Проблемы же «бедности села» и «тягот крестьянства» напрямую связаны с низким темпом роста уровня жизни крестьян. Нужно понимать, что «бедность» – понятие относительное. Если сравнивать с дореформенным уровнем, то среднегодовой темп роста доходов в сельской местности между 1978 и 1984 годом составлял 13,9 % – это вдвое выше темпов роста доходов в городе на тот момент и в целом очень высокий показатель. С 1984 года уровень жизни продолжал расти, но по сравнению с показателями города серьезно сократился. С 1985 года основным объектом реформ была уже не деревня, а город. В результате темпы роста уровня жизни в городе догнали и превысили деревенские, и впоследствии этот разрыв стал только увеличиваться (см. таблицу 6.3). В древности говорили: «стоит бояться не нехватки благ, а их неравномерного распределения»: если доходы одной группы людей растут очень быстро, то другая группа, пусть даже ее доходы тоже растут, будет выглядеть на их фоне бедной. Поэтому когда говорят о «бедности села», подразумевают бедность по сравнению с городом, а не бедность как таковую.
Кроме того, «тяготы крестьянства» ничуть не отражали реальных условий труда в сельской местности – уровень механизации серьезно вырос, химические удобрения практически полностью заменили собой навоз и т. п., продолжительность и напряженность труда значительно снизились по сравнению с прошлым. Но, конечно, системы образования, здравоохранения и социального обеспечения по-прежнему были достаточно отсталыми. Однако, например, до реформ студенты могли обучаться в университетах бесплатно, а в сельской местности существовал институт «босоногих врачей» (крестьян, прошедших краткосрочные курсы минимальной медицинской подготовки) как один из способов обеспечить бесплатную медицинскую помощь – в какой-то мере это удовлетворяло имевшийся в деревне спрос. После реформ в сфере образования и социального обеспечения произошли рыночные изменения, и вслед за либерализацией цен многие крестьяне обнаружили, что «лечиться и учиться сложно и дорого». Ситуация дошла до того, что стоило кому-нибудь заболеть или поступить в университет, как его семья скатывалась в настоящую нищету. Поэтому «тяготы крестьянства» также были следствием низких доходов в сельской местности.
Таблица 6.3
Рост доходов в сельской местности и в городе (%) и соотношение уровня доходов
Источник: Государственное статистическое управление КНР
Традиционные подходы и их ограниченность. После Второй мировой войны многие развивающиеся страны пытались самостоятельно найти решение проблемы села и способы повышения доходов крестьян. В 1950-1960-е наибольший упор в развитии сельских районов делался на возведение базовых объектов инфраструктуры и ирригации. Поскольку в сельскохозяйственном производстве на первом месте стоит земля, а на втором – вода, ирригационная инфраструктура была призвана эффективнее бороться с засухой и заболачиванием местности и добиваться увеличения объемов производства. Однако с практической точки зрения инфраструктура хоть и способствует стабилизации и росту объема производства, но почти не влияет на уровень дохода крестьянства, они по-прежнему невелики.
В 1970-1980-е популярность как внутри Китая, так и за его пределами получила идея увеличения дохода крестьян путем популяризации научно-технического прогресса и образования, то есть развития человеческого капитала. Десять лет спустя выяснилось, что обратившиеся первыми к новым технологиям крестьяне действительно могли повысить и производительность, и доходы, но когда такая технология обретала массовый характер, производительность продолжала увеличиваться, а доходы – нет. В 1980-1990-е акцент перенесли на урегулирование производственной структуры, которая должна была способствовать увеличению объемов производства продуктов с высокой прибавочной стоимостью. Однако, как и в ситуации с внедрением и развитием новых технологий, высокая прибавочная стоимость позволяла увеличить доходы только тем, кто первым приступил к производству подобной продукции, а многие крестьянские домохозяйства, которые перестроили подобным образом структуру производства, позже добивались только увеличения его объемов, но не доходов.
Причина, по которой крестьяне при росте производительности не могли увеличить доход, заключается в том, что коренным свойством сельскохозяйственной продукции является, во-первых, низкая эластичность спроса по доходу и, во-вторых, низкая ценовая эластичность. Иными словами, с ростом доходов спрос на сельскохозяйственную продукцию повышается незначительно, а с увеличением предложения ее стоимость быстро обваливается. Поэтому вне зависимости от проведенных улучшений – строительства инфраструктуры, внедрения новых технологий или урегулирования производственной структуры – происходит лишь общее увеличение производства сельскохозяйственной продукции, а стоимость на продукты снижается обратно пропорционально увеличению объема их производства. Таким образом, ситуация с доходами крестьян не становится лучше – в полном соответствии с пословицей «дешевое зерно для крестьянина горе».
