Тем не менее мне кажется, что при разработке этого проекта были допущены некоторые неточности. Прежде всего, введен достаточно низкий порог входа – для открытия банка достаточно всего 500 тыс. юаней уставного капитала. Затем, «необходимо участие в капитале уже существующего коммерческого банка, при этом его доля должна составлять не меньше 20 %» – крайне сложное для выполнения условие. Конечно, банковская сфера очень специфична, она всегда связана с рисками, и подобные условия понятны. Тем не менее причина, по которой крестьяне не берут займы, заключается именно в том, что коммерческие банки очень неохотно идут в сельские районы. Владея всего 20 % капитала, коммерческие банки вынуждены брать на себя серьезные обязательства, поэтому мотивировать их к этому шагу очень сложно. Для банковской сферы, как уже говорилось в лекции о финансовой реформе, стоит сделать две вещи: во-первых, поднять порог – уставной капитал должен составлять по меньшей мере 10 или даже 50 млн юаней, при этом учредители должны участвовать в нем собственными средствами; во-вторых, строго контролировать их деятельность.
Во-вторых, необходимо увеличить налог на использование природных ресурсов. Как уже упоминалось, связанные с разработкой недр налоги и сборы составляют в Китае сегодня около 1,8 % от стоимости ресурсов, но если обратиться к опыту зарубежных стран, то, например, налог на добычу нефти в США на земле составляет 12 %, а на морском шельфе – 16 %. Помимо этого, необходимо отойти от взимания налога с объема добычи к взиманию налога со стоимости, с повышением стоимости ресурсов до определенной степени также необходимо взымать налог на непредвиденную прибыль – таким образом, достижение рентабельности станет более целесообразным. Однако существующие проекты имеют еще один проблемный момент: государственные предприятия, которые занимались разработкой недр изначально, несли большое социальное бремя, а занижение налогов на разработку недр было государственной компенсацией, однако впоследствии появилось множество негосударственных предприятий, которые освобождены от подобного бремени. Поэтому наилучшим способом станет снятие социального бремени с существующих государственных предприятий и его передача системе социального страхования, а впоследствии стоит установить налог на использование природных ресурсов в соответствии с принципами рыночной экономики.
В-третьих, нужна ликвидация существующих монополий, а в тех отраслях, где добиться конкуренции не представляется возможным, – усиление контроля. С ликвидацией монополии и появлением конкуренции произойдет снижение цен, вслед за этим сократится и прибыль. В отраслях, где конкуренция невозможна, – например, электроэнергетика – государство должно усиленно контролировать стоимость, издержки и распределение доходов.
Если эти меры удастся осуществить, то Китай получит относительно хорошую рыночную систему – развитие в соответствии со сравнительными преимуществами позволит соответствующим сравнительным отраслям работать на экспорт, а несоответствующим будет компенсация за счет импорта. Таким образом, удастся достигнуть равновесия внутреннего и внешнего рынка. Это позволит увеличить конкурентоспособность предприятий и избавит правительство от необходимости чрезмерной защиты предприятий. Рентоориентированное поведение сократится, ситуация в обществе станет более благоприятной, и в конечном счете единство справедливости и эффективности будет реализовано на этапе первичного распределения. Разрыв в доходах между городом, деревней и различными регионами сократится, распределение доходов станет более совершенным, склонность к потреблению возрастет, излишнее инвестирование сократится, а проблема «трех избытков» сможет разрешиться.
Заключение
Я полагаю, что идея «в распределении руководствоваться эффективностью, а в перераспределении – справедливостью» спорна. К тому же, говоря об эффективности распределения, мы обычно подразумеваем эффективность в развитии отраслей и форм в развитых странах, что расходится со сравнительными преимуществами Китая и неизбежно приведет к неполной занятости и увеличению разрыва в доходах. Кроме того, если руководствоваться справедливостью в перераспределении, велика вероятность попасть в так называемую «латиноамериканскую ловушку». Поэтому для коренного решения этого вопроса следует руководствоваться единством эффективности и справедливости при первичном распределении, что позволит экономике достигнуть качественного и быстрого развития, а в процессе постоянного расширения рабочих мест разрыв в доходах между городом и деревней сократится. Решить проблему медицинского обеспечения возможно путем увеличения уровня доходов населения и с ростом его платежеспособности. В то же время в решении проблем среды государству следует избегать ресурсоемких и наносящих вред окружающей среде моделей развития, осуществляя таким образом идеи «пяти противовесов», реализовывая гармоничное общество.
Лекция двенадцатаяПереосмысление неоклассической экономики и общие выводы
Результаты реформ и точка зрения мирового экономического сообщества
За более чем тридцать лет реформ Китай добился значительных результатов. Среднегодовой рост ВВП составил 9,9 %, а Китай стал второй экономикой мира; среднегодовой рост внешней торговли – 16,3 %, что позволило Китаю занять второе место по его величине в мире. Уровень жизни населения существенно поднялся, серьезно сократился разрыв в доходах между городом и деревней, 230 млн человек вышли из категории крайней бедности.
