Причины и процесс коллективизации
Без понимания скрытых механизмов коллективизации сложно понять и ее истинные причины. Принято считать, что начавшийся процесс коллективизации имел цель предотвратить расслоение в сельской местности и новое появление крупных землевладельцев. Если бы это было основной причиной, то процесс коллективизации следовало бы провести в 1949 году, сразу после конфискации земли у крупных землевладельцев, когда многие обездоленные крестьяне приняли участие в коллективизации, и она не встретила такого серьезного противодействия. Для безземельных крестьян участие в коллективизации было бы несравненно лучше, чем гнет крупных землевладельцев прошлых лет. Основная причина, из-за которой призыв о коллективизации был выдвинут в 1953 году, на следующий год после завершения распределения земли между крестьянами, заключалась в том, что возникла целая серия проблем, связанных с потребностями тяжелой промышленности в городах. В 1953 году был взят курс на приоритетное развитие тяжелой промышленности, и, с одной стороны, правительству было необходимо закупать сельскохозяйственную продукцию по заниженным ценам, а с другой – крестьяне не желали расширять производство. Именно это и стало причинами коллективизации.
Коллективизация прошла через несколько этапов. В 1953–1954 годах она развивалась в форме «отрядов трудовой взаимопомощи», добровольном объединении нескольких домохозяйств, при котором земля и тягловый скот по-прежнему принадлежали индивидуальным хозяйствам. Урожай также в полной мере доставался хозяину, но во время его уборки три-пять домохозяйств по собственному желанию объединялись для взаимопомощи и сотрудничества. Добровольное объединение происходило в соответствии со здравым смыслом, например, имеющее в своем распоряжении тягловый скот домохозяйство могло одолжить его тому, у кого он отсутствовал. Кроме того, во время сбора риса взаимопомощь способствовала повышению эффективности и ускорению сельскохозяйственных работ. Экономическая база подобных отрядов взаимопомощи имела исторические корни, и связаны они были отнюдь не с появлением социализма. Взаимопомощь, когда несколько домохозяйств объединялись, чтобы собрать урожай, была нормальным явлением для Китая. Как можно видеть, фактически это и было формой отрядов трудовой взаимопомощи. Благодаря уже сложившемуся экономическому базису сформированные в 1953 году бригады трудовой взаимопомощи получили широкую поддержку, и вскоре в сельской местности появились самые разные виды подобных бригад. Такая форма организации труда привела к некоторой экономии на росте масштаба производства, что принесло выгоды при пахоте поля и сборе урожая для крестьян, а также увеличение объемов производства. Правительство отметило положительные результаты и благожелательное отношение крестьянства к отрядам взаимопомощи, но объединение трех-пяти домохозяйств по-прежнему было скромной производственной единицей, поэтому с 1954 года началось внедрение кооперативов низшего уровня.
Кооперативы низшего уровня представляли собой объединения двадцати-тридцати домов, и в сельской местности (особенно к югу от реки Янцзы) они включали целые деревни, что уже было большим шагом вперед по сравнению с одиночными отрядами взаимопомощи. В трудовых отрядах земля и урожай принадлежали отдельным домохозяйствам, а в кооперативах низшего уровня земельные участки объединялись, благодаря чему не было необходимости межевать их, что экономило немало земли. Урожай распределялся двумя способами: в первом случае – в соответствии с внесенным количеством земли, сельскохозяйственных орудий, тяглового скота и т. п.; во втором – в соответствии с начисляемыми каждому работнику трудовыми единицами (обычно 0,1 трудодня), – в конце года из общего урожая удерживался семенной фонд и удобрение, а остальное распределялось пропорционально количеству трудовых единиц. Внедрение кооперативов также шло неплохо, правительство призывало и поощряло участие в них, и многие крестьяне вступали в кооперативы низшего уровня. Все это происходило под лозунгом «Добровольное вступление и свободный выход».
Поскольку деятельность кооперативов низшего уровня оказалась результативной, в 1956–1957 годах правительство начало вводить кооперативы высшего уровня, которые включали уже 150–200 домохозяйств. На севере Китая, где поселения были достаточно большие, 200 домохозяйств как раз и составляли одну деревню, но на юге для этого было необходимо несколько деревень. В кооперативах низшего уровня земля и сельскохозяйственные орудия считались собственностью своих владельцев, но в кооперативах высших уровней орудия производства были уже полностью общими, поэтому распределение доходов происходило исключительно по количеству трудовых единиц. Хотя это еще не оказывало серьезного влияния на крестьян, в 1956 году были инциденты, когда крестьяне тайком забивали собственный скот. Это, однако, не носило повсеместного характера, ведь расслоение между отдельными домохозяйствами по количеству земли и сельскохозяйственным орудиям было незначительным. В 1956 году Всекитайское собрание народных представителей приняло устав кооперативов высшего уровня, который предполагал «добровольное вступление и свободный выход» при одновременной поддержке со стороны правительства. Кроме того, желающее покинуть кооператив домохозяйство получало обратно и свой земельный надел, и сельскохозяйственные орудия, и тягловый скот, внесенные при вступлении в кооператив. Все накопления также возвращались при выходе. Подобные кооперативы в 1956–1957 годах доказали свою эффективность, а экономия на масштабах производства по-прежнему способствовала росту производительности. К 1958 году правительство посчитало, что объединения в 150–200 домохозяйств еще недостаточно велики, необходимо и дальше увеличивать их размер – так появились народные коммуны.