Отток населения из сельской местности в города. Поскольку, как уже говорилось, отличительной особенностью сельскохозяйственной продукции является низкая эластичность как спроса по доходу, так и цены, что приводит к увеличению производительности крестьян без роста их доходов, единственным выходом остается уменьшение численности сельского населения благодаря трудовой миграции в город. Это достаточно простой и логичный вывод, который будет объяснен ниже.
Во-первых, прямым следствием сокращения сельского населения станет то, что перебравшиеся в город крестьяне из производителей сельскохозяйственной продукции станут ее потребителями – предложение сократится, а спрос увеличится. С учетом возросшей в результате цены на сельскохозяйственную продукцию оставшиеся в сельской местности крестьяне смогут увеличить доход.
Во-вторых, с оттоком части сельского населения в города их пустующие земли перейдут к оставшимся в деревнях крестьянам, которые смогут расширить свои хозяйства, а увеличение объемов производства и рыночных предложений для индивидуального хозяйства будет означать и увеличение доходов.
В-третьих, с общим увеличением численности населения и его доходов будет расти и спрос на сельскохозяйственную продукцию. А со все большим оттоком из сельской местности в города и уменьшением пахотных земель будет возрастать заинтересованность крестьян во внедрении новых технологий, чтобы получить возможность удовлетворить возрастающий спрос. В условиях непрерывного оттока рабочей силы из сельской местности это позволит избежать наращивания объемов производства без увеличения доходов. Таким образом, новые технологии будут способствовать увеличению доходов.
В-четвертых, законтрактованные рабочие из сельской местности расширяют в городе свой кругозор новыми сведениями и информацией о новых технологиях, которую могут привезти обратно в свои деревни и использовать для развития сельского хозяйства родного края. Например, Динси в провинции Ганьсу прежде был достаточно бедным сельским округом, но его климат превосходно подходил для выращивания картофеля. Несколько контрактных рабочих из Динси увидели, что городское население очень любит картофель, и, вернувшись домой, стали продавать именно его, в результате чего Динси стал одним из крупнейших производителей картофеля. Затем на работу в Управление сельского хозяйства округа Динси поступил выпускник биологического факультета Ланьчжоуского университета, который, опираясь на свои знания в области биотехнологий, смог вывести высококачественный сорт картофеля с уникальным соотношением белков и сахара. Поскольку многие компании предъявляют особые требования к составу питательных веществ картофеля – например, McDonald’s, KFC и т. п. – все они стали закупать его в Динси, что позволило тому стать известнейшим картофельным районом. Успех Динси подтверждает, что выходцы из деревни могут оказаться талантливыми предпринимателями.
Оглядываясь на зарубежный опыт, можно увидеть, что разрыв в доходах городского и сельского населения в США незначителен именно потому, что размер сельского населения невелик. В 1870 году сельское население США составляло порядка 51 %, а в наши дни – только 2 %. Подавляющее число сельского населения перешло в несельскохозяйственные отрасли, а оставшиеся сумели увеличить свой доход. Аналогичным образом в 1870 году 70 % рабочей силы приходилось на крестьянство в Японии, в 1950 году этот показатель сократился до 48 %, в 1980-м – до 10,5 %, а в 2000-м – до 3,9 %. Именно потому, что избыточные трудовые ресурсы переместились в несельскохозяйственные отрасли, разрыва в доходах на душу населения между городским и сельским населением в Японии практически не существует. Подобный опыт есть и у Китая: с 1978 по 1984 год в сельском хозяйстве наблюдался «чрезвычайный рост», связанный с подъемом производственного энтузиазма на фоне перехода к системе семейного подряда, однако он практически иссяк к 1985 году, и основным источником роста доходов в сельской местности стали предприятия, работающие по принципу «покинув землю, остаться в родных краях». Эти предприятия организовывались сельскими жителями, производственная деятельность которых шла в несельскохозяйственных отраслях. Таким образом, также уменьшалось количество рабочей силы, вовлеченной в сельскохозяйственное производство.
В конце 1980-х-начале 1990-х движущая сила роста доходов жителей сельской местности опять изменилась – теперь это уже были не несельскохозяйственные предприятия, располагавшиеся в сельской местности, а работники-мигранты, которые перебирались в город. Эффект от подобной миграции еще более очевиден: в отличие от предприятий в сельской местности они полностью разрывали все свои связи с сельским хозяйством и оказывались заняты на производственных предприятиях или в сфере услуг в городах. Это не только ускорило изменения соотношения спроса и предложения, но и дало новый толчок развитию сельской экономики.