вам о нём. Не сбегайте от трудностей: они всё равно будут поджидать вас за каждым поворотом: истории измен и «золушек», неудачно вышедших замуж за «принцев». Те, кто похож на этих «принцев», и те, кто ведёт себя очень похоже на вас саму в далёкой юности, когда так охотно веришь в чудеса. Чудеса, разбивающиеся о неумолимый гранит реальности.
Расправив плечи, Вэл смело посмотрела в стальные глаза судьи. Куда она сунула шашки? Черт с ними, с инкубами, — Дон Шепард точно не откажется сыграть партейку! Может, даже в шахматы играть её научит — эльф давно предсказывал, что в ней кроется огромный талант к этой игре.
— Спасибо за помощь в расследовании произошедшего в моём доме неприятного инцидента, ваша часть, — произнесла Вэл, подавляя вспыхнувшее острейшее чувство неприязни к судье. Маскировать чувства ей было куда труднее, чем Кэмпбеллу, всё-таки уровень их способностей сильно различался. Однако Вэл старалась изо всех сил: среди Иных немало эмпатов, улавливающих отголоски сильных эмоций, а о её нелюбви к Кэмпбеллу и без того не сплетничает лишь самый ленивый. — Если ваши изыскания завершены, я бы с радостью немного поспала этой ночью.
— Не завершены, — опроверг судья. — Вы не заметили, что запах ведьмы несколько необычен? Я не такой специалист по запахам, как оборотни, но магический фон, оставленный визитёршей, не совсем стандартный.
— Запах несёт в себе не встречавшиеся мне ранее нотки, но те могут быть свидетельством какой-либо болезни или проявлением действия зелья, — ответила Вэл. — И то и другое могло повлиять и на магический след, верно?
— Да, но это не всё. Где лежали ваши носовые платочки перед тем, как их швырнули на пол?
— За тем, что теперь лежит под ними, — вспыхнула Вэл.
— Я так и подумал. Мне припомнился разговор с прокурором в перерыве заседания и захотелось спросить: куда вы дели тот платок, который «не унесли с места преступления»?
Все посторонние мысли относительно судьи мигом вылетели из головы Вэл и она подобралась, как гончая, почуявшая след. По-новому взглянула на бардак в комнате и признала, что судья прав: очень похоже, что искали тот самый платок — в ящике с бельём, в карманах джинс и рубашек. Тот, кто искал, знал, во что она была одета в поездке в Лос-Анджелес, поэтому платья, жилеты и брюки лежали нетронутыми.
— Он закрыт в герметичном пластиковом пакете и оставлен в сейфе в конторе, — выдохнула Вэл.
— Как замечательно, что вы в курсе правил хранения вещественных доказательств! И как хорошо, что соблюдаете их даже в тех случаях, когда упорно настаиваете на том, что вещдоки вовсе не являются таковыми, — с заметной иронией произнёс Кэмпбелл. — Не могу не отметить: если бы вы сразу сдали улику полицейским Лос-Анджелеса, ваш дом вряд ли подвергся бы такому нападению.
— Что за улика? Что за платок? — мигом взвился капитан Вэнрайт, укоризненно воззрившись на Вэл. — Почему сразу не сказала, что прячешь какие-то вещдоки?!
— Вот об этом и поговорите с адвокатом по пути к её конторе, — насмешливо посоветовал Кэмпбелл. — За вашим домом явно следили, мисс Мэнс, а вы, уйдя ночью погулять, дали преступнику прекрасную возможность забраться к вам в темноте, когда на улице тихо и крепко спят всевидящие соседи. Вы же свой шанс выспаться на сегодня упустили: процедура официального изъятия вещдоков довольно длительный процесс, как вам наверняка известно.
Под гневное сопение Вэнрайта, чувствующего, что его обманули и подставили перед начальством, Вэл собралась ехать в контору. В машине она кратко обрисовала капитану ситуацию, но полностью умилостивить его не удалось: Вэнрайт разделял мнение прокурора, что она поступила незаконно, умолчав о своей находке.
— Я сам передам платок коллегам из Лос-Анджелеса, — сухо сказал напоследок Вэнрайт. — И принесу им самые искренние извинения от твоего лица.
Если ночь с самого начала покатилась к дьяволу под хвост, то не стоит удивляться, что к утру она достигла места назначения.
Поток нравоучений капитана иссяк лишь к моменту его ухода из конторы — ровно к появлению первого клиента начавшегося рабочего дня. Пока Тони в поте лица обзванивал тех людей, что стояли в графике приёма во второй половине дня и во все последующие дни текущей недели, Вэл начала приём тех, кто был записан на утро и кого правила приличия уже не позволяли просить изменить время визита.
Первой в кабинет вошла эффектная пожилая дама, разодетая в красочный наряд ведуньи-прорицательницы. Запах намекал, что видимый возраст создан искусственно, и если напоить дамочку нейтрализатором магических зелий, то её личико будет выглядеть не старше, чем у Вэл. Тот же запах убеждал, что хоть прорицательница из дамочка выходит липовая, но ведьма она самая настоящая. Правда, совсем ещё юная, вряд ли успевшая окончить ведьминскую академию.
