Отток рабочей силы из сельской местности в город – ключевая мера для разрешения проблем деревни и повышения уровня доходов крестьян, но для ее реализации необходима возможность трудоустроить всю эту массу рабочей силы в городах. В лекции, посвященной догоняющей стратегии развития, мы уже говорили, что возможность создания достаточного числа рабочих мест зависит от выбранного правительством курса. Уровень урбанизации Китая значительно ниже аналогичного уровня в странах с эквивалентными доходами, и основная причина этого кроется в избрании стратегии догоняющего развития в дореформенный период. Такая стратегия подразумевает создание и развитие капиталоемких отраслей, которые не соответствуют сравнительным преимуществам. Приоритетное развитие тяжелой промышленности в Китае шло вразрез с таким сравнительным преимуществом, как обилие трудовых ресурсов, поскольку количество рабочих мест, создаваемых в рамках капиталоемких производств, крайне ограничено, и оно не может решить вопрос притока новой рабочей силы в город. В условиях применения стратегии догоняющего развития приходилось не только жестко ограничивать перемещение сельского населения, но и направлять рабочую силу в деревню – например, образованную молодежь под лозунгом «Поднимемся в горы, спустимся в села», поскольку не было возможности ее трудоустроить. Поэтому для того, чтобы жители сельской местности могли свободно перемещаться в город, не обременяя тем самым его, необходимо было учесть сравнительные преимущества в трудоемких отраслях. Подробнее этот вопрос будет затронут в лекциях, посвященных городской реформе и государственным предприятиям.
Единый рынок и региональные особенности. Из-за специфических особенностей сельскохозяйственной продукции единственный способ повысить доходы крестьян на долгий срок – сократить количество последних. Сегодня наиболее эффективный способ уничтожить разрыв между городом и деревней и различными регионами в Китае – создать единый национальный рынок. Китай занимает обширные территории, и сравнительные преимущества разных регионов отличаются. У прибрежных восточных районов это выгодное, с точки зрения логистики, положение с удобным доступом как к внутреннему, так и зарубежным рынкам. Это исторически развитый регион с богатой базой материальных средств и человеческого капитала, поэтому в целом он подходит для развития производственных отраслей. В центральной и западной частях – благоприятные климатические условия с обильными дождями и плодородной почвой, поэтому Центральный Китай подходит для сельскохозяйственного производства, а Западный богат природными ресурсами. Если в таких условиях создать единый рынок, то товарообмен между промышленностью на Востоке, сельским хозяйством в Центре и отраслями, связанными с природными ресурсами на Западе, будет способствовать развитию сравнительных преимуществ каждого региона. На самом деле сейчас в восточной части Китая все еще производят много сельскохозяйственной продукции. Из-за развития промышленности сельскохозяйственное производство уже не обладает сравнительным преимуществом в этом регионе, но продолжает связывать ресурсы, которые могли бы пойти на дальнейшее развитие промышленности. При появлении единого национального рынка сельскохозяйственной продукции восточная часть Китая сможет постепенно снижать сельскохозяйственное производство, замещая его покупкой продовольствия в Центральном Китае. С одной стороны, это позволит восточному региону сосредоточиться на развитии промышленности, с другой – увеличит спрос на сельскохозяйственную продукцию из центрального региона, а вместе с тем и цену на нее. Таким образом, развитие промышленности на Востоке станет локомотивом развития сельского хозяйства и повышения уровня доходов крестьян из Центрального Китая. К тому же динамичный рост промышленности Востока приведет к повышению стоимости ресурсов из западного региона, что увеличит и его благосостояние. Активное развитие Внутренней Монголии последних лет стало следствием высоких цен на минеральные ресурсы, которыми богат этот автономный район, что и способствовало быстрому росту доходов местного населения.
Подобное взаимодействие Восточного, Центрального и Западного Китая не могло сформироваться в дореформенный период плановой экономики. Несмотря на плановое распределение ресурсов, правительство тогда придерживалось курса на приоритетное развитие тяжелой промышленности и искусственно занижало стоимость сельскохозяйственной продукции и полезных ископаемых, поэтому чем больше развивалась промышленность на Востоке, тем больше она оттягивала на себя по заниженным ценам продовольствие из центрального региона и полезных ископаемых с западного. Таким образом, развитие Восточного Китая происходило за счет Центрального и Западного. Восточный регион исторически развивался более динамично, чем центральный и западный, выше на Востоке был и уровень доходов, поэтому его развитие за счет более отсталых Центра и Запада только увеличило разрыв. С началом политики реформ и открытости цены на большую часть продукции были либерализованы, однако цены на основные сельскохозяйственные продукты и полезные ископаемые все еще находились под контролем государства. В результате центральный и западный регионы обнаружили, что выгоднее обрабатывать сырье на местах, чем продавать его необработанным. Это привело к формированию «большой и полной» (организация комплекса предприятий полного производственного цикла в рамках одной провинции или крупного города) и «малой и полной» (организация полного производственного цикла в рамках одного предприятия) структур. В результате искажения цен Центральный и Западный Китай не могли преобразовать преимущество наделенности факторами производства в экономическое, при этом на идеальном рынке такая ситуация была бы невозможна. Австралия, например, до сих экспортирует необработанную железную руду, а не сталь, и овечью шерсть, а не шерстяные вещи, потому что страна крайне богата природными ресурсами, а издержки на обработку превысили бы возможную дополнительную прибыль от сбыта готовой продукции.
