- А ты, - произнесла она, будто читая его мысли, - разве ты не хочешь меня поцеловать?
- Да, но затем тебе следует уйти, Карен.
Она быстро скинула плащ и встала рядом, держа руки за спиной, и, почувствовав странную скованность, подняла лицо и полуприкрыла глаза.
- Только один разочек.
Он обнял ее и поцеловал прохладные губы, а она не попыталась вернуть поцелуй. И пока Дуайт ее целовал, пришло осознание, что он скучал по ней всю последнюю неделю, скучал сильнее, чем по чему-либо в жизни.
- Или тысячу, - еле слышно проговорила она.
- Что? - переспросил Энис.
- Какой приятный огонь, - скосила глаза Карен. - Зачем мне уходить?
Дуайт знал, что пропал. И она это знала. Он ничего не мог с этим поделать. Он просто поплывет по течению. Просто поплывет.
- Что ты сказала? - спросил он.
- Или тысячу, или двадцать тысяч. Или миллион. Все твои, если попросишь.
Он взял её лицо в свои руки и сжал в ладонях. В его прикосновении почувствовалась внезапная нежная страсть.
- Если я и возьму, то без спроса.
- Тогда бери. Тогда бери.
Глава четырнадцатая
В субботу утром, второго мая, в одной из верхних комнат Большого Дома состоялась встреча главных дельцов семьи Уорлегганов. Мистер Николас Уорлегган, внушительный, солидный и суровый, сидел спиной к окну в прекрасном шератонском кресле; мистер Джордж Уорлегган примостился возле камина, время от времени постукивая своей тростью по лепным узорам; мистер Кэрри Уорлегган занял место за столом, где просматривал бумаги и сопел.
- От Тревонанса известий мало, - произнес Кэрри. - Если верить Смиту, официальной церемонии открытия не было. В полдень сэр Джон Тревонанс, капитан Полдарк и мистер Тонкин пришли на завод. Сэр Джон произнес пару слов, и рабочие запустили печи. Затем три джентльмена направились к построенному по случаю домику, выпили за здоровье и отправились восвояси.
- А где расположен сам завод? - поинтересовался старший Уорлегган.
- Весьма удобно. В прилив в бухту Тревонанс может войти бриг и подойти вплотную к причалу, где прямо рядом с печами разгружают уголь.
Джордж опустил свою трость.
- А где они прокатывают и режут медь?
- В настоящее время они достигли соглашения с Уил-Радиант на использование их прокатных станов. Это в трех милях.
- Уил-Радиант, - задумчиво повторил Джордж. - Уил-Радиант.
- А что насчет торгов? - спросил старший Уорлегган.
Кэрри зашелестел бумагами.
- Блайт поведал мне, что собрание выдалось оживленным. Что и следовало ожидать, поскольку новости разлетелись по графству. Все прошло, как и задумано, и "Карнморская компания" не получила ни грамма руды. Высокие цены, конечно же, удовлетворили владельцев шахт. Все прошло довольно спокойно.
- На прошлом аукционе они закупили достаточно, чтобы продержаться три месяца, - заметил Джордж. Когда они исчерпают свои запасы, мы получим завод.
- После торгов, - продолжил Кэрри, - Тремейл прощупал Мартина на предмет лояльности к компании. Однако Мартину сие не понравилось, и разговор не состоялся.
- Я не знаю, приложил ли ты к этому руку, Джордж, - поднялся Николас Уорлегган, - но если да, то это не тот уход от дел, который я буду рассматривать с удовольствием. Я нахожусь при делах уже сорок лет, и многое, чего ты добился, если не всё, стало возможным лишь благодаря заложенной мною основе. Наш банк, плавильный завод, прокатные станы - всё это было построено на разумном ведении дел и честной торговле. Да, мы обладаем этой репутацией, и я ей горжусь. Всеми силами сражайся с "Карнморской медной компанией" любыми законными средствами. Я всерьез намерен выбить их с рынка. Но я не считаю, что ради достижения цели мы должны опускаться до подобных средств.
С этим словами мистер Уорлегган отвернулся и посмотрел вдаль, через лужайки на реку. Кэрри разбирал бумаги. Джордж водил по лепнине кончиком своей трости.
- Бессмысленная секретность не лучше резких мер, способных сбить с толку и ввести в заблуждение.
- Я не думаю, что мы можем применить эти меры против них, - веско заявил мистер Уорлегган. - Они имеют то же право, что и мы, использовать агентов и подставных лиц.
Кэрри засопел.
- А что скажет Джордж?
Джордж извлек кружевной платок и смахнул крошку гипса, упавшую ему на колено.
- Я тут подумал. Разве не Джонатан Тресайдер - главный акционер Уил-Радиант?
- Кажется, да. А что?
- А разве он не ведет дела через наш банк?
- Да.
- И у него открытый кредит. Полагаю, следует дать ему понять, что он должен решить, по какую сторону баррикад желает находиться. Если он помогает "Карнмору", то пусть ищет кредит в другом месте. Ведь не можем же мы финансировать конкурентов.
- А что об этом думает Николас? - иронично справился Кэрри.
Старик, стоявший у окна, сцепил за спиной руки, но не повернулся.
- Думаю, если выступить открыто, то наши действия можно рассматривать, как законный ход.
- Это определенно не хуже того, как ты обошелся с владельцами бумажных фабрик в Пенрине, - заметил Кэрри.
