Чуть позже один из полицейских, из другой группы, вышел вперед метров на двадцать и встал между домами - там находился небольшой проход, метров пять шириной, где не было окон, а у стен стояли мусорные контейнеры. Если смотреть в сторону площади, где будет митинг, то это справа. Второй полицейский прошел по левой стороне улицы и встал под окнами. Третий тоже пошел по левой стороне улицы и встал метрах в трех сзади от него. Ни у одного из этих трех не было ни автомата, ни пулемета. У всех троих на поясах висели кобуры с пистолетами. У тех, которые стояли слева, имелись дубинки. У стоявшего справа на спине покоилось ружье с подствольным магазином, которое тот носил на ремне. Эрс Ланге догадался, что, если колонна пойдет по этой улице, то эти трое - а может, не все они, а кто-то из них - должны изобразить, что пытаются задержать колонну. У них не получится, это почти точно. Тогда они побегут назад и скроются за основной массой полицейских. И все эти полицейские откроют по колонне огонь. Дитмар Беккер рассказывал, что так и планируется осуществить расстрел митинга или шествия. Если протестующие сюда не пойдут - то, возможно, они двинутся в другом направлении, где их и встретят стрельбой из автоматов и пулеметов. А может быть, они вообще никуда не пойдут. И, скорее всего, в таком случае в них начнут стрелять на площади.
Часа через полтора после начала митинга по улице стала приближаться полоска - Эрс догадался, что это первый ряд приближающейся колонны. Полоска приближалась. Вскоре колонну можно было хорошо разглядеть. Стали хорошо видны отдельные люди. Все громче звучал женский голос из рупора. Стала видна машина, откуда этот голос раздавался. Женщина находилась там и произносила речь. Вскоре женский голос сменился мужским, произносящим кричалку с ругательными словами в адрес депутатов и президента и призывами их убить. Протестующие стали хором повторять кричалку - одновременно, хором одни и те же слова выкрикивали тысячи голосов. Скорее всего, на площади собралось больше десяти тысяч протестующих, и теперь почти все они присоединились к шествию. Мужской голос стал кричать другой лозунг, и участники шествия снова стали скандировать. Хором выкрикивая лозунги, они приближались. Теперь была хорошо видна кабина грузовой машины, откуда выкрикивались кричалки при помощи рупора.
Они были уже в тридцати метрах и продолжали приближаться. Полицейский, стоящий на правой стороне улицы в проходе между домами, достал ружье, а стоящие слева взяли в руки дубинки. Полицейский с ружьем крикнул:
- Стоять! Остановиться!
Один из полицейских с дубинками отвел от туловища руки: левую - налево, а правую - направо, загораживая побольше места, изображая, что пытается остановить участников шествия.
Полицейский с ружьем направил ствол ружья вверх, выстрелил и крикнул:
- Остановитесь!
Протестующие шли вперед.
Полицейские с дубинками стали отходить. Полицейский с ружьем побежал назад от колонны и крикнул:
- Спасите! Помогите!
Полицейский с ружьем побежал назад. Побежали назад и полицейские с дубинками. Они отошли за основную массу полицейских. Эрс Ланге стоял в первом ряду с пулеметом. Он прицелился в толпу, которая была уже в десяти метрах. Мушка была наведена на полноватую кудрявую женщину с лицом серовато-желтоватого цвета, кричавшую лозунг, широко открывая рот. Наверное, если огонь будет открыт, то по протестующим начнут стрелять больше чем из двадцати стволов - будет задействовано столько оружия, сколько позволяет ширина улицы. Эрс уже собирался открыть огонь первым, как прогрохотала длинная пулеметная очередь где-то из тридцати выстрелов.
Некоторые из участников шествия остановились, другие продолжили шагать. Тех, кто остановился, немного подталкивали вперед идущие сзади. Скандирование лозунга стихло.
- Огонь! - крикнул Рольф Хаген.
- Огонь! - прокричал начальник, отвечающий за то, чтобы перекрыть улицу и командующий тут всеми полицейскими.
Протестующие находились метрах в пяти от полицейских. Некоторые из них продолжали приближаться короткими шагами, некоторые стояли. Кто-то из них пытался продолжить скандирование.
Загрохотала еще одна пулеметная очередь. Эрс Ланге нажал на спусковой крючок, очередь начала дырявить полноватую кудрявую женщину. Пули попадали и в тех, кто стоял позади нее. Все полицейские, которые стояли в первом ряду, теперь стреляли по колонне. Раздавался непрерывный грохот пулеметов и стук автоматных очередей.
