Догоняющая стратегия развития и традиционная экономическая система
После Опиумных войн Китай быстро приходил в упадок, превращаясь из могущественной и благоденствующей страны в бедную и угнетаемую. С началом Нового времени для многих принципиальных и достойных граждан страны идеалом и целью стало возвращение прежнего могущества, чему посвятили немало изысканий. С образованием Китайской Народной Республики в 1949 году перед лидерами нового государства встал вопрос выбора пути экономического развития и методов управления, которые помогли бы быстрее всего восстановить могущество и богатство Китая. Однако отправная точка экономического развития Китая находилась чрезвычайно «низко», поэтому чтобы «в один шаг» преодолеть отставание и из отсталой аграрной страны стать передовой индустриальной державой, осуществив мечты о величии и независимости, китайское руководство сделало ставку на развитие тяжелой промышленности. Для традиционной экономической системы такой выбор был вполне логически оправдан.
В этой лекции анализируется стратегия приоритетного развития тяжелой промышленности и формирования традиционной экономической системы, изучается скрытая экономическая логика традиционных институтов. Затем на основе этого анализа рассматриваются причины сельскохозяйственного кризиса 1959–1961 года, а также бегло освещаются результаты и его влияние на экономическое развитие Китая вплоть до 1978 года.
Стратегия приоритетного развития тяжелой промышленности и традиционная экономическая система
Внутренняя логика «триединой» системы[62]
В предыдущей лекции я предложил одно из возможных объяснений причин, по которым после основания КНР Мао Цзэдун сделал ставку на советский опыт приоритетного развития тяжелой промышленности. В 1949 году Новый Китай находился почти в тех же условиях, что и СССР 1929 года. Поставив перед собой цель быстрого создания тяжелой промышленности и оборонно-промышленного комплекса, обогащения страны и укрепления армии, Советский Союз тем не менее оставался аграрной страной. Таким образом, с учетом схожих целей и условий перенять опыт Советского Союза по быстрой индустриализации с приоритетом тяжелой промышленности было прагматичным решением. Но для осуществления этого подхода развивающаяся страна не могла опереться на силы рынка. Как отмечалось в предыдущих лекциях, будучи весьма капиталоемкой отраслью, тяжелая промышленность имеет три характерные особенности: длительный период строительства, необходимость импорта технологий и оборудования из-за рубежа, поскольку они не могут быть произведены внутри страны, и значительный объем единовременных инвестиций, который может достигать сотен миллионов и даже миллиардов юаней. В большинстве же развивающихся стран преобладает сельское хозяйство, их остаточные фонды невелики, что подразумевает очень низкий уровень накопления основных фондов и необычайно высокую стоимость капитала, незначительное количество доступной для экспорта продукции и недостаток валютных средств. Вследствие этого наблюдаются высокая стоимость валют и высокий уровень децентрализации производства, это значительно усложняет мобилизацию средств.
Сопоставив эти особенности, можно увидеть, что существует серьезное противоречие между условиями, необходимыми для создания комплекса тяжелой промышленности, и реалиями развивающихся стран. Во-первых, продолжительный период создания такого комплекса не оставляет возможности погашать чрезмерно высокие банковские проценты. Во-вторых, дефицит валюты и ее высокая стоимость обуславливают очень высокую стоимость импорта оборудования. И наконец, небольшие излишки сельскохозяйственного производства не позволяют мобилизовать достаточно внутренних средств для развития тяжелой промышленности. Первостепенной задачей развивающихся стран – вне зависимости от того, капиталистические ли они или социалистические – становится поиск административных рычагов, способных принудить банки к удержанию процентной ставки ниже реального рыночного уровня. Одновременно с этим, чтобы удовлетворить спрос капиталоемкой промышленности в импортируемом оборудовании, государству необходимо решить проблему дефицита валютных средств и их высокой стоимости – искусственно завысить стоимость национальной валюты по отношению к иностранной. Для мобилизации средств необходимо поддерживать высокий уровень рентабельности уже существующих предприятий, чтобы использовать эти средства в дальнейшем. Чтобы увеличить прибыль предприятий, государство может пойти двумя путями: либо обеспечить предприятиям монополию на рынке, что позволит им устанавливать собственную цену на производимые продукты и стать более высокодоходными; либо искусственно занизить стоимость производственных факторов – капитала, сырья, рабочей силы и других. Низкий же уровень заработной платы неминуемо приводит к необходимости снизить стоимость продуктов и услуг, связанных с обеспечением жизни: продуктов питания, жилья, транспорта и прочих. Причина, по которой мы наблюдаем низкую процентную ставку в государствах плановой экономики, заключается в том, что внутренняя логика такой экономики предполагает переоценку национальной валюты и сдерживание цен на ресурсы, рабочую силу и товары первой необходимости. Стратегия приоритетного развития капиталоемких отраслей в несоциалистических странах подразумевает сниженную процентную ставку и искусственную уценку иностранных валют. Результативность прочих мер зависит от возможностей административного управления каждой отдельной страны, например, в разных странах Латинской Америки в разной степени искусственно занижалась стоимость сырьевой продукции.