Мистер Уорлегган нахмурился.
- Они заблокировали все наши проекты. Необходимость часто оправдывает жесткие меры.
Джордж кашлянул.
- Что касается меня, то хоть я и не порицаю методов Кэрри, они слишком незначительны для нас, чтобы о них беспокоиться, и я склонен согласиться с тобой, отец, что мы имеем слишком большой вес, чтобы до них снизойти. Давай побьем эту компанию честным путем.
- Честным путем, - повторил Кэрри.
- Используя деловые связи. За нами стоят все плавильные заводы и торговцы. Нам не составит труда прижать этих незваных дельцов, стоит нам только узнать, кто они...
- Верно, - произнес Кэрри.
- И не сомневайтесь, мы узнаем. В наших краях секреты недолго держатся в тайне. Кто-то начнет шептаться. Нам следует лишь проявить терпение и знать достаточно, чтобы не заходить слишком далеко.
Кэрри поднялся на ноги.
- То есть, ты хочешь прекратить расспросы?
Мистер Уорлегган промолчал, но Джордж ответил:
- Продолжим, но в пределах достойного. Мы ведь всё равно не разоримся, даже если компания утвердится на рынке.
- Ты, похоже, забыл, - вяло произнес Кэри, - что человек, руководящий этой компанией, повинен в бесчестье Мэтью.
- Мэтью получил по заслугам, - заявил Николас. - Меня до ужаса потрясло это событие.
Джордж тоже поднялся, распрямив свою бычью шею и подняв трость. Он проигнорировал последнее замечание отца.
- Я ничего не забыл, Кэрри, - произнес он.
Книга третья
Глава первая
- Тетушка Верити, ну прочитай мне еще раз сказку про заблудившегося шахтера, - попросил Джеффри Чарльз.
- Я ведь тебе уже её прочитала.
- Ну еще разок, пожалуйста. Прочитай как в прошлый раз.
Верити подняла книгу и рассеянно потрепала Джеффри Чарльза по кудрявой головке. Затем ее охватили угрызения совести, ведь завтра в это же время ее уже не будет здесь, чтобы почитать племяннику.
Окна большой гостиной были открыты, и лучи июльского солнца проникали в комнату. Элизабет сидела, вышивая жилет, и отблески солнца накладывали тени на ее бежевое шелковое платье. Тетушка Агата, при любой возможности отвергающая свежий воздух, развалилась перед огнем камина, который всегда требовала разводить. Было воскресенье, и как дремлющий старый кот у нее на коленях лежала Библия. Тетушка Агата совсем не шевелилась, но вдруг ее глаза внезапно открылись, будто она услышала мышь за стенной панелью. Джефри Чарльз в бархатном костюмчике и в длинных бархатных штанах разместился на коленях у Верити, которая сидела у окна в тени кружевной занавески. Фрэнсис пропадал где-то на ферме. А среди двух увенчанных буковых деревьев на лужайке ворковали голуби.
Верити закончила чтение и мягко спустила Джеффри Чарльза на пол.
- Шахтерское ремесло у него крови, Элизабет, - сказала она. - Ни один другой рассказ он не желает слушать.
Элизабет улыбнулась, не поднимая глаз.
- Когда он подрастет, все может измениться.
- Не думаю, - Верити покраснела, - что пойду на вечерню, у меня голова разболелась.
- Это все из-за того, что ты сидела на солнце. Ты слишком много времени проводишь на солнце, Верити.
- Пойду посмотрю, что с вином. Никогда нельзя доверять в этом Мэри, вечно она предается мечтам.
- Я пойду с тобой, - произнес Джеффри Чарльз. - Позволь мне помочь.
Пока она была занята на кухне, зашел Фрэнсис. Этим летом он пытался помочь на ферме. Его не устраивало, как там шли дела, и это плохо сказывалось на его расположении духа. Джеффри Чарльз подбежал к нему, но, увидев отцовское выражение лица, передумал и вернулся к Верити.
- Табб - единственный, кто хоть что-то соображает в фермерстве. Эллери хуже, чем просто бесполезен. Ему приказали восстановить ограду в загоне для овец, и она сломалась через неделю. Мы почти час загоняли отару обратно. Я выгоню этого парня.
- Эллери работал шахтером с девяти лет.
- И так во всем, - криво усмехнулся Фрэнсис. Он посмотрел на свои руки, облепленные грязью. - Мы делаем все возможное для местных жителей, но как можно ждать, чтобы шахтеры за ночь превратились в строителей и землекопов?
- Овес не пострадал?
- Нет. По милости Божьей, первая овца пошла вниз по проулку, а не вверх.
На следующей неделе пора жать овес. Но в это время её здесь уже не будет. Она не могла в это поверить.
- Я не пойду в церковь нынче вечером, Фрэнсис. У меня болит голова. Думаю, это от жары.
- Я сам подумываю туда не ходить, - сказал он.
- Ты не можешь так поступить - она попыталась скрыть тревогу. - Тебя там ждут.
- Элизабет может сходить и одна. Она прекрасно справится за всех нас.
- Мистер Оджерс будет убит горем, - Верити наклонилась над кипящим вином и помешала его, - он рассказывал мне еще на прошлой неделе, что всегда выбирает самые короткие псалмы и готовит особую проповедь для вечерни, лишь бы тебя порадовать.