Отметим, что в процессе современного экономического развития удельная доля занятости в сельскохозяйственном секторе постепенно сокращается, а структура занятости населения изменяется вслед за производственной структурой. До начала современного роста большая часть производственной деятельности любой страны была сконцентрирована в сельскохозяйственной отрасли, и большая часть рабочей силы была занята именно в ней. Например, на 1870 год в сельском хозяйстве было занято 50 % населения США, к 1980 году занятость в этом секторе сократилась до 2 %, а в 2000 году она составила уже менее 2 %. Еще одним примером может служить Япония: до начала Реставрации Мэйдзи в 1870 году в сельскохозяйственном производстве Японии было занято 70 % населения, к 1950 году эта цифра сократилась до 48 %, а в 1990 году – до 6 %. Аналогичная тенденция наблюдается и в Южной Корее, на материковом Китае и Тайване. Согласно статистике Всемирного банка, занятость в сельскохозяйственном секторе в странах с низким уровнем доходов в 1990 году составляла 69 %, а в государствах-участниках Организации экономического сотрудничества и развития с высоким уровнем доходов – 5 %. До перехода к современному экономическому росту большая часть рабочей силы государств-участников Организации экономического сотрудничества и развития, как и в других развивающихся странах, была занята в сельском хозяйстве, но вслед за экономическим ростом и ростом доходов на душу населения доля сельскохозяйственного производства и занятой в нем рабочей силы стала постепенно сокращаться. Это непреложный закон экономического развития.
Поскольку вслед за современным экономическим ростом спрос на сельскохозяйственную продукцию будет непрерывно увеличиваться, а доля сельского хозяйства в экономике и занятость в отрасли – стремительно сокращаться, для компенсации этого эффекта необходим недюжинный технический прогресс в сельском хозяйстве. С точки зрения скорости технологических изменений в сельскохозяйственной отрасли она ниже, чем в промышленности. Некоторые развивающиеся страны обладают сравнительными преимуществами именно в сельскохозяйственном секторе, а не в промышленном, как развитые страны, однако они не уделяют этому должного внимания, и в развитии сельского хозяйства возникают некоторые проблемы. Сельское хозяйство является жизненной артерией национальной экономики, и его слабость в развивающихся странах может обернуться серьезным ударом, поэтому, уделяя внимание промышленности, развитым странам непременно стоит придавать значение и развитию сельского хозяйства, а также техническому прогрессу в сельскохозяйственной отрасли.
Внутренние механизмы институциональных изменений
Однако скрытые потенциалы увеличения производства должны не только реализовываться за счет технологических изменений, но и находить поддержку в институциональной структуре. Например, новые высокоурожайные сорта могут быть не приняты крестьянами крайне отсталой страны, если рыночная, страховая и финансовая системы несовершенны. Если обстановка на рынке неблагоприятная, образовавшиеся в результате наращивания производства излишки зерна могут быть не проданы, а «дешевое зерно – для крестьянина горе»: в этом случае увеличение производительности не приводит к увеличению доходов. Более того, даже при наличии эффективного товарного рынка отсутствие хорошей финансовой системы не даст возможности создавать сбережения. Во время снижения производительности в сельском хозяйстве крестьянин хоть и видит возможности увеличить ее, но в условиях несовершенства финансовой системы не имеет возможности взять необходимый заем. В отсутствие же качественной системы страхования уровень его жизни может скатиться до простого существования, а в случае внезапного снижения производительности – выйти и за эту черту. Поэтому для раскрытия потенциалов технологий необходимо изучить институциональное устройство конкретной местности. Кроме того, необходимо учитывать, что институциональный строй непрерывно корректируется и совершенствуется вслед за экономическим развитием, поэтому институциональные изменения крайне важны для экономического роста.
Почему первобытный человек прятался за деревом?
Начальные формы чрезвычайно важной в наши дни рыночной системы проявлялись еще в первобытно-коммунистическом обществе. Согласно некоторым антропологическим исследованиям и художественной прозе, в первобытном обществе и некоторых существующих сегодня первобытных племенах использовался натуральный обмен. В местах проживания этих первобытных сообществ никто не видел процесса обмена, но в случае образования излишков люди могли выходить за пределы сообщества, чтобы обменивать их. Они клали свои продукты под большим деревом у обочины дорог, прятались за деревом, а если проходивший мимо человек видел что-то нужное ему, он мог унести это с собой и потом принести предмет эквивалентной ценности.
