– Как вам захваченные чёрные королевства, вождь?
– Королевства мелкие, впрочем, ничуть не меньше ваших Великих герцогств Люксембурга и Лихтенштейна, – блеснул я знаниями.
– Народ запуган английскими колонизаторами, и ни в какую не вернётся под руку английской королевы. Ваш Фредерик постарался…
Вествуд про себя пробормотал ругательства, скрыв свои эмоции. Только лишь, зрачки его глаз расширились от удивления, после такой отповеди туземного чернокожего вождя.
Ненароком, его глаза остановились на кинжале, болтавшемся на поясе Мамбы. Действительно, кинжал был довольно необычным, но простые чёрные ножны полностью скрывали клинок, выставляя на всеобщее обозрение только его рукоять, в виде раскинувшего серебряные, почерневшие от времени и окислов, крылья римского имперского орла.
– А у вас интересный клинок, не покажете ли его мне?
– А этот, – небрежно, задвинув клинок себе за спину, – ответил Мамба, – дешёвка! Отобрал у мелкого вождя, сталь понравилась…
– Рукоять нашёл от другого клинка, который сгнил от времени. Ржавый был… до невозможности, вот и пришлось скреплять их вместе. Ну, вы, вроде, как не о клинке пришли расспрашивать?!
– Гхм, команданте, так вы себя называете?
– Нет, команданте, это уже в прошлом, сейчас, можно князь, просто князь! До короля я ещё не дорос, но народ уже подготовлен, к тому же, я намерен защищать все захваченные мною королевства, а следовательно…. Следовательно?
– …???
– Следовательно, я король, пока не коронованный. Надеюсь, вы мне поможете? Ведь я снял с вас груз ответственности, за несчастных негров, проживающих в этих королевствах. И вы теперь можете спать совершенно спокойно!
– Поверьте, я гораздо лучший хозяин, чем Лугард, в чём вы сможете убедиться, когда начнёте со мной торговать. Мой народ просит меня захватывать как можно больше земель, и расселяться на них, уничтожая злых и жестоких людоедов, все эти племена ньям – ньям. Ведь они людоеды, и обожают мясо белых людей, но я не допущу этого. Они злые негры, а мы – добрые! – и я огладил ладонью свою небольшую и кучерявую бороду.
Не успев выйти из образа, я машинально сказал – «Аллах Велик»! Чем вызвал неподдельное изумление и у полковника, и у его переводчика – египтянина, застывших в немом изумлении, словно статуи.
– Вы же копт, – не выдержал переводчик.
– Да, да, да, – опомнился я, – но я с уважением отношусь и к исламу. Нам нечего делить с мусульманами, кроме людей! Я с удовольствием уступлю их души Аллаху, взамен попрошу только самих людей, они, видите ли, мне нужнее.
На этот раз паузу никто не мог долго нарушить. Египтянин сомневался, правильно ли понял мои слова. Полковник не мог понять, это ему снится, или он, действительно, только что слышал религиозный бред безумного вождя.
В конце концов, оба решили, что чернокожий князь оговорился, и им всё послышалось. Разговор явно пошёл не в то русло, и грозил обернуться бессонной ночью, в поисках скрытого смысла в его словах.
– Моё правительство решило заключить с вами договор, и в подтверждении твёрдости их намерений, я передаю вам пятьсот новых винтовок ремингтона, с боеприпасами к ним. И предлагаю вам британский протекторат на пятьдесят лет. Соответствующие бумаги у меня с собой, и я готов вам перевести текст написанного.
– Покорнейше благодарю, – решил я постебаться над серьёзным полковником.
Видно, укусившая меня сегодня муха, явно была не мухой це-це, а, по всей видимости, ре-ре, и меня прямо распирало желание ошарашить собеседника, и вызвать на его постном, сухом лице, проявление хоть каких-нибудь эмоций, кроме приторной и лицемерной вежливости. Эта вежливая медоточивость, опасных в своей обманчивости фраз, замешенная на закаканной мышами патоке, и свежесцеженном яде гюрзы, наэлектризовала атмосферу переговоров.
Я прямо представлял, как он с удовольствием вешает на мою шею верёвку. Затем, затягивает петлю на горле, упираясь мне в живот своим блестящим, тонкой кожи, сапогом. Кхекая, выбивает табуретку у меня из-под ног. И всё это проделывает с самой, что ни на есть, вежливой улыбкой на своём лице.
Видимо, часть этих мыслей отразилась на моём лице, так как полковник что-то почувствовал, и его ошарашенный взгляд сменился на въедливый, который он устремил на меня.
Наваждение ушло, а работа осталась.
– Меня не интересует протекторат. Время ещё не пришло, – решил я поюлить, и изобразить податливость.
– Меня интересуют поставки оружия и промышленных товаров, и возможность вашей поддержки, против махдистов, а также, агрессивно настроенных, по отношению к моему народу, других европейцев. В данном случае, это – французы. Гадкие, картавые чебурашки, сколько крови они попортили своим неизменным «Ви»!
– Да, я слышал о ваших проблемах. В газетах писали… Вы знаете, что такое – газеты?
– Да!
