Обеспеченный планом демократический централизм и в сфере оперативнохозяйственной самостоятельности не прекращается, поскольку трудящиеся и в этой сфере действуют в общественных интересах. Это следствие того, что план выражает интересы непосредственных производителей и в силу этого развивается и дополняется инициативой масс. Сплавляя в единое целое научное предвидение и опыт миллионов, план обеспечивает единство в основном, коренном, существенном, оставляя простор для разнообразия в подходе к делу, в способах ведения контроля, в конкретном осуществлении как выраженных, так и не выраженных в плане общественных интересов.
Без обязательности выполнения планов и директив центра — нет централизма, а поскольку распоряжения центра при социализме являются выражением общественных интересов — нет централизма демократического. Неподчинение требованиям общественных интересов, выраженным в плане и директивах центра, означает выдвижение в ранг решающих интересов интересов узкогрупповых, означает полный разрыв с демократическим централизмом, а заодно и с общественной собственностью, так как демократический централизм есть становой хребет общественной собственности на средства производства. «Мы стоим за демократический централизм. И надо ясно понять, как далеко отличается демократический централизм, с одной стороны, от централизма бюрократического, с другой стороны — от анархизма» [106].
Государственный план является законом. Это означает, что в случае его невыполнения к виновным применяются со стороны государства меры материального, морального, административного или судебного воздействия в зависимости от характера, степени и причин невыполнения. Принуждение, применяемое со стороны социалистического государства, служит выражением решимости революционного класса добиться своих классовых целей, несмотря на анархические привычки или действия (или бездействие) отдельных лиц, несмотря на то, что при социализме еще не у всех выработана привычка действовать всегда в интересах общества и всегда подчиняться в процессе выполнения плана распоряжениям руководителей и директивам центра. Строжайшая дисциплина в процессе выполнения планов, широчайшее обсуждение в процессе их составления, составление планов в интересах трудящихся — в этом суть принципа демократического централизма в управлении социалистической экономикой.
Дисциплина в процессе исполнения не означает, однако, что, как только план составлен, он перестает обсуждаться. Напротив, в ходе выполнения плана вскрываются его положительные и отрицательные стороны, обогащается практика планирования, аккумулируется опыт широких народных масс, всех участников выполнения народнохозяйственных планов. Однако характерной чертой обсуждения в процессе выполнения плана является то, что это обсуждение не должно мешать выполнению планов, не ставит под сомнение их обязательности, не освобождает несогласных с тем или иным пунктом плана от выполнения этого пункта. Все сделанные замечания учитываются при корректировке планов и при составлении их на следующий период.
В. И. Ленин требовал установления строжайшей ответственности за исполнительские функции. «На суды,— указывал он, — ...если они организованы действительно на принципе советских учреждений, ложится... задача обеспечить строжайшее проведение дисциплины и самодисциплины трудящихся... Без принуждения такая задача совершенно не выполнима. Нам нужно государство, нам нужно принуждение. Органом пролетарского государства, осуществляющего такое принуждение, должны быть советские суды. И на них ложится громадная задача воспитания населения к трудовой дисциплине» [107].
В. И. Ленин подчеркивал, что масштабы использования государственного принуждения определяются степенью сознательности и дисциплинированности участников трудового процесса, степенью сознательного и добровольного подчинения общественным интересам и их проводникам — советским руководителям. «Это подчинение, — писал Ленин, — может, при идеальной сознательности и дисциплинированности участников общей работы, напоминать больше мягкое руководство дирижера. Оно может принимать резкие формы диктаторства, — если нет идеальной дисциплинированности и сознательности. Но, так или иначе, беспрекословное подчинение единой воле для успеха процессов работы, организованной по типу крупной машинной индустрии, безусловно необходимо» [108].
В экономической литературе имеющее еще место неприятие обязательного, директивного характера планов часто выражается в совершенно абстрактной форме. Так, например, некоторые авторы, сводя управление к движению потоков информации, намеренно или ненамеренно выпускают такое звено управления, как управляющее воздействие. И хотя движение потоков информации действительно составляет одну из важнейших сторон управления, было бы ошибкой, однако, возводить одну какую-либо сторону явления в абсолют, не принимая во внимание других, не менее важных сторон явления.