В международной экономике есть достаточно известная теорема Лернера-Самуэльсона, которая гласит, что в идеальных условиях отсутствия трансакционных, транспортных и амортизационных издержек стоимость различных производственных факторов в двух зонах свободной торговли благодаря товарообороту стремится к равенству. Согласно этой теореме, если товары находятся в свободном обороте на внутреннем рынке, стоимость факторов производства в отдельных регионах страны должна выравниваться, и одновременно должен сокращаться разрыв в уровнях доходов.
Чтобы преодолеть разрыв между городом и деревней и разными регионами, необходимо создать единый для всей страны рынок, который смог бы ликвидировать искажения цен и способствовать повсеместному использованию сравнительных преимуществ. Одновременно с этим должны совершенствоваться объекты телекоммуникационной, транспортной и прочей инфраструктуры, чтобы благодаря снижению трансакционных издержек и транзакционной эффективности заставить цены на производственные факторы прийти к равновесию.
Лекция седьмаяГородская реформа и сохранившиеся вопросы
В четвертой лекции мы говорили о том, что для приоритетного развития тяжелой промышленности в Китае была сформирована «триединая» институциональная система[86]. Рыночные реформы прежде всего были направлены на совершенствование механизмов стимулирования предприятий и распределения ресурсов, а также регулирования макроэкономической политики. По большей части эти институциональные реформы разворачивались вокруг городской промышленности, и трудности возникали в процессе городской реформы.
В этой лекции мы сосредоточимся на анализе городской реформы, на разных подходах в городском реформировании до и после 1978 года, на возникших в результате реформы проблемах и путях их решения.
Реформирование городской промышленности
Проблемы городской промышленности
Основные проблемы городской промышленности можно уложить в три пункта.
1. Структурный дисбаланс. Проявлявшиеся в промышленности структурные дисбалансы давали о себе знать, главным образом, в периоды серьезного дефицита. При этом дефицит одних продуктов усугублялся на фоне перепроизводства других. Есть даже поговорка: «Длинная нить будет тянуться вечно, а короткой никогда не хватает». Под длинной нитью здесь подразумевается производимая в избытке продукция, а под короткой – дефицитная. В реальности же под «длинной нитью» понималась тяжелая промышленность и, прежде всего, конечные продукты ее производства, но и в ее отраслях наблюдался дефицит – например, энергоресурсов или сырья. Под «короткой нитью» подразумевались предметы обихода и продукция легкой промышленности. В подобной ситуации дефицитов и перепроизводства ресурсы распределялись неравномерно, а эффективность этого распределения была невысока.
2. Проблемы координации. В прошлом распределение всех ресурсов происходило через плановый отдел. Например, на Северо-Востоке существовал Аньшаньский металлургический комбинат, а в Центральном Китае – Уханьский металлургический комбинат, при этом оба региона обладали предприятиями и тяжелой промышленности, и машиностроения. Предприятия Северо-Востока Китая должны были получать снабжение с Аньшаньского металлургического комбината, а Центрального – с Уханьского. Однако до 1978 года металлопрокат с Уханьского металлургического комбината нередко перебрасывался на Северо-Восток, а с Аньшаньского – предприятиям Центрального Китая. Это увеличивало транспортные издержки и было просто неэффективно.
3. Низкая мотивация. Работу на государственных предприятиях того времени можно описать как «котловое довольствие (уравнительный подход в оценке оплаты труда), железная чашка риса (надежная работа с гарантированной оплатой) и безразличие к качеству работы». Механизмы стимулирования при таком подходе были очень расплывчатыми, а активность рабочих – крайне низкой, поэтому и эффективность предприятий оставалась на достаточно низком уровне.
Пути решения этих проблем до начала реформ
Все указанные проблемы сформировались в рамках плановой системы, и государство стремилось решить их и до реформ 1978 года.