Вмешательство в систему ценообразования влечет за собой неминуемые макроэкономические деформации, которые влияют на каждое отдельное предприятие искажением ценовых сигналов; последние также нарушают рыночный баланс. Снижение стоимости капитала делает его привлекательным не только для тяжелой, но и для легкой промышленности и сельского хозяйства, что ведет к увеличению на него спроса. При этом снижение процентной ставки уменьшает привлекательность сбережения, что ведет к уменьшению количества самого банковского капитала. Как результат, спрос очень быстро превосходит предложение. Тот же механизм срабатывает и с иностранной валютой: при переоцененной национальной валюте расходы на импорт оборудования и другой продукции сокращаются, но возникает «избыточный» импорт, что вновь приводит к недостатку валютных средств. В то же время экспорт, как основной источник доходов в иностранной валюте, в условиях переоцененной национальной валюты резко сокращается, поскольку экспортная цена вырастает, что приводит к уменьшению объемов валютных поступлений. Совокупность всех этих процессов создает ситуацию, при которой спрос на иностранную валюту значительно превышает предложение, вызывая валютный дефицит. Те же механизмы могут привести к разрыву между спросом и предложением на товары первой необходимости, вызванному искаженными ценовыми сигналами.
Изучающий социалистическую экономику венгерский экономист Янош Корнаи[63] называет плановую экономику социалистических государств «экономикой дефицита»[64]. Корнаи полагает, что дефицит – это специфическая черта социалистической экономики, однако я считаю, что причиной дефицита служит как раз искажение цен. Сдерживание цены какого-либо производственного фактора неминуемо ведет к тому, что спрос на него возрастает и начинает превышать существующее предложение, а это обязательно приводит к дефициту. Во времена Второй мировой войны две капиталистические страны – Британия и США – ввели карточную систему распределения продуктов. Для торможения роста цен было необходимо серьезно понизить цены на товары первой необходимости: это привело к превышению спроса на них над предложением. Чтобы обеспечить каждого гражданина необходимым минимумом, продажа продуктов первой необходимости жестко регламентировалась, и даже глава государства не мог купить продовольствия сверх ограниченной нормы. Очевидно, что подобного рода дефицит никак не связан с социализмом. Распределение ресурсов с помощью административной системы, а не рыночных механизмов, ведет к исчезновению рыночной конкуренции.
Дефицитом можно назвать результат занижения стоимости, которое ведет к тому, что спрос на капитал, иностранную валюту и сырье превышает текущее предложение. Чтобы гарантировать размещение этих производственных факторов в приоритетной отрасли промышленности, государство не может полагаться лишь на рыночные механизмы распределения ресурсов. В этих условиях необходима государственная программа, которая бы включала порядок приоритетности для каждой из отраслей и для каждой из намеченных экономических задач. Но одной такой программы недостаточно, для ее реализации необходима выработка административных механизмов распределения производственных факторов в соответствии с принятой программой. Система искажения цен и нормирования ресурсов помогает государству не только участвовать в приоритетных отраслях развития, но и поддерживать их высокий уровень рентабельности. До начала политики реформ и открытости уровень экономического развития одного из ключевых регионов тяжелой промышленности – северо-восточная провинция Ляонин – был одним из ведущих в стране. Это связано с тем, что для продукции тяжелой промышленности устанавливались достаточно высокие цены, а цена на производственные факторы искусственно сдерживалась, поэтому финансовые поступления были одними из самых высоких в стране.