— Я к вам по жизненно важному вопросу, адвокат Мэнс! — экспрессивно взмахнула руками посетительница и ошеломлённо моргнула, услышав в ответ приветствие, произнесённое холодным тоном:
— Здравствуйте. Будьте добры, предъявите аттестат возрастной и магической зрелости. Не разыгрывайте оскорблённое недоумение — на взрослую опытную ведьму вы никак не тянете, а я не человек, чтоб судить о годах по внешности.
Дама сникла, но аттестат, полученный полгода тому назад, предъявила.
— Учитесь, работаете? — уточнила Вэл.
— Учусь на третьем курсе академии и подрабатываю. — Дама присела на краешек кресла, кашлянула и неуверенно спросила: — Уже можно рассказывать, что у меня случилось?
— Конечно, — широко улыбнулась Вэл. — Совершеннолетние Иные вправе самостоятельно обратиться к адвокату за консультацией. Я вас внимательно слушаю.
Разумеется, дело дамочки относилось к разряду тех, в которых законность действий потенциального клиента изначально вызывает некоторые сомнения. Впрочем, большинство дел Вэл относились к этому разряду: Иные редко утруждали себя тщательным изучением свода законов, прежде чем реализовывать на практике те бонусы, которыми одарила их природа и которые позволяли им неплохо устроиться в сообществе людей. Хуже, что на консультацию к адвокату они шли лишь после того, как убеждались, что яма, в которую они угодили, слишком глубока, чтоб самостоятельно из неё выбраться. Ведьмочка, видно, успела заглянуть в первую главу двенадцатого раздела Кодекса Иных и сейчас всячески старалась вести повествование так, чтобы не ставить на вид факт некоторого его нарушения.
Смысл её рассказа сводился к тому, что одному клиенту, явившемуся к «ведунье» за советом, она пообещала помощь в развитии бизнеса. Мужчина был владельцем двух небольших предприятий: гончарного завода по производству керамических изделий (посуды, панно, цветочных горшков) и пельменной, торговавшей на развес как свежей продукцией, так и замороженной.
— И каким способом вы «оказывали помощь в бизнесе»? — спросила Вэл, уже предугадывая ответ. Ведьмочка подтвердила её догадки:
— Немного подпортила жизнь владельцам конкурирующих предприятий. Обычные пакости, законом не запрещённые! Одного дурманом апатии и лености окурила, чтоб поменьше в текущие дела вникал, жене другого зелье сумасбродства в сок подлила, чтоб ему было чем заняться помимо кафе и пригляда за поварами.
— И ещё тройку-другую пакостей поменьше учинили? — в тон клиентке предположила Вэл. Ведьмочка нервно заёрзала на стуле, скупо кивнула и повторила:
— Но ведьминские пакости законом не запрещены, если не причиняют людям серьёзного вреда, а их действие кратковременно!
— Вы невнимательно слушали в академии лектора по основам правовой грамотности. Если ведьмочка вовсю творит пакости лишь от широты ведьминской души, то ей грозит назидательная беседа в специальном отделении полицейского департамента и жалоба городских властей верховной ведьме. Максимум — полиция обратится к мастеру города, чтоб на «перевоспитание» отправил. Однако сотворение людям пакостей с корыстной целью поживы — это совсем другая статья, по которой даже уголовная ответственность предусмотрена. Вы же на каком-то проценте от возросших прибылей с клиентом столковались? — полюбопытствовала Вэл и устало вздохнула, перебивая сбивчивые отнекивания: — Проверить банковские переводы на ваши счета — минутное дело, как и допросить клиента-человека, ложь которого будет слышна любому дознавателю спецотдела. Итак, налицо нарушение седьмого параграфа двенадцатого раздела Кодекса Иных, но я так понимаю, вы пришли не за тем, чтоб грамотно составить явку с повинной?
— С чего мне её составлять, если никто меня за руку не поймал? — возмутилась ведьмочка. — А мы на меня донести не можете, у вас же тайна клиента адвоката и всё такое прочее, верно?
— Вы пока не моя клиентка, но доносительством я действительно не занимаюсь, если только это не касается моей гражданской обязанности сообщить в полицию о ставшем мне известном тяжком уголовном преступлении. Ваш проступок к таковым видам преступлений не относится, так что слушаю дальше: в чём заключается ваша проблема?
— В Бренде Хилтон с моего потока! — со злостью выплюнула ведьмочка. — Она пообещала владельцу кафе-пельменной, что выживет с его улицы конкурента, торгующего пельменями на вынос.
— Того самого, который ваш собственный клиент?
— Да! И теперьмоегоклиента выводят из состояния равновесия и подкидывают кристаллы разгильдяйства в утренний кофе его сотрудников!