— Но денег ты у них занял?
— Не совсем. Когда о тебе начали говорить в новостях, Григорий сам связался со мной, написал, что сожалеет о сложившемся недопонимании, и если нашему роду ещё нужна помощь, они с братом готовы её оказать.
— Какую помощь ты попросил? — строго спросил я, глядя брату в глаза.
Он замешкался, не спешил с ответом — ему было тяжело в этом признаваться. Поэтому я спросил один раз и не торопил его.
Прошла минута, прежде чем Борис заговорил:
— Я спросил, нет ли у них знакомого лекаря, который может помочь с моей проблемой.
— И что они ответили?
— Они сказали, что могут поспособствовать… но ничего не обещают. И вот вчера Григорий написал мне, что есть человек, который сможет вернуть мне прежнее лицо. Прежнее, понимаешь?
Брат тяжело задышал.
— Понимаю, — кивнул я.
Внешность для Бориса значила многое. Да что уж скрывать — в нашем обществе это был прямой показатель статуса человека.
— И что ты хочешь от меня? — спросил я.
— Григорий сказал, что им не нужны деньги. Они хотят поговорить с тобой.
— Значит, всё-таки услуга… За которую расплачиваться будет весь наш род, — усмехнулся я.
А зная Василевских, там точно на десять поколений растянется! Конечно, если этих придурков демоны раньше не сожрут…
Но нельзя экзорцисту о таком мечтать. Хотя… почему? В своей голове я могу себе и такое позволить. Ведь я не собираюсь на них реально демонов натравливать.
— Не станут они действовать столь опрометчиво, — помотал головой Борис.
— Я бы не был в этом так уверен.
Хорошо помню, что случилось в нашу прошлую встречу дома у Василевских. Они позвали нас якобы из вежливости, словно хотели поинтересоваться нашим благополучием… но на самом деле просто хотели посмеяться над людьми, которые просили помощи.
И сомневаюсь, что из этой затеи выйдет хоть что-то хорошее.
— Ты поговоришь с ними? — серьёзно спросил брат.
— Зачем мне это? — спокойно ответил я. — Мы и без Василевских найдём способ справиться с твоей проблемой. Мы уже обсуждали, что это — вопрос времени. И не более того.
— Времени?.. — переспросил Борис, и в голосе его сквозила боль. — А сколько у меня этого времени? Сколько я должен ждать? — его голос начал срываться на крик. — Сколько⁈
— Ещё вчера всё было нормально, и тебя всё устраивало… Пока не поступило это предложение, — парировал я. — Что изменилось?
Брат подошёл к окну и распахнул штору. Открыл створку, и в комнату ворвался прохладный осенний воздух.
— Что изменилось? — настойчиво повторил я.
— Анна, — ответил он, не оборачиваясь. — Я хочу с ней встретиться.
Опять эта история с Анной…
С той самой девушкой, из-за которой Борис чуть было не сбежал из дома. Из-за которой у него были разногласия с отцом. Я столько раз слышал о проблемах, возникающих именно из-за неё… И вот опять!
Казалось бы, после трагедии с Блефионом проблемы семьи стали куда серьёзнее, и я был уверен, что Борис забыл об Анне. Но нет.
На прошлой неделе он говорил, что видел, как Анна заходила в сеть, но так и не решился ей написать — тогда мне показалось, что он смог её отпустить. А теперь?.. Теперь, когда появилась возможность быстро вернуть свою прежнюю внешность, он вдруг вспомнил о своей самой большой любви.
И что мне с этим делать?
Я не могу просто пойти у него на поводу. Для Бориса предложение Василевских звучит заманчиво — он ничем не рискует. А по факту всем рискую я, как глава рода. Вся ответственность ляжет именно на меня.
Василевские точно захотят что-то взамен… что-то очень весомое, и не факт, что риск того будет стоить.
— Борис, мне жаль, но тебе придётся подождать, пока мы накопим деньги и сами наймем лекаря, — сказал я.
— Что?.. — брат обернулся и посмотрел на меня широко распахнутыми глазами. — Ты не можешь войти в моё положение? Серьёзно?
Его дыхание стало тяжелее. Казалось, ещё немного — и он сорвётся в пропасть безумия.
— Борис, успокойся, — я поднялся из-за стола.
— В смысле — успокойся? Ты вообще понимаешь, о чём говоришь⁈ — он начал размахивать руками.
— Прекрасно понимаю, — ответил я жёстко, но старался не повышать голос.
Сейчас было важно не накалять обстановку. Если перегнуть — мы попросту разругаемся, и повторится та же сцена, что раньше происходила у Бориса с отцом. А мне это совсем ни к чему.
— Борис, давай поговорим нормально, — продолжил я. — Сейчас ты думаешь только о своей выгоде. Подумай о роде. Что будет стоить эта сделка для меня? Может, меня заставят жениться на какой-нибудь их дальней родственнице… Или, что хуже, попросят потом сделать что-то для них. А это может быть всё что угодно. Вплоть до передачи им семейных реликвий. Ты осознаёшь риски? Присядь. Подумай, — попросил я.
К моему удивлению, Борис послушался. Вернулся к столу, залпом допил стоявший кофе и сказал:
— Но ты же не можешь быть уверен, что они попросят что-то экстраординарное. К тому же, ты всегда можешь быть на шаг впереди. Или я не прав, брат?
Он смотрел испытующе.