Для реализации программы приоритетного развития тяжелой промышленности на микроуровне необходимы нерыночные управленческие механизмы. Чтобы излишки аккумулировались в тяжелой промышленности, необходимо жестко контролировать их. Если предположить, что некоторые из предприятий тяжелой промышленности были бы частными, излишки оказались бы под контролем капиталистов, которые перераспределяли бы их в легкую промышленность. Это обусловлено тем, что последняя более рентабельна и позволяет быстрее получать прибыль. Во-первых, она требует куда меньших вложений, нежели тяжелая, и оборот средств происходит быстрее. Во-вторых, в условиях повсеместного дефицита плановой экономики существует нехватка товаров легкой промышленности, поэтому произведенную продукцию можно продавать по рыночным ценам, которые превосходят государственные и обеспечивают скорую и большую прибыль. Именно поэтому и нельзя было допустить, чтобы эти предприятия оказались в частных руках. Только обеспечив непосредственный контроль государства, можно было гарантировать необходимый уровень распределения и контроля за излишками. Например, в период господства идеологической концепции «новой демократии» социалистическое строительство сразу после создания КНР стало «золотым веком» развития предприятий с государственным капиталом, потому что китайские капиталисты оказались под защитой от притеснения со стороны правительств и капиталистов держав «первого калибра». Однако всего за несколько лет такие предприятия оказались национализированы. Все вновь созданные предприятия, конечно, зависели от государственных инвестиций. Но если бы уже существующие находились под контролем частных лиц, то излишки могли бы распределяться не только в отрасли приоритетного развития. Чтобы предотвратить это и гарантировать полный контроль государства над излишками, было необходимо полностью ликвидировать частные предприятия, национализировав их.
При этом государству был нужен не только прямой контроль над распределением излишков, но и возможность вмешиваться в управление предприятиями: директора и управляющие государственных предприятий управлять сами не могли. Например, в СССР главной движущей силой восстаний становились именно дирекции и рабочие крупных городских предприятий – на них могла положиться коммунистическая партия. Тем не менее после 1929 года дирекция и управляющие предприятий были лишены свободы самостоятельных решений. Это произошло потому, что в условиях искажения цен предприятия тяжелой промышленности монополизировали рынок, а сдерживание цен на производственные факторы позволяло им получать высокую прибыль. Кроме того, в условиях отсутствия конкуренции было затруднительно определить надлежащий уровень прибыли. Если бы у руководства рентабельных предприятий сохранилась автономия решений (например, в установлении уровня заработной платы и благосостояния рабочих), существовал бы риск того, что они, злоупотребив служебным положением, нанесут ущерб общественным интересам ради личной выгоды. Поскольку предприятия тяжелой промышленности получали дотации от государства, стоимость их продукции удерживалась на очень низком уровне, и даже при очень низкой цене производственных факторов неминуемо должны были образовываться убытки. Но без конкуренции невозможно оценить и потери. Независимый управляющий мог преувеличить размер убытков, и это невозможно было проверить. Таким образом, дирекция и управляющие государственных предприятий могли использовать независимость для незаконного присвоения государственных средств, растрачивая инвестиционные фонды страны. Чтобы управление излишками оставалось в твердых руках государства, городские предприятия должны быть национализированы, а их управляющие – лишены свободы принимать независимые решения. Во времена плановой экономики управление государственных предприятий шутливо характеризовали как «люди, финансы и ресурс, производство, снабжение и продажа». Слово «люди» означает, что руководство предприятия не могло решать, кто и в каком количестве работает на производстве; «финансы» – что предприятия были полностью зависимы в вопросах использования прибыли, вся прибыль оказывалась в управлении государства, которое ассигновало средства на необходимые расходы; «ресурсы» – что руководство не могло принимать самостоятельных решений об активах и инвестициях. Слово «производство» означало, что предприятие не могло самостоятельно определять тип выпускаемой продукции, а «снабжение» – что оно не могло принимать самостоятельных решений об источниках производственных факторов. Наконец, слово «продажа» свидетельствует о невозможности для предприятия самостоятельно выбирать покупателя продукции. Свобода руководителей государственных предприятий в принятии решений была практически полностью ограничена.