Эрс Ланге продолжал стрелять. Вот уже десять рядов протестующих упали на землю - убитыми и ранеными. Еще одна очередь. И еще одна. Теперь уже тридцать метров улицы - от места, до которого дошли участники шествия, шедшие в первом ряду, и в глубину колонны - были завалены мертвыми и ранеными, и на этом пространстве не было ни одного человека, стоящего на ногах.
Полицейские проложили стрелять. Участники шествия падали и падали. Эрс перезарядил пулемет и дал еще одну длинную очередь, выстрелов двадцать пять. Теперь живые участники шествия, способные стоять на ногах, находящиеся далеко впереди, пытались убегать. Эрс продолжил выпускать длинные очереди по тем протестующим, которые находились в части колонны, которая состояла в основном из живых людей, и имела множество убитых спереди, находящихся рядом с живыми и ранеными. По-прежнему раздавался грохот пулеметов и множества автоматов.
Кучи убитых тянулись уже по большей части пространства, пролегающего от того места, до которого дошли протестующие, - к тому месту, где улица выходила на площадь. Раненые, пытающиеся уйти или уползти, тут же попадали под огонь полицейских и падали.
Теперь стрельба раздавалась и со стороны площади - наверное, команды полицейских, которые находились с других сторон от протестующих, тоже отстреливали их.
У Эрса отсталась только половина пулеметной ленты, он прекратил стрелять, чтобы поберечь патроны, и отошел назад. То же сделал и подносчик патронов, у которого в подсумке не было уже ни одной ленты. Вперед вышел другой пулеметный расчет. Пулеметчик тут же выпустил по улице длинную очередь примерно из тридцати выстрелов. Часто менялись автоматчики - в рожке автомата было тридцать патронов, а каждому выдали по четыре рожка. Стрелки, которые вели огонь, все еще стояли в линию, рядом друг с другом, перекрывая улицу по ширине, остальные находились сзади.
Поступил приказ идти вперед. Полицейские двинулись к площади, переступая через множество убитых. Иногда, замечая шевелящееся тело, стреляли в него. От площади все еще раздавалось множество очередей - действовали несколько десятков стволов одновременно. Во дворах и в проходах между домами иногда пробегали люди. В них не стреляли. Среди них могли оказаться как протестующие, так и местные. Полицейские целились во дворы и вдоль дорог, идущих от улицы вправо и влево, но стрелять туда не начинали.
- Эй, рассредоточьтесь немного! - крикнул командир всего отряда из десяти групп. - Одна группа идет, потом другая, потом еще! Группа за группой, так раненых добивать удобнее.
Полицейские рассредоточились, теперь параллельно друг другу шли не больше трех. Действительно, так было удобнее высматривать по сторонам шевелящиеся тела и добивать. Из кучи лежавших тел резко выскочил протестующий, светроволосый усатый мужчина в коричневой кожаной куртке, и побежал - наверное, до этого он укрылся от пуль за телами и даже не был ранен. Проклацала автоматная очередь, попавшая ему в спину, и он рухнул на землю. Полицейские приближались к площади. Еще один протестующий - крепкий и высокий черноволосый мужчина с большой головой и круглым лицом, выскочил из кучи тел и понесся к площади. В него попало сразу несколько очередей. На землю упало тело без части черепа.
Из-за тел выскочила кудрявая низкорослая женщина с волосами, окрашенными в темно-желтый цвет, и начала ковылять к площади. Ее повалил на землю очередью из автомата кто-то, кто шел позади Эрса Ланге. Когда группа проходила мимо ее трупа, один из товарищей Эрса процелился ей в голову из автомата и разнес череп очередью из трех выстрелов. Все три пули попали в цель, от черепа протестующей осталась меньшая часть, остальная разлетелась по дороге и лежащим рядом телам.
Полицейские остановились в тридцати метрах от места, где улица переходила в площадь, которая простиралась метров на сто двадцать пять вправо, на сто двадцать пять влево и на двести вперед. Метрах в ста впереди от того места, где улица заканчивалась площадью, виднелась ограда. Место, где она начиналась, находилось правее точки, в которой ограда пересекается с прямой линией, которую можно провести по улице и дальше. Ограда шла влево. За ней виднелись деревья. За деревьями - высокая колонна, белая, обхваченная темными обручами. Еще дальше за деревьями - дома по другую сторону площади. Колонна стояла, наверное, в точке, через которую проходит воображаемая прямая линия, которую можно провести вдоль улицы и дальше.
Теперь стрельбы была не такой интенсивной. Очереди звучали по одной, иногда по две или по три одновременно.