Эти достижения китайских реформ называют экономическим чудом, но в самом начале реформ международные экономисты не вполне их понимали, а многие относились к ним негативно. Они полагали, что рыночная экономика должна опираться на частную собственность, а ресурсы – полностью обращаться на рынке, но китайская экономика была совсем не такой. Государственные предприятия не были приватизированы, распределение ресурсов происходило в рамках двухколейной системы, а государственный план все еще играл большую роль в их распределении. Эти ученые считали, что сосуществование плана и рынка снизит эффективность распределения, приведет к рентоориентированному поведению и государственному оппортунизму, что еще хуже, чем просто плановая экономика. Некоторые из них даже полагали, что трансформацию Китая ждет неизбежный провал, потому что непоследовательные реформы обычно неудачны.
Другие экономисты, напротив, крайне оптимистично оценивали реформы, проводимые в Советском Союзе и странах Восточной Европы, поскольку они вполне соответствовали господствующей на тот момент неоклассической экономической теории. Наиболее представительными странами в этом отношении стали Россия, Польша и Чехия, где была реализована «шоковая терапия», включавшая три аспекта: полная либерализация цен и установление их в соответствии с рынком; всеобъемлющая, крупномасштабная и быстрая приватизация; ликвидация бюджетного дефицита ради поддержания макроэкономической стабильности. Выполнение трех этих положений считалось, согласно господствующей в западных странах экономической теории, фундаментальным требованием эффективной экономической системы. Приверженцы этой теории знали, что в процессе перехода от одной экономической системы к другой требуется время для образования новых институтов, а уничтожение прежних закрепленных законом или соглашением имущественных прав связано с издержками; однако они оптимистично полагали, что, несмотря на некоторый экономический спад на первых этапах «шоковой терапии», уже в течение полугода или года экономика войдет в фазу быстрого роста, кривая прогресса которого будет подобна букве J. Соответственно, они считали, что хотя Советский Союз и страны Восточной Европы начали реформы уже после Китая, в ближайшее время они обгонят его, а «непоследовательность» китайских реформ приведет к провалу.
Однако через десять лет – к началу 1990-х – ситуация развивалась в точности наоборот: китайская экономика сохраняла высокие темпы роста, а страны, реализовавшие «шоковую терапию», столкнулись с гиперинфляцией. Экономики этих стран не только не демонстрировали J-образный быстрый рост после незначительного спада, но прошли через стадию стремительного обвала к затяжной стагнации, что может быть проиллюстрировано буквой L (см. рисунок 12.1). В 1993 году инфляция в России составила 8414 %, цены выросли в 84,14 раза, а на Украине – 10155 %, и цены выросли в 101,55 раза. Кроме того, ВВП России 1995 года составил лишь 50 % от объема 1990 года, а Украины – 40 %. Вследствие этого доход на душу населения рухнул, его распределение крайне ухудшилось, и разнообразные социальные индикаторы также пошли вниз. Средняя продолжительность жизни российских мужчин сократилась с 64 лет в 1990 году до 58 лет в 1994. По данным проведенного Европейским центральным банком в 2006 году опроса 23000 домохозяйств в 23 странах 70 % респондентов ответили, что уровень их жизни по сравнению с дореформенным ухудшился. Иными словами, реализовавшие «шоковую терапию» страны ожидал не предсказываемый экономистами успех, а огромные трудности. Наилучший результат среди стран Восточной Европы продемонстрировала Польша – ее ВВП сократился только на 20 %, однако «шоковая терапия» не была реализована здесь в полной мере: цены были либерализованы, но подавляющее большинство крупных предприятий осталось в государственной собственности.
На протяжении 1990-х годов экономика Китая действительно столкнулась со множеством проблем – например, начатое в конце 1970-х реформирование государственных предприятий так и не было завершено, разрыв между городом, деревней и различными регионами увеличивался, финансовая система оставалась достаточно хрупкой, вызывала тревогу ситуация с окружающей средой, огромный профицит внешней торговли и запасы иностранной валюты оказывали давление на национальную валюту и т. п. Но, с другой стороны, стоит отметить, что на протяжении 1990-х среднегодовой рост китайской экономики составлял 10,1 % – на 1,1 % выше первых 12 лет с начала реформ, а среднегодовые темпы роста внешней торговли составили 15,2 %. Уровень жизни населения значительно вырос, в особенности это касалось городов. До начала 1990-х в Пекине и Шанхае велось очень скудное строительство, но за это десятилетие Пекин превратился в современный город, изменения, произошедшие в шанхайском районе Пудун, ошеломляли иностранцев. Экономическое развитие Китая внесло огромный вклад в преодоление Азиатского финансового кризиса. Юань не был девальвирован, и это в краткосрочной перспективе способствовало быстрому восстановлению экономик стран Восточной Азии.