— Ты кажешься мне очень разумным человеком. Человеком, который сделает всё для своей семьи, — добавил он.
— Это так, — кивнул я. — Но у тебя не получится заставить меня идти на неоправданный риск.
— Может быть… хотя бы поговоришь с ними?
Борис сменил тактику. Но суть от этого не изменилась.
— Что тебе мешает предложить им свои условия? — внезапно спросил Борис.
— В смысле — мои условия? — переспросил я. — По идее, это нам нужна их помощь. Точнее, тебе. Здесь и сейчас. Ты ведь ждать не намерен, верно?
— Верно, но… кое-что в этой истории можно использовать и для нашей выгоды. Всё это выглядит так, будто они готовы на всё. Ради тебя.
А вот это уже звучало интересно.
Ради меня? Ради того, что стоит за мной? Ради моей силы? Земель рода? Ради чего именно из всего того, что я представляю?
Вариантов было множество. Но гадать… нет смысла.
— И ещё такое дело, брат, — продолжил Борис. — Они не отстанут. Сейчас они пытаются решить всё мирно. Действуют через меня. Да, ты прав… я вспылил и не думал, что говорю. Прости. Был неправ, что пытался надавить на тебя. Но проблема есть, и я о ней говорю. Лучше ты разберёшься с ней самостоятельно, чем потом придётся принимать более жёсткие меры.
Он сделал паузу, затем добавил:
— Сейчас ты можешь обернуть всё так, как нужно нам. И ещё и получить с этого пользу. И не стану отрицать — для меня эта помощь важна.
Это уже звучало более разумно.
Вот с этого и надо было начинать на самом деле… Тогда мы бы раньше пришли к более конструктивному решению.
Значит, Василевские не отстанут… И если действовать сейчас, то ещё можно обратить это с выгодой для нашего рода.
Брату я доверял. Он был одним из немногих людей в этом мире, кому я был готов почти беспрекословно доверять. Среди таких — лишь несколько знакомых и вся моя семья.
В конце концов, если нельзя доверять собственной семье — то жизнь была бы уж слишком жестокой штукой. А она и без того жестока… Особенно тогда, когда каждый раз пытается отнять у тебя самое дорогое.
Не зря Легион говорил, что у Вселенной есть свои законы. Она соблюдает некий баланс — и мне искренне хочется в это верить.
— Когда Василевские хотят встретиться? — спросил я у Бориса.
Он слегка улыбнулся. Хотя это выглядело так, будто его лицо скривилось в гримасе.
— Они написали, что готовы всё обсудить, когда ты не будешь занят делами в ордене. Выразили понимание насчёт твоей новой работы. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнул я.
Если бы они действительно хотели навязать свои условия, то уже назначили бы дату и место, заставив нас подстраиваться под них. А так — всего одно короткое упоминание о моей службе в Ордене, и уже становится ясно, какова их позиция. Они сделали уступку. Аккуратно.
И Борис это понял.
На самом деле, ему следовало показать мне это сообщение с самого начала. Но эмоции взяли над Борисом верх, и он упустил важную деталь.
К сожалению, или, может быть, к счастью — с людьми такое случается… Мы живые. Мы чувствуем и существуем, и никто не застрахован от подобных ошибок. Это и делает нас уникальными.
— Эй, вообще-то, мы тоже живые, — раздался у меня в голове голос.
— Да? И что? — спросил я у демона.
— Мы тоже умеем чувствовать.
— Что бы ты сделал в этой ситуации? — прямо спросил я у Легиона.
— Да я бы просто убил этого Василевского — и всё. Хрен бы с ним.
Как и ожидалось! У Легиона всё работает так: если есть проблема, то надо просто её убить или уничтожить. Другого варианта не дано.
— Вот видишь, — я мысленно усмехнулся. — Ваш спектр эмоций очень ограничен. Если ты вспомнишь, что случилось сегодня утром с Лилит, ты сам в этом ещё раз убедишься. Вы сами себя ограничиваете. Хотя на самом деле, мы очень похожи… Это всё лежит на поверхности. Не знаю, почему ты этого не замечаешь, — сказав это, не дожидаясь ответа, я вернулся к разговору с Борисом. — Назначим встречу на завтра. Днём.
— Где? — сразу спросил брат.
— В ресторане «Вороново крыло». Думаю, это место подойдёт лучше всего.
— Хорошо, — кивнул Борис. — Я передам.
До вечера оставалось немного времени, и из-за наплыва событий этого дня я успел далеко не всё, что хотел. И многое уже не успею.
Вскоре за мной приехала машина Михаила Всеволодовича. Водитель вышел, открыл передо мной дверь. Я, облачённый в чёрный парадный костюм, сел на заднее сиденье, а затем отправился на приём к Норильским.
— Добрый вечер, ваше благородие, — улыбнулась мне черноволосая девушка с алыми губами, которая сидела рядом. — Меня зовут Регина.
— Александр Демьянов, — ответил я, вернув ей улыбку.
— Отец много рассказывал мне о вас. Благодарю, что согласились помочь нашему роду. Это действительно важно. Для всей нашей семьи… если вы понимаете, о чём я.
Она улыбнулась ещё шире.
Прозрачный намёк: благодарна не только семья, но и она лично. Хотя мы с ней даже не были знакомы. Но я уже знал, что именно Регина попросила своего отца устроить так, чтобы я сопровождал её на этом приёме.