В самой абстрактной форме управление есть деятельность, обеспечивающая движение объекта управления в соответствии с целями субъекта управления, что немыслимо без средств, которые гарантируют такое соответствие. Управление в экономике состоит в подчинении действий людей интересам собственников средств производства и предполагает наличие средств этого подчинения. Плановое управление предполагает наличие средств, которые обеспечивают выполнение планов, поэтому абстрагироваться от средств выполнения планов значило бы абстрагироваться от обязательности их выполнения.
Встречаются, к сожалению, и прямые, максимально конкретные и ясно определенные выпады против обязательного исполнительного (а не рекомендательного) характера планов. Экономисты Е.Либерман и 3.Житницкий, например, имея в виду процесс управления, пишут следующее: «Если же этот процесс приобретает исполнительный, а не плановый характер и ведется методом прямого указания места, времени и получателя каждого товара, то он неизбежно теряет экономический характер и приобретает все черты административного рационирования наподобие карточной системы» [109]. И все это направлено против тех, кто сохраняет свою приверженность обязательным планам, против тех, кто полагает, что экономический характер не только не теряют, но и с самого начала не имеют планы рекомендательные.
Уместно здесь вспомнить высказывание Энгельса: «К чему же мы тогда боремся за политическую диктатуру пролетариата, если политическая власть... экономически бессильна. Насилие (т. е. государственная власть) — это тоже экономическая сила» [110]. Если бы не директивный характер планов, страна победившего социализма не совершила бы того экономического чуда, которое сделало ее маяком, притягательной силой в глазах многомиллионной массы трудящихся как в развитых капиталистических, так и в развивающихся странах. И если в этих странах невозможно директивное планирование, то все же ни одна партия там не может завоевать победы на выборах, не пообещав «планирования» и не назвав планированием составляемые государством программы развития. Название, однако, не может дать высоких темпов роста. Они возможны лишь тогда, когда в результате совершения социалистической революции появится общность интересов в масштабах всей страны и, следовательно, возможность составлять планы, являющиеся выражением общественных интересов и представляющие собой директивы пролетарского государства.
Изображение плана не имеющим исполнительного характера равносильно призыву уничтожить планирование как таковое, так как необязательный план — это не план, а проспект, рекомендация, информация и т. п. С уничтожением же централизованного государственного планирования перестает функционировать общественная социалистическая собственность на средства производства, практически становится невозможным социализм как экономический строй. По существу, к тому же ведут предложения отказаться от мер государственного принуждения и в случае невыполнения планов ограничиваться исключительно лишь финансовым воздействием, взиманием штрафов и т. д.
Такая система взаимоотношений между государством и предприятиями поставила бы предприятия в положение кооперативных собственников, поддерживающих с государством чисто торговые отношения и имеющих возможность, уплатив соответствующий штраф, действовать помимо общественных интересов и даже вопреки им. Решение о том, выполнить или не выполнить план, оставалось бы в этом случае за предприятием. Все материальные балансы, построенные на предположении о выполнении планов, неизбежно рухнули бы и вместо планомерного развития экономика опять погрузилась бы в стихию рыночных отношений. Диалектика ошибочных идей и ошибочных предложений, следовательно, такова, что если принятие тезиса «рыночных социалистов» о товарном характере социалистического производства ведет к отказу от обязательности планов, то отказ от обязательности планов превращает социализм в разновидность товарного производства и, таким образом, реализует ошибочную идею на практике.
Выступления против обязательности планов в такой прямой форме — не очень частое явление, и та откровенность, с которой некоторые авторы высказывают свои мысли, оставляет возможность предположить, что они стали жертвами заблуждений. А вот когда по тем же вопросам высказываются ревизионисты, они, как правило, так или иначе маскируются.
Обязательный характер планов предполагает проверку их исполнения., контроль за ходом их реализации. Проверка и контроль дают ту обратную связь, без которой не может быть управления. Марксисты, будучи прежде всего материалистами, хорошо понимают, что даже очень хороший, научно составленный план есть все-таки идея будущего развития, а не само развитие, и необходимо постоянное сличение этой идеи с действительностью, если мы хотим добиться реализации поставленных целей. Вот почему В. И. Ленин так много внимани