У нас Максом глаза на лоб полезли, а Хась аж поперхнулся и затявкал от возмущения.
— Немедленно оденься! — строго произнес Макс, и мальчик натянул рубаху. — Никому мы вас не сдадим, просто постараемся все наладить.
— Вряд ли у вас получится, — покачал головой мальчик, — уже сколько проверок приезжало, а ничего не меняется.
— Почему?
— Дети боятся говорить о том, что происходит на самом деле. Их за это бьют, сажают в подвал голыми без еды и воды, заставляют работать по двадцать часов. Самых непокорных отдают в дома терпимости лет в двенадцать. И девочек, и мальчиков.
По мере рассказа у меня волосы дыбом вставали во всех возможных местах и кровь стыла в жилах. Как можно так обращаться с детьми? Не позволю! Не на ту напали. Завтра же пойду и разгоню всю эту шайку-лейку!
Глава 21
Максимилиан
Накормив мальчишек, мы устроили их в одной из спален. Натали долго извинялась за грязь и пыль, но они были в восторге, все не верили, что мы не отправим их спать в сарай или в сад, и восхищались комнатой. Утром вышли и тихонько направились к двери.
— А ну стоять! — окликнула их Нат, которая готовила завтрак. — Вы умывались? — Они отрицательно покачали головами. Можно было и не спрашивать — вон какие чумазые, ночью не было времени отправить их в ванну. — Тогда быстро мыться и за стол, пока не остыло.
Мальчики удивленно переглянулись.
— Ну и чего стоим, кого ждем? Есть не хотите, что ли?
— А… а можно? — робко спросил один.
Натали закатила глаза, а я, подтолкнув ребят к выходу и направив их в ванную, ждал неподалеку. Они вышли посвежевшие, улыбающиеся и довольные.
— А теперь завтрак! — крикнул я, и они припустили на кухню.
На этот раз они ели уже более размеренно, пережевывая пищу и явно наслаждаясь ее вкусом. Запили завтрак молоком, пока Натали смаковала свой жуткий кофе, который почему-то любила. Хотя что там любить? Горько же!
Наконец, мы все собрались. Нат хотела дать мальчикам с собой хотя бы по яблоку, но они замотали головами.
— Не надо. Старшие все равно отберут, а даже если мы их спрячем, на всех не хватит, кому-то не достанется, и они расстроятся.
Я увидел, как любимая отвернулась, тайком смахнула слезу, а потом решительно повернулась и, чеканя шаг, вышла на улицу. Хась пошел с нами. На этот раз никто не возражал — нам нужна была вся доступная артиллерия, а пес в этом списке занимал не последнее место.
Дойдя до детдома, остановились, выдохнули и решительно зашли. Наша небольшая толпа из четырех человек и одной собаки тут же привлекла внимание одной из воспитательниц, судя по форменной одежде.
— Лайонел! Марк! Вы где шлялись, паршивцы? — прикрикнула она на парнишек, и они вжали головы в плечи. — Спасибо вам, добрые господа, что привели домой этих беглецов-наглецов! Сколько раз вам повторять… — Она протянула руки и хотела схватить мальчишек за уши, но Хась лязгнул зубами в воздухе, и женщина попятилась.
— А ну руки прочь от детей! — прошипел я. — Где ваше начальство?
Воспитательница нахмурилась, но, здраво оценив свои силы, показала рукой:
— Прошу сюда! — и пошла вперед, показывая дорогу.
Перед массивной деревянной дверью остановилась.
— Директор Френсис наверняка занят…
— Ничего, для нас он найдет время!
Отодвинул женщину с дороги, пропустил вперед Натали, Хася и мальчишек, которые снова сжались, будто готовились к удару, а потом зашел сам.
— Кто вы такие? Кто вас впустил? — недовольно спросил полный лысеющий мужчина.
— Никто не впускал, мы сами зашли, не инвалиды! — отрезала любимая. И понеслось! — Почему эти дети, — указала на мальчиков, — говорят, что вы, — подойдя совсем близко, ткнула пальцем ему в грудь, — кормите их три раза в неделю?! Почему их бьют и заставляют работать черт знает сколько, держат в подвале, морят голодом и отдают непокорных в публичный дом? Это что такое? Вы совсем страх потеряли? Так я вам покажу, где раки зимуют! Вы у меня попляшете! Я всех на ноги подниму! — ярилась Натали. Я не встревал, знал, что она прекрасно может за себя постоять.
Директор от подобного обращения стал наливаться багрянцем, попытался встать, но Нат толкнула его на кресло.
— Сядьте! И молчите! Не заслужили, чтобы вам давали слово. Первый раз, когда я услышала об ужасах, творящихся в этом месте, — Натали приблизила лицо к лицу директора и продолжила шипеть, — я подумала, что дети выдумывают. Возраст такой, знаете ли. Но четыре рассказа — это уже не выдумки! Я вас уничтожу, — процедила сквозь зубы, — упокою, сравняю это место с землей…
— Нат… — решился вмешаться я. — Может, последнее лишнее? Куда пойдут все эти дети?
— К себе заберем! У нас огромный дом без дела стоит!
— Натали!
— Что?! — Любимая, подбоченившись, повернулась ко мне.
— Это не наш дом, — сказал тихо.