Народные коммуны появились в августе 1958 года, а спустя всего три месяца «коммунальное движение» охватило всю страну – к ноябрю в них вошли 99 % крестьянских домохозяйств. В среднем одна коммуна включала 5000 домохозяйств, 1000 крестьян и 60 000 му земли (4000 гектаров). Причиной таких больших размеров стали возводимые ирригационные системы. Сельское хозяйство нуждается в воде, а значит, в ирригационной системе, но ни у одного домохозяйства, ни даже у кооперативов в 150–200 домохозяйств не было достаточных ресурсов для возведения столь масштабных объектов. Лучшим решением вопроса создания водохранилищ или ремонта водяных каналов было привлечение для работ целой коммуны. Составившие ее 5000 домохозяйств и 10 000 крестьян стали одной производственной единицей – именно на этом этапе все очевиднее становится социалистических характер этих изменений. В кооперативах высшего уровня использовался принцип распределения «Каждому по труду его» – результат работы оценивался, и работник получал трудовые единицы для участия в распределении, в народной же коммуне распределение шло в соответствии с потребностями. Питались в общественных столовых, таким образом экономилось и время, и используемая для растопки печей рисовая солома.
Однако внезапно начали проявляться проблемы. В ноябре 1958 года народные коммуны распространились по всей стране, в 1959 году разразился сельскохозяйственный кризис – объемы урожая сократились на 15 % по сравнению с прошлым годом, в 1950 году урожайность упала еще на 15 %, а в 1961 сохранилась на уровне предыдущего года. Сельскохозяйственный кризис, продолжавшийся три года, унес жизни 30 млн человек и привел к снижению рождаемости на еще по меньшей мере 33 млн человек, что стало катастрофой для сельского хозяйства.
В 1962 году коммуны сохранялись, но основной производственной единицей стали производственные бригады, включавшие 20–30 домохозяйств. Это были восстановленные кооперативы низшего уровня, на юге они обычно состояли из одной деревни. Кроме того, произошел возврат к системе распределения «по труду» – таким образом, при размере кооператива низшего уровня в производственной бригаде использовался механизм распределения кооператива высшего уровня. Подобный способ производства просуществовал вплоть до III пленума ЦК КПК XI созыва, а в 1979 году произошел переход к новой системе семейного подряда.
После кризиса 1959–1961 годов правительство перестало слепо уповать на экономию на росте масштабов производства, что выразилось в возвращении к размерам кооператива низшего уровня. Однако вслед за индустриализацией и ростом городского населения все более насущной проблемой становился вопрос удовлетворения спроса в продуктах питания и другой сельскохозяйственной продукции, что вынудило правительство увеличить объем инвестиций в сельское хозяйство. С 1962 года началось массовое внедрение новых сортов низкорослого поливного риса, бывших результатом многолетних исследований китайской Академии сельскохозяйственных наук. С 1976 года распространение получил выведенный в провинции Хунань Юнь Лунпином гибридный рис. Урожайность низкорослого поливного риса превышала урожайность обычных сортов на 30 %, а урожайность гибридного риса на 30 % превосходила урожайность низкорослого. Страна встала на путь поднятия урожайности через научно-исследовательскую работу, что снова требовало государственных инвестиций. К тому же новые сорта нуждались в химических удобрениях, в производство которых также были необходимы немалые вложения. Кроме того, в 1970-е был выдвинут лозунг «Развитие сельского хозяйства заключается в механизации»: инвестиции в сельскохозяйственный сектор серьезно увеличились.
Традиционные интерпретации сельскохозяйственного кризиса 1959–1961 годов
Сельскохозяйственный кризис 1959–1961 годов вызвал массовый голод. Его причины заслуживают внимательного изучения экономистами как внутри страны, так и за ее пределами. В особенности причины катастрофы, унесшей жизни 30 млн человек, необходимо уяснить китайским исследователям, чтобы избежать повторения подобной ситуации в будущем. Есть, по крайней мере, три интерпретации этого бедствия[65].
Согласно первой, его причины носят природный характер. Теоретически это возможно, но в действительности вероятность стихийного бедствия сразу во всей стране, а тем более в течение трех лет подряд, слишком мала. Стихийное бедствие, даже самое масштабное, вряд ли способно нанести ущерб сельскому хозяйству всей страны. Возьмем, например, наводнение – да, оно может снизить уровень производства в пострадавшем районе, но в соседних провинциях доступность воды может даже способствовать росту уровня производства. Кроме того, снизив производство в год бедствия, пострадавший район может повысить его уровень уже в следующие годы благодаря подъему уровня грунтовых вод. Засушливость издревле была серьезной проблемой Китая, а наводнение неизбежно приводит к подъему уровня грунтовых вод, что способствует лучшему орошению. Иными словами, наводнение, как и засуха, не может нанести большого удара сельскому хозяйству в национальных масштабах, и это крайне маловероятная причина для снижения урожайности на 15 % по всей стране.