Описанное выше объясняет основную причину формирования «триединой» системы, характерной для Китая и многих других развивающихся стран: искажения ценового сигнала, административное распределение ресурсов и отчуждение права на самостоятельность управления. Если не понимать логику этой системы, может показаться, что она иррациональна. Однако если отчетливо видеть все предпосылки, то для максимальной мобилизации ресурсов и средств на приоритетное развитие тяжелой промышленности в таких ограниченных условиях подобного рода «триединая» система, с точки зрения государства, – лучшая из возможных институциональных систем.
«Триединая система» сложилась в условиях плановой экономики как ответ на скудные фонды сельскохозяйственного производства и необходимость приоритетного развития тяжелой промышленности. Она повлияла не только на город: с 1952 года в сельской местности сложилась многоаспектная система, которая до сих пор оказывает влияние на сельскую экономику. В ее основе лежат четыре подсистемы, а именно: государственная монополия на закупки и сбыт, коллективизация, продовольственная самодостаточность регионов и разделение города и деревни.
Причина курса на государственную монополию в вопросах закупки и сбыта сельскохозяйственной продукции
Некоторые ответы на вопрос о том, почему с 1953 года в сельской местности началось введение государственной монополии на закупки и сбыт, можно найти в одной из статей «Избранных работ Чэнь Юня» (Чэнь Юнь вэньсюань). Тогда Чэнь Юнь был министром финансов. Он выявил странную тенденцию: до 1953 года крестьяне легко откликались на призыв КПК продавать продукты, но впоследствии шли на это очень неохотно. И Чэнь Юнь задался вопросом: почему же изменились настроения крестьянства? В действительности это было неразрывно связано с курсом на приоритетное развитие тяжелой промышленности.
До 1953 года государство воплощало в жизнь лозунг «Прогнать местных тиранов и разделить землю» – земля была распределена между крестьянами, которые были за это благодарны, к тому же еще не произошел переход к плановой экономике, что позволяло им продавать продукцию по рыночным ценам, а государство никогда не задерживало выплаты. Именно поэтому крестьянство шло навстречу призывам правительства сдавать продукцию. В 1953 году начал воплощаться в жизнь первый пятилетний план, и в городах стартовала индустриализация. Чтобы поддерживать высокую прибыль городских предприятий, государство было вынуждено занижать цену на любые производственные факторы. Для многих предприятий того времени такими факторами служили хлопок, продукты первой необходимости для рабочих, продукты питания – все это происходило из сельской местности. Правительство могло и дальше закупать сельскохозяйственную продукцию по рыночным ценам, а продавать в городе по сниженным. Однако такой вариант не показался ему привлекательным, потому что излишки городского производства перемещались в сельскую местность, что с точки зрения стратегии аккумуляции излишков в городе не имело смысла. Ценовая политика проведения закупок по высокой цене и продажи по низкой удовлетворяла крестьян, однако она расходилась с планами правительства по мобилизации средств на приоритетное развитие тяжелой промышленности. Таким образом, китайскому правительству необходимо было закупать продукцию по заниженным ценам в селе и так же дешево продавать ее в городе, чтобы переместить излишки из деревни в город. На момент образования КНР в 1949 году существовало три вида компаний, занимающихся закупками зерна и хлопка в сельской местности: государственные, частные и кооперативные. Частные компании закупали зерно и хлопок по рыночным ценам, но государственные и кооперативные были вынуждены устанавливать куда более низкую цену, которая назначалась правительством. В этой ситуации большая часть крестьян предпочитала сдавать продукцию частным компаниям.
