Я нахмурилась и посмотрела на обвешивающего торговца.
— Вы что-то хотели, уважаемый? — Хотя не такой уж он и уважаемый, во всяком случае, лично мной.
— Да, поблагодарить, — горячо заверил он, глядя на нас преданно, как собака. — Знаете, после того, как вы мне… помогли, — перешел он на шепот, — дела пошли в гору. И если вам что-то понадобится, обращайтесь, все сделаю в лучшем виде. Привезу все необходимое...
Это хорошо, что торговец готов привезти и помочь, надо взять на заметку.
Он тараторил что-то еще, но я отвлеклась, рассматривая двоих чумазых детей, шедших в нашу сторону. Мальчик лет двенадцати на вид нес в руках деревянную миску, протягивая ее горожанам, а рядом с ним шла белокурая девочка лет пяти. Однозначно брат с сестрой, глаза очень похожи. Почему дети просят милостыню?
— Помогите, пожалуйста, на еду… — сказал мальчишка, протягивая к нам свою мисочку с несколькими медяками в ней.
Макс потянулся за кошельком, а торговец вдруг изменился в лице и громко рявкнул, погрозив кулаком:
— А ну пошли вон, попрошайки!
Дети попятились. Мальчишка сжал кулаки, а у девчушки на глаза тут же навернулись слезы.
— Вы что? Это же дети! — искренне возмутилась я.
— И что? Они тут уже полгода покупателей отваживают… — все так же потрясая кулаком, продолжил гнуть свою линию торговец.
— Мы вас услышали, — сказал Макс таким тоном, будто бы отрезал. Торгаш сразу угомонился и кивнул с натянутой улыбкой.
— Не связывайтесь с этими мелкими воришками, а ко мне обращайтесь, если что… — откланялся и ушел восвояси.
— Идите сюда, — позвал их Макс, отойдя немного в сторону, чтобы не мешать прохожим.
Я тоже подошла ближе к нему, а Хась вообще улегся между прилавками с колбасой и мясом, глядя до безобразия несчастным взглядом.
Дети подошли ближе, девочка забрала миску у мальчишки и протянула Максу:
— Мы сиротки. Помогите, пожалуйста. Нам кушать нечего… — сказала она, а мне даже показалось, что услышала, как урчит у них в животах.
Я посмотрела на своего лю… на Макса, пытаясь без слов спросить, можем ли мы детей забрать. Все-таки я в доме на птичьих правах…
Он присел и погладил девочку по растрепанным волосам.
— А почему сиротки не хотят жить в городском приюте? — спросил, нахмурив брови.
— А вы разве не знаете? — нахмурился мальчишка. — Они детей вообще людьми не считают. Держат за маленьких рабов… А девочек, как подрастут, продают в дома утех!
Ого! Вот это заявление… Неужели правда?
Мы с Максом переглянулись, и я все-таки решилась, поманила его пальцем, чтобы встал, и прошептала:
— Давай домой их отведем? Покормим, помоем…
Он еще раз окинул детей взглядом и молча кивнул.
— Идемте с нами? — поинтересовалась я. — Мы вас покормим, сможете помыться.
— А инспектору не сдадите? Тому, что беспризорных детей в детские дома тащит… — с опаской поинтересовался мальчик.
— Нет, слово даю. Ты же знаешь, что для мужчины слово много значит? — ответил Макс.
— Знаю, — согласился малыш и и взял сестренку за руку.
— Идемте. — Я невольно улыбнулась, восхищаясь его смышленностью. — Хась, хватит дурака валять! — прикрикнула на пса, который собирался стащить кольцо кровяной колбасы.
— Идите, я догоню, — предупредил Макс. Я лишь пожала плечами и жестом указала детям следовать за мной.
— Как зовут вас? — спросила, едва мы покинули шумный рынок.
— Итан, а сестренку Лия, — ответил мальчишка. — А вас?
— Я Натали, а это лохматое недоразумение — Хась. Давно вы сами по себе?
— Уже почти два года, — ответил мальчишка, поддержав споткнувшуюся сестру.
Надо же, как он о ней заботится. Если в семье несколько детей, обычно они в не очень хороших отношениях. По крайней мере так было у всех, с кем я знакома.
Когда мы подошли к воротам, Итан остановился и покачал головой:
— Мы сюда не пойдем.
— Почему? — удивилась я.
— Вы что, работаете у бессмертного монстра? — округлил на меня глаза мальчишка. — Разве не знаете, что этот дом проклят, а его нынешний хозяин проводит эксперименты над людьми?!
— Глупости все это! — заверил Хась, доброжелательно виляя хвостом.
— А-а-а, говорящая собака! — закричала малышка и спряталась за брата.
— И что? Зато я не кусаюсь и блох у меня нет! — заявил этот паршивец, не умеющий держать язык за зубами.
— Идемте, бояться тут нечего. К тому же вы всегда сможете уйти, а пес молчать будет! — сказала я, погрозив кулаком Хасю.
— А он точно собачка? — спросила малышка.
— А кто же еще? — удивилась, с интересом посмотрев на своего пса.
— Может, принц заколдованный, иначе почему он тогда говорит?
— Лия, так не бывает, — проворчал Итан.
— Вы чего на пороге стоите? — спросил мой «принц», уже успевший нас догнать. У него в руках был какой-то тканевый сверток, а физиономия настолько довольная, что меня начало разбирать любопытство. Что интересного купил?
— Макс, говорят, ты эксперименты над людьми ставишь, — проворчала, смерив его подозрительным взглядом.
— Чего? — Он, бедолага, чуть воздухом не подавился.
— А я заколдованный принц! — гордо сообщил Хась.