Почему же в процессе обмена первобытный человек прятался за дерево? Рационально его поведение или нет? Такая модель поведения продиктована экономикой или культурой? Распространенным объяснением является то, что первобытные люди боялись и стеснялись, поэтому прятались за дерево, чтобы не встречаться с другим человеком. Однако экономист обязан предоставить более рациональное, с экономической точки зрения, объяснение. Если бы первобытный человек не прятался за деревом, ему пришлось бы стоять у своих товаров – дожидаться, пока кто-нибудь пройдет мимо, остановится и найдет что-то подходящее ему; ждать он мог три месяца или даже шесть. Это требует перемещения рабочей силы в одно место на длительный срок, что значительно увеличивает себестоимость обмена. Находясь же за деревом, первобытный человек получал преимущество – приходившие для обмена люди не знали, рядом он или нет, а выборочная проверка позволяла ему сохранять свое рабочее время. Другой возможный сценарий: забирая вещь, другой человек не оставлял эквивалентную ей по стоимости. Чтобы предотвратить это, люди начали создавать институциональные механизмы жестких наказаний. Согласно некоторым описаниям, в первобытно-коммунистическом обществе если кто-то забирал вещь и не оставлял эквивалентную ей по стоимости, ее хозяин мог затеять «поход на тысячу ли, чтобы покарать». У этого выражения может быть несколько трактовок: во-первых, поскольку выследить «злодея» непросто, в походе на «тысячу ли» нужно быть безжалостным; во-вторых, если все-таки его удастся настичь, убийство неминуемо. Причина, по которой требовались такие жесткие меры, в том, что «ожидание возмездия» должно было уменьшить вероятность «преступления». С такой точки зрения первобытный человек не уступает по уму современному. Фактически, эти методы были изучены и используются и в наши дни. Согласно исследованию лауреата Нобелевской премии из Чикагского университета Гэри Беккера[95], у правительства есть несколько способов снижения уровня преступности: одним из них является увеличение количества полицейских – таким образом увеличивается вероятность ареста правонарушителей, ожидаемая доходность от нарушения закона для преступника уменьшается. Другой способ заключается не в увеличении числа полицейских, а в ужесточении мер пресечения, что также может способствовать сокращению преступности. К тому же себестоимость снижения уровня преступности через ужесточение наказания окажется для государства сравнительно низкой.
Вслед за развитием общественных производительных сил и увеличением излишков в первобытном обществе потребность в обмене становилась все ощутимее, постепенно для этого стали использоваться более устойчивые и культурные методы. Например, многие такие места организовывались на храмовых ярмарках. Во время храмовых ярмарок обменивались излишками товаров – так начали формироваться торговые биржи. С дальнейшим развитием производства количество торговых мероприятий стало увеличиваться день ото дня, а ежемесячные ярмарки переросли в постоянные рынки. Формирование постоянных рынков стало предпосылкой для дальнейшего развития производства и увеличения излишков, поскольку при малом товарообороте организация постоянного рынка крайне неэкономична. Например, с началом политики реформ и открытости в 1978 году многие местные власти организовали товарные биржи, однако количество торговцев и объем сделок были недостаточными. Основная причина неудачи формирования рынка в соответствии с представлениями интеллигенции и правительства заключалась в том, что экономическое развитие тогда не достигло должного уровня. Эта рыночная система прошла путь от человека за деревом до храмовых ярмарок и общих рынков, а затем – до ежедневных постоянных рынков, она непрестанно эволюционировала, но развитие было связано с необходимостью обменивать постоянно увеличивающиеся излишки.
Научное определение институтов
Институт[96] по-английски – «institution». Это слово имеет множество значений, но наиболее подходящее звучит так: «…разработанная людьми система для регулирования взаимодействия между ними». Указанная система была разработана на основе консенсуса между людьми, чтобы регулировать их поведение. Она предназначена для регулирования и ограничения людей в пределах определенных границ с целью достижения более совершенного функционирования общества.
Уже в первобытном обществе рыночная система была наполнена самым разнообразным содержанием – например, место и время обмена и др. В первобытном обществе было достаточно положить вещь на обочину, чтобы инициировать сделку, после чего любой мог ее взять и оставить вместо нее равноценную вещь. Однако если в наши дни просто забрать предмет у дороги, даже если оставить что-то эквивалентное его стоимости, это будет считаться воровством, потому что принятая сегодня система торговли сильно отличается. В современном обществе если вам что-то необходимо, нужно идти в универсальный магазин или супермаркет, потому что место совершения сделки недвусмысленно регламентируется.