Во-первых, стремились централизованно корректировать структурные дисбалансы. Но эффективность коррекции соотношения сельского хозяйства, легкой и тяжелой промышленности обычно была невысока, только острый дефицит какой-либо конкретной продукции – например, сельскохозяйственной – заставлял центр перебрасывать средства в проблемную отрасль, ведь он мог привести к неустойчивости общества. Тем не менее стоило наметиться тенденции к улучшению в отрасли, как проявлялась структурная инерция, которая вновь перемещала инвестиции в тяжелую промышленность.
Во-вторых, для облегчения координации проводили децентрализацию управленческих механизмов. Контроль за производством любой продукции полностью находился в ведении государственных институтов и осуществлялся благодаря вертикальной системе управления, когда указания спускались соответствующими департаментами Государственного совета через целую цепочку ведомств к конкретному производству. Многие проблемы координации легко вскрывались в подобной системе. Например, при распределении металлопроката следовало учитывать территориальный аспект, однако он нередко игнорировался, учитывалось только его производство. Металлопрокат централизованно распределялся Государственной комиссией по планированию, поэтому добиться низких издержек на транспортировку было непросто. Чтобы решить эту проблему, вертикальная модель управления была заменена горизонтальной, что подразумевало передачу полномочий из центра на провинциальный уровень – производство и распределение стало осуществляться каждой провинцией самостоятельно. Например, в ведении одного департамента оказался и ляонинский Аньшаньский металлургический комбинат, и все сталелитейные предприятия провинции Ляонин, поэтому сталь с комбината напрямую распределялась по предприятиям провинции, благодаря чему устранялась проблема координации. Однако переход от вертикальной системы к горизонтальной и децентрализация распределения ресурсов привели к большей активности, та, в свою очередь, к большему беспорядку, он – к большему сосредоточию средств, а тот – к началу стагнации. Подобный ход событий объясняется очень просто. Система ценообразования того времени искусственно занижала стоимость инвестиционного капитала, поэтому после того как право принятия решений было делегировано на провинциальный уровень, каждая провинция вносила свой вклад в общий рост экономики и, прежде всего, тяжелой промышленности как приоритетной отрасли. Все возможные инвестиционные средства стягивались именно для решения этих задач, и экономика страны действительно начала расти достаточно быстро. Однако если взглянуть на это с точки зрения обеспеченности факторами таких отраслей, как сталелитейная, добыча полезных ископаемых и логистика, то в краткосрочной перспективе рост затруднился, потому что они уперлись в потолок своих производственных мощностей, а для их развития требовался продолжительный период, по меньшей мере несколько лет.
Таким образом, на фоне стремительно растущей экономики возрастал и спрос на полезные ископаемые, сырье и логистические услуги, который превышал существующее предложение, поэтому борьба за них привела к хаосу. Распределение вновь стало прерогативой центральной власти, но теперь это привело к еще большей раскоординированности и снижению трудового энтузиазма, и экономическое развитие вновь замедлилось.
В-третьих, усиливали стимулы посредством политической мобилизации. В условиях существования «котлового довольствия, железной чашки риса и безразличия к качеству работы», когда оплата труда не зависит от приложенных усилий, производственный энтузиазм крайне низок. Чтобы разрешить эту проблему, правительство призвало «учиться у Лэй Фэна (по одной версии, это реально существующий человек, по другой – собирательный образ героя, который был прославлен государственной пропагандой как образец самоотверженности и бескорыстия)». Для поощрения трудового энтузиазма от каждого предприятия выдвигались образцовые работники, которые наделялись большим общественным уважением и политическим влиянием. Но такой подход имел и свои ограничения. Несмотря на то, что эти люди пользовались уважением общества и даже могли получить политическую власть, став членами Народного политического консультативного совета, слава и почет имели свои границы – их не мог достигнуть кто угодно. Если бы каждый был признан «живым Лэй Фэном», стимул перестал бы существовать. Стремление китайских рабочих к этой награде не могло быть удовлетворено, поскольку подобная награда не могла распространяться на всех, что накладывало свои ограничения.
Пути их решения после реформ
С началом реформ после III пленума ЦК КПК XI созыва в 1978 году в правительстве развернулась дискуссия о причинах низкой эффективности промышленности. Причинами были признаны структурные дисбалансы, проблемы координации и низкая мотивация. На первых этапах меры их устранения не отличались от тех, что принимались ранее.
Во-первых, если говорить о структурных преобразованиях, центр по-прежнему определял соотношение распределения инвестиций между сельским хозяйством, легкой и тяжелой промышленностью. В 1978 году размер инвестиций в сельское хозяйство составлял 11 %, а в соответствии с постановлением III пленума ЦК КПК XI созыва был повышен до 18 %. Подобный подход не отличался от решений прошлых лет, поэтому не отличался и результат. С введением системы семейного подряда производительность сельского хозяйства выросла, но после нескольких лет, когда размер инвестиций так и не достиг 18 %, она начала сокращаться.