– Ну, так вот, в газетах писали, что вы захватили большие трофеи, в том числе, батарею французских горных пушек. И я не понял, кто такие «че-бу-раш-ки»?
– Да, у меня было много оружия, но мои воины плохо с ним умеют обращаться. И поэтому, у меня осталось одно орудие, и один ящик со снарядами к нему (на самом деле, все четыре орудия были установлены на берегу Убанги, возле города Банги, а вот снарядов к ним, и правда, было, всего лишь, по восемь штук на каждое). А чебурашки, это лопоухие меховые игрушки, любимые «французами», у них ещё и гримляне есть, так те, ещё хуже.
– ???! Не слышал ни о чём подобном, – пробормотал себе под нос Вествуд, – видимо, старею.
– Правительство Великобритании готово заключить с вами договор, о взаимном ненападении, и готово принять вашу помощь в борьбе с «дервишами», с этой целью вам будет передано ещё девять с половиной тысяч винтовок с боеприпасами, но это будет сделано чуть позже, и доставлено в Экваторию, на станцию Ладо. Там, кажется, вы заложили свой город.
Я утвердительно наклонил голову, с интересом рассматривая хитрого и очень умного англичанина.
– Дальнейшие договорённости с вами будут достигнуты с помощью наших германских коллег, ими вам будет передано гораздо больше оружия, в том числе, и артиллерийские батареи.
– Это всё будет сделано на вашей границе с немецким Камеруном, точное время передачи мне пока неизвестно, но, скорее всего, вам доложат о продвижении каравана. Там же, вам будут озвучены и дополнительные условия нашего с вами сотрудничества, и будут предложены для подписи ряд бумаг и договоров, а также озвучены цели дальнейших действий, и возможного военного, но тайного союза. Вы меня понимаете?
Я медленно кивнул. Как не понимать, прекрасно я всё понимал. Толкаете вы меня на опасную авантюру… сэр. Авантюру, с непредсказуемым результатом, но, надеюсь, моя голова останется со мной, а вот ваши… Ну, да посмотрим!
Интересно, что и немцы оказались в этом всём замешаны, а если немцы сговорились с англичанами, то жди беды… для французов. Уж больно было всё очевидно.
– Давайте ваши бумаги!
Полчаса мы с Емельяном корпели над расшифровкой красивых английских каракуль, сдобренных всякими безумными завитушками. Наконец, разобрались, и я подписал: Иоанн Тёмный, правитель народа банда, динго, макарака, адзуми, бонго, банту, и прочих, проживающих на территории Экватории, Убанги, Дарфура, и королевств Уганды. Подписывал я только соглашение на получение винтовок, взамен военных действий против дервишей.
Подпись была на русском, но без всех этих старомодных штучек, о которых возмущённо пищал мне в ухо Емельян, внимательно глядя, как я расписываюсь длинным текстом.
«Пошёл ты вон», – не выдержал я его терзаний.
– Иди лучше, мозги чёрным девкам парь, они всё равно тебя не понимают, пока ты их за задницу не схватишь, – отмахнулся я от него, и, поставив огромную кляксу на договорном пакте о взаимном ненападении, передал документ Вествуду.
Он только огорчённо помотал головой, глядя на кляксу, но так ничего и не сказав, засунул гербовую бумагу в кожаный портфель, и убыл восвояси, завершив частную встречу. А мы… мы тоже, правда, час спустя, и направились обратно, за своим золотом.
Вернувшись в резиденцию короля (кабаки) Буганды, под названием Рубагу, я оказался в положении короля без королевства. Всё собранное золото было расхищено, в результате восстания, а то, что осталось, было жалкой каплей, от доли добытого.
Должен сказать, что в предыдущих главах я слабо отразил захват королевств Буганда, Буниоро, Анколе и Торо. На тот момент это были самые развитые негритянские территории.
Расположенные на высокогорном плато, в Великом Африканском межозёрье, они простирались по высокотравным саваннам, с богатым миром диких животных, ближе к невысоким горам, расположенным там же, с раскинувшимися альпийскими лугами, и имели очень благоприятный климат.
Если, в среднем по Африке, нормальная температура воздуха была 30–40 градусов, то в этих, благословенных африканскими богами местах, 22–28 градусов по Цельсию. Это были, по меркам Африки, сильные королевства, с многочисленными придворными и двором, как таковым. А также, гаремами, у каждого из королей. Было и войско, вызываемое из провинций, являющееся, по сути, ополчением, а не регулярной армией.
Европейцы уже давно проникли сюда, по причине благоприятного климата, и отсутствию многих тропических болезней, и даже, вступили между собою в схватку. Это были французские католики, во главе с отцом Лурделем, и англиканские протестанты, во главе с епископом Хэннигтоном.
Обе миссии получили разрешение вести миссионерскую деятельность, и стали ревностно крестить новую паству, и открывать школы. Естественно, это сказалось и на общем развитии туземных королевств, причём, в лучшую сторону.
Но кабаке Мванги, королю Буганды, а на суахили, на котором говорила вся германская Танзания, и часть кенийцев, Буганда звучит, как Уганда, оружие не продавали. Им были вооружены только гвардейцы, которых было относительно не много, не более пятисот человек. К тому же, у Мванги был вечный соперник, король Буниоро, Кабарега.