— Да какая разница, наш — не наш. Там полно места. Давай решать проблемы по мере возникновения, хорошо? Сейчас вот нужно решить всего одну проблему, — Натали снова устремила взгляд на директора, который из красного стал белым, — разогнать эту банду садистов и освободить детей от их пагубного… воспитания.
— Я вам ответственно заявляю… — начал было директор Френсис, снова вставая, но Нат решительно прервала тираду, вновь толкнув его в кресло.
— Если вы сейчас же не замолчите, я это здание по кирпичику разнесу!
— Она такая, она может! — встрял Хась, кивая.
Директор, услышав, что собака разговаривает, опять сменил цвет и стал зеленым. Попытался залезть под стол, но Хась просунул туда морду, и директор выскочил, как пробка из бутылки.
— Я буду жаловаться! — орал он, несясь по коридору к входной двери. — Вы пожалеете! — Он потряс в воздухе кулаком, даже не оборачиваясь, и вылетел наружу, как будто за ним гналась целая стая Хасей.
Мальчики не сдержались и прыснули, держась за животы. Мы с Нат тоже улыбнулись.
— Ну что, что делать будем?
— Пойдем к миссис Саммерс, она должна что-то придумать.
Оставив мальчиков в детдоме на попечении пса, направились к дому, из которого вышли меньше двенадцати часов назад. Встретили нас очень радушно, а когда мы озвучили свою проблему, решение тут же нашлось.
— Надо назначить вас временными опекунами детей, и тогда вы сможете забрать их по месту своего проживания. А с документами на дом мы что-нибудь придумаем. — Она подмигнула. — Вы ведь сколько лет уже в нем живете, и ни разу никто из наследников не заявил о своих правах. Значит, вполне возможно, что их и нет. И тогда мы просто передадим его вам в собственность, сможете делать с ним, что захотите.
Натали захлопала в ладоши и засмеялась. Меня такой вариант тоже более чем устраивал. Главное сейчас — защитить детей. Бумаги подождут.
— Макс, нам надо разобрать все, прежде чем приводить в дом детей. Весь хлам, который накопился за эти десятилетия.
Я поморщился, но кивнул. И правда, большую часть из того, что хранилось в доме, я за эти годы так и не использовал.
— Только уговор — книги не выбрасывать.
Натали посмотрела на меня как на сумасшедшего.
— Дурачок, — сказала вроде ласково, но в тоне чувствовалась издевка, — кто же книги выбрасывает?
— Мало ли. От вас, попаданок, всего можно ожидать. И все странное ко мне в кабинет, я разберу и решу, что делать. Уговор?
Я протянул руку, и Нат, на секунду задумавшись, ее пожала.
— Уговор!
Натали
Сразу после разговора с леди Саммерс мы решили разделиться. Я пошла обратно в детский дом, за детьми, а Макс и еще двое выделенных нам рабочих отправились в поместье артефактора.
Я шла по городу и мысленно планировала, сколько деток и какого возраста можно будет размещать в каких комнатах. Сразу вспомнилась моя школа и как размещали там учеников. Почему-то подумалось,что будет правильно, если мы поступим так же.
Совсем малышей нужно будет поселить на первом этаже. Они еще не очень крепко стоят на ногах, и им будет неудобно ходить по лестницам.
Деток от восьми до двенадцати лет можно пригласить к нам, на второй этаж. Там как раз еще шесть комнат. Три для девочек и три для мальчиков, а наша немного в стороне.
А самым старшим будет удобно на третьем этаже. Там много места и не так просто сбежать на свидание в город!
Надо будет обязательно нанять несколько хороших нянечек и учителей, которые будут их обучать.
А еще детям нужно научиться доверять людям. Надо как-то так сделать, чтобы они перестали чувствовать себя рабами, и, может, кто-то выберет профессию и пойдет в подмастерье, учиться… А заработанные деньги будет копить на что-то свое...
— Эй, красавица, смотрю, ты сегодня без защитника! — Голос начальника стражи я узнала сразу. Что ж, быть может, сейчас эта встреча и окажется полезной.
— А кто вам сказал, что мне нужен защитник? — оскалилась улыбкой людоедки. Умею я улыбаться так, что даже пираньи обзавидуются! Нет, правда, мне часто так подруга говорила в универе… Неужели врала?!
— Любой леди нужен защитник, — прозвучал рядом со мной приятный баритон.
Повернулась и посмотрела на обладателя привлекательного голоса. Хм, где-то я его видела, только вспомнить бы где…
Высокий, голубоглазый брюнет услужливо подставил мне локоть:
— Куда проводить леди?
— Эм… — растерялась я и почему-то покраснела. Прямо почувствовала, как загорелись щеки.
— Граф Уолден. — Начальник стражи натянуто улыбнулся и склонил голову, а я решила воспользоваться случаем.
— Вы правы, леди не помешает помощь. Вас не затруднит проводить меня к детскому дому? И надеюсь, господа стражники не очень сильно заняты и не сочтут за труд прогуляться с нами? — наивно захлопала глазками и сложила губки бантиком.
— А стражники зачем? — поинтересовался граф.
А я что? Я не гордая. Взяла и рассказала все как на духу. Даже намекнула начальнику стражи, что можно выслужиться, исполнив приказ еще до того, как его отдадут. Эффект получился потрясающий, он едва ли не впереди нас побежал. Вот же козлина!