Во-вторых, если говорить о координации с процессом децентрализации, когда права передавались отдельным провинциям, вертикальная структура управления быстро преобразовалась в горизонтальную. Вслед за децентрализацией на местах начался рост инвестиций и последовал быстрый экономический рост, но это привело к образованию дефицита, а либерализация цен – к росту инфляции. Учитывая горький опыт гиперинфляции в период правления Гоминьдана, правительство всегда чувствительно относилось к этому вопросу, поэтому с ее проявлением центральное правительство начало вмешиваться в процессы инвестирования, сокращая инвестиционные проекты и объемы их финансирования. Вслед за замедлением темпов инфляции замедлились и темпы экономического роста, и чтобы стимулировать последний, центральное правительство вновь передавало полномочия вниз. Таким образом, между 1978 и 1996 годом экономика трижды прошла через цикл «децентрализация – инфляция – сокращение инвестиций – замедление экономического роста – децентрализация», который в общих чертах ничем не отличался от ситуации до 1978 года.
В-третьих, в ходе реформ было признано, что материальная заинтересованность – лучший механизм стимулирования. Реформа этих механизмов заметно отличалась от предыдущих подходов. Дэн Сяопин полагал, что материальная заинтересованность очень важна, акцентировал внимание на необходимости проводить различие между эффективным и убыточным предприятиями так же, как и различие между уровнем жизни и заработной платой хорошего и плохого работника. В ходе реформирования большое значение уделялось именно материальной заинтересованности, потому что в условиях слабых стимулов наблюдался и низкий уровень активности рабочих. Прежде заработная плата определялась образованием, стажем, полом, рабочей специальностью, а также уровнем цен в конкретной местности и не зависела от усилий, которые прикладывал рабочий – в условиях, когда старательный и ленивый получают одинаковую заработную плату, трудовой энтузиазм рабочих невысок. Поэтому необходимо понимать важность материальной заинтересованности для мобилизации трудового энтузиазма и, следовательно, быстрого экономического развития. Хотя реформы принесли небольшие изменения и главным образом они заключались именно в этом пункте, он оказался важнейшим – тем маленьким ножом, который нанес решающий удар.
Ход реформ
В ходе реформ для повышения мотивации работников и их материальной заинтересованности была введена дифференцированная оплата труда в зависимости от его результатов, однако всей полнотой информации подобного рода обладали только директоры и управляющие на местах, а центральная власть была не в состоянии контролировать рабочую обстановку на каждом отдельном предприятии. В прошлом директоры и управляющие предприятий не обладали правом самостоятельных решений и в том числе не могли самостоятельно устанавливать размер заработной платы работникам в соответствии с затраченными усилиями. Поэтому введение системы материальных стимулов предполагало и наделение управляющих некоторой автономией, а некоторая часть увеличенной прибыли и сокращенных издержек должна была передаваться в управление на местах для удовлетворения необходимых нужд. Именно в этом заключалась децентрализация на микроуровне. В условиях традиционной плановой экономики правительству было необходимо поддерживать приоритетное развитие тяжелой промышленности, для чего искажались ценовые сигналы, а механизмы рыночной конкуренции замещались государственным распределением. В таких условиях было невозможно предоставлять какие-либо права управляющим на местах, поскольку они бы использовали их для захвата ресурсов сельского хозяйства и других отраслей, чтобы получить благодаря подобному ценообразованию прибыль для своего предприятия. Признание же материальных стимулов пробило брешь в триединой системе плановой экономики.
Передача суверенитета на уровне предприятий неизбежно привела к образованию дефицита, что подтолкнуло к реформированию механизмов распределения ресурсов и ценообразования. Когда компании получили в свое распоряжение часть прибыли, появилась необходимость ее использовать, а существовавшая плановая экономика не позволяла этого сделать. Поэтому возникла необходимость внепланового снабжения, появления рыночных механизмов распределения ресурсов, и к одноколейному пути плановой экономики добавилась еще одна колея – рыночной с собственными механизмами регуляции цен и распределения. На первых этапах роль рынка была невелика, но она росла достаточно быстро. С продолжением реформ она становилась все важнее, и недостатки и проблемы, вызванные сосуществованием плановых и рыночных механизмов, привели к тому, что государство окончательно отказалось от плановой экономики и две колеи слились в одну – рыночную.
Итак, начавшиеся с изменения механизмов управления на микроуровне реформы стали затрагивать и механизмы распределения ресурсов и регулирования цен, что закономерно привело к переходу от двухколейного пути развития к одноколейному, рыночному.