Для закупок сельскохозяйственной продукции по той низкой цене, которая требовалась правительству, ему было необходимо монополизировать эту область. Именно поэтому в 1953 году была установлена государственная монополия на закупку и сбыт сельскохозяйственной продукции. Плановая система закупок предполагала, что крестьяне должны сдавать государству определенное количество зерна и хлопка по установленной правительством цене, и только после этого они получали право продавать излишки продукции по рыночным ценам. Если же они не могли сдать продукцию в объемах, установленных государством, то последнее должно было быть единственным покупателем, что позволяло ему устанавливать любую цену. Первоначально плановые закупки касались только зерна и хлопка, но с 1954 года эта система охватила всю сельскохозяйственную продукцию, в том числе кунжут, арахис, яйца и т. п. Это было связано с тем, что прагматичные крестьяне стали меньше засевать зерновых культур и хлопка, чтобы производить больше продукции, стоимость которой не была занижена государством, – поэтому государство очень скоро стало занижать стоимость всей сельскохозяйственной продукции. В то же время в городе была реализована система централизованного сбыта: в рамках единой программы определялось, какое предприятие получит ту или иную продукцию. Даже продовольственные товары и товары первой необходимости закупались согласно единой программе (с использованием карточек на продовольствие, хлопок и одежду).
Причины ускоренной коллективизации
Пользуясь государственной монополией на закупку и сбыт, вслед за развитием в городах промышленности предприятия стали требовать все больше материальных ресурсов, а количество рабочей силы увеличилось. Сельской местности становилось все труднее справляться с возрастающим уровнем спроса городской промышленности. Государственная монополия на закупку и сбыт, предполагавшая жесткий контроль цен на любую сельскохозяйственную продукцию, была призвана увеличить объемы последней. Однако некоторые моменты не могли контролироваться государством, например, свобода крестьян в распределении времени между работой и отдыхом. Падение закупочных цен привело к спаду трудового энтузиазма в деревне, и крестьяне стали отдыхать все больше. Постояный рост потребления в городах и угасающий производственный энтузиазм в деревнях вызвали дисбаланс спроса и предложения сельскохозяйственной продукции. Было несколько вариантов разрешения этих противоречий.
Во-первых, можно было просто поднять закупочные цены, что повысило бы производственный энтузиазм крестьян, но высокая стоимость продукции вступала в противоречие с целью максимальной концентрации излишков в городах. Во-вторых, можно было инвестировать в сельское хозяйство, например, в создание инфраструктуры, повышение производительности сельского хозяйства и т. п., но это требовало создания фондов развития, которые должны были бы пополняться государством. Использование средств из бюджета для создания инфраструктуры в сельской местности вступало бы в противоречие с курсом на максимальную мобилизацию излишков для поддержки промышленных проектов. Каким же образом правительство может поднять производительность сельского хозяйства, если нет возможности в него инвестировать? В экономике нашлось разрешение и для так называемой ситуации, когда, по меткому выражению, «невозможно заставить лошадь бежать быстрее, если не давать ей пастись», – то есть экономия на росте масштаба производства.
Как производственная единица нуждающийся крестьянин был очень слаб, конечно, он не мог обеспечить экономию от роста масштаба производства. Возможность такой экономии достигается за счет нескольких аспектов. Некоторые факторы производства не могут быть отделены и должны использоваться коллективно – например, тягловый скот. При слишком малых масштабах производства соответствующие факторы не могут быть использованы в полной мере, что влечет за собой издержки, избежать которых можно только с увеличением масштабов. Например, в очень многих регионах Китая на протяжении года засеиваются две культуры – сразу после уборки летнего урожая поле необходимо распахать под следующую посадку. Это очень напряженное время: если промедлить всего на несколько дней, то культуры могут не успеть вызреть до заморозков, и вероятность полной потери урожая будет очень высока. Чтобы максимально использовать это время, крестьянам недостаточно опираться только на собственный труд, поэтому они нуждаются в помощи тяглового скота. При условии владения небольшими наделами отдельным домохозяйствам слишком дорого содержать собственный тягловый скот, поэтому несколько семей объединяются. В этом и проявляется экономия на росте масштаба производства. Кроме того, вместе с коллективизацией отпала необходимость в межевании полей, что способствовало экономии земли и стало еще одним аспектом экономии на росте масштабов производства. Поэтому с разделом земли между домохозяйствами (1952 г.) уже в 1953 году начался процесс коллективизации.