Второй возможной причиной кризиса считается «человеческий фактор». В изречении «На три десятых – природа, на семь десятых – человек» под «человеком» понимается ненадлежащее управление. Ненадлежащее управление в этом случае включает несколько аспектов. С введением народных коммун в 1958 году появилась практика общественных кухонь, где каждый мог получить столько еды, сколько был в силах съесть, что привело к ее нехватке. Кроме того, после 1959 года председатели и партийные секретари уже не были выходцами из деревни, это были кадровые работники, посланные в сельскую местность правительством. Не имея опыта проведения сельскохозяйственных работ, они призвали к «глубокой вспашке и густой посадке», ошибочно полагая, что если глубже вспахивать землю и гуще засаживать поля, урожайность будет выше.
Третья гипотеза связана с именем известного западного исследователя китайской экономики Дуайта Перкинса, который полагал, что, поскольку масштабы народных коммун были слишком велики, в них снижалась мотивация. В то время народная коммуна была и вправду очень велика: она объединяла 10 000 крестьян и 60 000 му пахотных земель. Количество рабочей силы также было велико, и распределение доходов по труду привело к следующему: упорная работа одного крестьянина гарантировала ему всего 0,01 % от общего прироста производительности, работник же, трудящийся спустя рукава, терял при распределении всего 0,01 % от общего снижения уровня производительности. Подобный механизм стимулирования не способствовал хорошей работе, поскольку, увеличивая себестоимость собственных издержек, одна производственная единица вынуждена была делить большую часть своей прибыли с другими, что в результате подрывало производственный энтузиазм и серьезно снижало общий уровень производства.
Все три гипотезы весьма логичны. Хотя я считаю, что одновременное стихийное бедствие на всей территории страны очень маловероятно, его нельзя исключать полностью. Неоспоримо и то, что к снижению производительности может привести и некомпетентное управление. Распределение по потребностям (в особенности работа бесплатных общественных столовых) действительно могло вызвать снижение производственного энтузиазма и падение уровня производства. И все же, хотя с логической точки зрения все эти объяснения годны, истинность каждого из них необходимо проверить эмпирическим путем.
Самый простой способ сделать это – выяснить, что из возможных причин кризиса было ликвидировано в 1962 году. Если говорить о природных бедствиях, то с их завершением в 1962 году уровень производительности должен был быстро восстановиться до уровня 1957 года. Если говорить о проблемах управления, то общественные столовые были ликвидированы уже в 1959 году. От метода «глубокой вспашки и густой посадки» отказались вскоре после начала его внедрения. С 1962 года были восстановлены производственные бригады в 20–30 домохозяйств, которые хорошо себя зарекомендовали в кооперативах высших и низших уровней. Если же говорить о спаде производственного энтузиазма, в кооперативах высшего уровня распределение по труду происходило между 150–200 домохозяйствами, но подобного спада там не наблюдалось. В целом, если считать все три гипотезы справедливыми, негативный эффект должен был быть исчерпан после 1962 года; и даже если учитывать двух-трехлетний период, необходимый для восстановления земли и здоровья крестьян, то к 1964 году уровень производительности должен был бы вернуться к уровню 1958–1959 годов.
Уровень производительности определяется общей эффективностью факторов производства[66], и если теории верны, эффективность факторов производства должна была вернуться к первоначальному уровню всего за несколько лет после 1962 года. Однако, хотя после 1962 года в сельскохозяйственной отрасли было внедрено множество современных технологий, – химическое удобрение, механизация, новые посевные материалы – эффективность факторов производства полностью смогла восстановиться только в 1979–1984 годах с внедрением системы семейного подряда и появлением индивидуальных хозяйств. В свою очередь, производительность достигла только уровня 1952 года (см. рисунок 4.1). Таким образом, даже будучи верными, эти теории не отражают сути проблемы.
Рисунок 4.1. Эффективность факторов производства между 1952 и 1988 годами (значение в 1952 году принято за 100 пунктов)
Чтобы избежать повторения подобного кризиса, нам следует дойти до глубинных его причин. Темой моей диссертации на соискание степени PhD в Чикагском университете стала система семейного подряда в Китае. С ее внедрением в 1978 году произошел резкий рост урожайности и производительности, но такое же быстрое увеличение производительности произошло и в 1953 году, когда коллективизация только начались. Таким образом, обнаруживается интересный феномен – производительность возрастала и с переходом от личного хозяйства к коллективному в 1953–1958 годах, и в 1978–1984. Ниже мне хотелось бы описать связь между этим феноменом и сельскохозяйственным кризисом, после чего предложить его новое разъяснение.