— Святые угодники, — вздохнул Макс. — Ты, если и заколдованный, то шут королевский, а никак не принц!
Дети заулыбались, а я невольно рассмеялась, наблюдая, как растерялся пес, не зная, что на такое ответить.
Максимилиан
Узнаю, кто распускает такие слухи, голову оторву или действительно пущу на эксперименты! Совсем страх потеряли, говорить такое за моей спиной…
Радует только одно: на веселой ноте дети все-таки зашли в дом, и Зейна ахнула, едва не уронив тряпку, которой намывала перила. Вот же упертая… Отпустил ее до завтра, а она все равно вернулась. Пожалуй, из всех девушек, которые когда-либо работали на меня, эта самая старательная.
— Здравствуйте. — Девочка сделала легкий книксен. Такой неумелый, забавный… А мальчишка просто сухо кивнул.
Почему-то до безобразия захотелось таких же деток от Натали. Что-то я стал совсем повернутым на этой девушке, а она собирается в свой мир…
— Мойте руки и будем кушать! — скомандовала она, и ребята бодро пошлепали к умывальнику.
Я стоял, оперевшись на дверной косяк и наблюдал, как женщины ловко справляются с накрыванием на стол.
— Итан, Лия, давайте кушать, — позвала Натали. — Макс, а ты составишь компанию?
— Эй, а мне предложить?! — спросил Хась, недовольно тарабаня хвостом по полу.
— Я не голоден, но от чая не откажусь! — ответил и тоже уселся за стол.
— Хась, будешь столько есть — ни в одни ворота не пройдешь! — пригрозила моя любимая псу, расставляя чайный сервиз на стол.
Девчушка тихо захихикала, а ее братец вступился за собаку:
— А он потом побегает и не поправится!
— Да, я вообще очень спортивный мужчина в самом расцвете сил! — заверил Хась.
— Сейчас приделаю тебе моторчик! — пригрозила ему Натали.
— Лучше пожрать дай! — Он очень забавно составил бровки домиком.
— Не жрать, а кушать! Невоспитанная ты собака… — Зейна слегка шлепнула его полотенцем.
— Простите, сударыня, был неправ, исправлюсь немедленно! Не изволите ли вы, прекрасная Зейна, покормить изголодавшегося пса?
Тут уже даже я не выдержал и тихо хмыкнул. Это ж надо быть таким позером, ведь на публику играет, паршивец!
Служанка наконец-то сжалилась и насыпала ему полную миску каши с мясом, Натали покосилась на него и махнула рукой, а дети с удовольствием накинулись на еду.
— Итан, если вы прячетесь от инспектора, то где живете? — поинтересовалась Зейна.
— Последнюю неделю под мостом ночевали, а вчера там тело нашли, и мы чуть не попались, плакали наши зимние вещи… — вздохнул мальчишка.
— Мы в брошенной лодке на пристани у реки переночевали, правда, там холодно было, — продолжила за братом Лия.
— А где жили раньше? Ну, еще когда… — Служанка замялась, явно не зная, как спросить у детей, где жили их родители.
— До того, как стали сиротами? — прямо переспросил мальчишка. — На Яблочной улице, с мамкой.
— Она снимала дом? Как вы оказались на улице? — спросила Натали.
— Не знаю, — пожал плечами мальчишка, — но нас оттуда выгнали.
— А вы точно злюку-инспектора не звали? — спросила девчушка своим тоненьким голоском.
— Точно, я же слово дал, — улыбнулся и подвинул печенье поближе к ним.
Спустя какое-то время Натали отозвала меня в сторону и стала заламывать руки, явно не решаясь о чем-то спросить.
— Натали, скажи прямо, не бойся, покусаю я тебя, если что, ночью, точно не сейчас! — сказал с улыбкой.
Она сперва нахмурила брови от негодования, потом усвоила сказанное мной и тихо хихикнула.
— Макс, им некуда идти… Может… Ты не против, если я предложу им остаться? — состроила умоляющее лицо и с надеждой посмотрела на меня.
— Конечно же не… — сделал паузу, с удовольствием наблюдая за ее реакцией. — Не позволит мне совесть отправить детей на улицу. Я купил им новую одежду, — кивнул на сверток, принесенный с рынка, — чтобы было во что переодеть, когда помоются.
— Я тебя обожаю! — сказала она, обвила руками мою шею и нежно поцеловала.
Обожаю, но не люблю. Все-таки странно…
— А я просто люблю тебя, — прошептал, прижав ее к груди.
Дети встали из-за стола, быстро помыли после себя посуду и подошли к нам.
— Большое спасибо за еду. Хорошего вам дня и всех благ, — сказал мальчишка, слегка поклонился, взял сестру за руку и повел к двери.
— Погодите, ребята, а помыться не хотите? — спросила Натали.
Итан тяжело вздохнул, а Лия пискнула от восторга и посмотрела на нас горящими глазками:
— Очень хотим! А можно?
— Можно и даже нужно, — сказал Хась. — Идемте, я отведу.
Дети с удовольствием побежали за говорящей собакой, а мы с Натали и Зейной переглянулись.
— Нужно выяснить, есть ли у них еще какие-то родственники, — со вздохом сказал я.
— Нет у них никого. — Служанка поджала губы и как-то виновато потупила взгляд. — Знаю я о них. Мать работала продавщицей одежды в мужском магазине, сперва нагуляла сына, а потом и дочь. А два года назад сбежала с залетным дворянином. Про детей побоялась ему сказать, оставила им немного денег и уехала. Мол, простите, но я еще молода, и мне свою жизнь нужно устраивать. Дура, да и только… — вздохнула Зейна. — Они не сироты, просто у них мать непутевая…