Причины продовольственной самодостаточности регионов
Третий институциональный механизм – продовольственное самообеспечение регионов. В процессе изучения китайской экономики этот момент обычно сбивает исследователя с толку. Продовольствие – продукт необычный: если его не хватает, а самостоятельно производить нет возможности, необходимо завозить его извне. Но импорт продовольствия равнозначен «передаче собственной пиалы с рисом» в чужие руки. Так исторически сложилось, что некоторые страны обращали продовольственные поставки в оружие против недружественных государств, вводя продуктовое эмбарго и нанося тем самым жесткий удар. Поэтому очень многие страны стремятся за счет внутреннего производства добиться самодостаточности, которая гарантировала бы им продовольственную безопасность. Ситуация в Китае была не совсем обычной: ставилась цель продовольственной самодостаточности не только страны в целом, но и провинций. Эта политика в самых разных формах непрерывно проводилась вплоть до 1990-х, тогда существовало расхожее выражение: «Мэр следит за корзиной с овощами, а губернатор – за мешком с рисом», – последняя часть которого означает, что губернатор несет ответственность за обеспечение провинции продовольствием. Однако Китай – огромная страна, в разных частях которой различные производственные и климатические условия. Засушливые провинции Хэнань и Хэбэй, например, не подходят для выращивания зерновых: исторически сложилось, что культивировавшийся там хлопок обменивался на продовольствие из провинций Аньхой, Хубэй, Цзянси и других. Юго-западные и северо-западные провинции больше подходят для культивации лекарственных трав, которые обменивались на продовольствие из внутренних провинций Китая.
В каждой провинции производством сельскохозяйственной продукции занимались в соответствии с особенностями климата и местности. В отдельных провинциях существовал избыток продовольствия, в других, напротив, его дефицит, что способствовало широкому обмену сельскохозяйственной продукцией между провинциями. В 1953 году была установлена государственная монополия на закупки и сбыт, которая основывалась на объемах производства и сбыта зерна на китайском продовольственном рынке в 1952 году. Однако с началом государственной монополии на закупку и сбыт цены оказались искусственно занижены, поскольку чем больше продавала имеющая избытки продовольствия провинция, тем больше становились ее налоговые выплаты, и наоборот: чем больший дефицит продовольствия испытывала провинция, тем больше субсидий она получала. Эта ситуация привела к тому, что испытывающие дефицит провинции стремились получать все больше продовольствия, а провинции-производители не желали расширять производство. С одной стороны, у провинций с дефицитом продовольствия выросло население, их потребности в продовольствии увеличились, с другой – потребность промышленности в сельскохозяйственной продукции (в том числе в продовольствии) также возрастала. Таким образом, имеющие излишки провинции должны были не только поставлять продовольствие в нуждающиеся, но и обеспечивать себя, поддерживать продовольственную самодостаточность. Столь жесткая политика проводилась в некоторых местах вплоть до 1990-х.
Причины для разрезающей город и деревню системы регистрации домохозяйств
Разделившая городское и сельское население система регистрации домохозяйств (хукоу) также появилась после 1953 года. До этого перемещение рабочей силы никем особенно не контролировались, но впоследствии эти процессы все более затруднялись. Так продолжалось вплоть до начала политики реформ и открытости. Причины этого в том, что в 1953 году начал воплощаться выбранный курс на приоритетное развитие тяжелой промышленности. Хотя тяжелая промышленность – отрасль очень концентрированная и капиталоемкая, она создает мало рабочих мест для городского населения, вплоть до того, что не может занять всех безработных. Тогда горожане если не состояли на государственной службе, то работали на госпредприятиях, и для правительства приоритетом было обеспечение их самих и их детей работой. Поэтому ограничить право сельского населения на переезд в город стало единственной возможностью избежать безработицы среди горожан и не позволить сельскому населению «выкачивать» различные дотации и субсидии для населения городского. Таким образом, систему регистрации домохозяйств, разделившую город и деревню, ввели прежде всего потому, что нельзя было создать достаточно рабочих мест в городах из-за избрания курса на приоритетное развитие тяжелой промышленности.
Все эти системы сформировались преимущественно в 1953 году, с началом реализации первого пятилетнего плана. Основной его задачей было обеспечить условия создания 156 объектов тяжелой промышленности, что подтолкнуло к появлению разного рода эндогенных (протекающих под воздействием внутренних факторов) институтов. Институциональная структура была подобна той, что существовала в Советском Союзе. Страны ставили перед собой одинаковые цели и имели одинаковые ограничения, потому и конкретные меры были схожи.