— И что она делает?
— Ты можешь поглотить душу полностью. А можешь частично, — неохотно объяснил демон.
Он снова раскрыл мне один из своих секретов. Но на этот раз — не потому, что был вынужден это сделать, чтобы спасти меня или себя. А потому что захотел помочь.
И это вызывало у меня странное чувство.
Не первый раз я уже вижу подобные противоречия в поведении своего подселенца…
Будто враг, который сидит у меня в голове, не совсем тот, за кого себя выдаёт. Не совсем тот, кем хочет казаться.
— Нет, я — самое ужасное существо во Вселенной. Запомни это, — прорычал Легион.
— Ага, конечно, — усмехнулся я.
Затем повернулся к Арсению Павловичу:
— Кажется, я знаю, как ей помочь. Но у меня будет к вам просьба. Довольно странная, но вы должны мне довериться.
Я посмотрел лекарю в глаза. Он без колебаний кивнул:
— Что нужно делать? — спросил он тихо.
— Оставьте меня с Альбиной наедине. Минут на десять. Возможно, мне удастся убрать влияние демонических зелий. Но для этого мне нужно сосредоточиться.
— Хорошо, — сразу ответил Арсений Павлович и вышел из ванной.
Сейчас у лекаря не было особого выбора… Поэтому ему снова пришлось доверить жизнь своей дочери мне.
Дверь в ванну осталась открытой, но я услышал, как Арсений Павлович прошёл в спальню и закрылся там. Больше в доме никого не было. Как только я привёз сюда Альбину, лекарь отпустил обоих своих слуг.
Что ж, теперь мне никто не помешает. И никто не увидит ничего подозрительного…
Капли воды скатывались по бледному лицу девушки. Белые, мокрые волосы струились по её лицу, почти сливаясь с ним по цвету.
Краснота ушла под воздействием ледяной воды. Но температура всё ещё не спадала. Странный парадокс, но магия и не на такое способна.
Впрочем, нет времени размышлять об этом.
Как сказал Легион, сейчас Альбина — бомба замедленного действия. И если ничего не предпринять, очень скоро она погибнет.
Я провёл тыльной стороной ладони по щеке Альбины. Она всё ещё была горячей, но уже не обжигала. Ожоги на моих руках, полученные во время переноса в ванну, Арсений Павлович успел залечить.
— Всё будет хорошо… — прошептал я.
Пальцы на моей руке вытянулись, приобретая демонические очертания. Синие языки пламени сорвались с родовой печати и устремились вниз.
Я приложил ладонь к шее девушки и прикрыл глаза. Теперь начиналось самое сложное — не опустошить её до самого дна.
Капля за каплей я втягивал в себя её жизненную энергию…
От этого у меня прибавлялось сил. Но в то же время эта энергия была какой-то… неправильной. Искусственной. От неё кружилась голова, как после затяжки первой сигаретой.
Именно так демоны расширяли естественный источник жизненной силы в теле Альбины. Они накачивали её зельями, заставляя собственный жизненный поток расти до тех пор, пока тело не начинало разрушаться изнутри.
А я продолжал. Капля за каплей вся эта энергия перетекала ко мне.
Нельзя было упустить ни одной детали. Малейшая ошибка могла стоить Альбине жизни…
Внезапно девушка распахнула глаза и резко втянула ртом воздух. Я мгновенно убрал руку. Хорошо, что в помещении всё ещё клубился пар, она не увидела, кто её касался.
Быстро вернув руке человеческий облик, я наклонился к ней и начал говорить:
— Всё хорошо. Твой отец сейчас подойдёт.
Она тяжело дышала, не в силах вымолвить ни слова. Всё её тело дрожало.
Жар ушёл… и на смену ему пришёл холод от продолжающей литься воды.
Я спешно выключил ледяную воду. Во время самого процесса забора энергии мне было не до того, чтобы думать о температуре.
— Арсений Павлович! — крикнул я.
Он ворвался в ванную буквально через пару секунд.
— Альбина! — вскрикнул он и бросился к дочери. — Ты как?
— Я не… не понимаю… — пробормотала она. — Ни-ничего не понимаю…
Она озиралась по сторонам, словно впервые видела это место. Глаза были полны растерянности и ужаса.
— Что со мной было?.. — переспросила она.
Она провела в мирах демонов долгое время. Одержимой Альбина была лишь первые пару дней, когда её туда переместили. Остального времени с лихвой хватило, чтобы хорошо запомнить этот кошмар…
Но, видимо, психика активировала защитную реакцию — Альбина восприняла всё как страшный сон. Или же ей хотелось, чтобы так оно и было.
Но факт оставался фактом, сейчас девушка инстинктивно отторгала суровую реальность.
Может, это и к лучшему. Пусть считает всё случившееся обычным кошмаром. Лучше так, чем помнить то, через что она на самом деле прошла.
— Всё хорошо. Ты дома, — повторил Арсений Павлович и аккуратно поднял дочь из ванны. — Ты долго болела. Была в коме. Бредила… Мы уже потеряли надежду спасти тебя.
— Правда?.. — слабо улыбнулась она, будто именно этого ответа и ждала.
Будто понимала, что отец врёт… но так хотела в это поверить. Она нуждалась в этой лжи — как в спасательном круге.
— Да, — ответил лекарь.
И я тоже не стал говорить ей правду. Пускай так. Так и правда лучше…
Теперь главное — чтобы новости о возвращении Альбины не просочились в СМИ. Иначе вся правда сразу выльется наружу.
Арсений Павлович отнёс дочь в её спальню. Я тем временем прошёл на кухню и дождался его там.
Он вскоре вернулся и снова поблагодарил меня — с усталостью, облегчением и искренностью. И наконец нам удалось дозвониться до его знакомого — лекаря в ранге архимага.
— Василий Валерьевич, день добрый, — сказал Арсений Павлович, поставив звонок на громкую связь.
— Добрый, Арсений Павлович. Чем обязан? — голос на том конце звучал устало и раздражённо.
Нам явно не были рады.
— Да так… решил узнать, как у вас дела.
— С нашей прошлой встречи ничего не изменилось, — сухо отрезал Василий Валерьевич. — Вы же звоните по делу?
— А как вы догадались? — усмехнулся Арсений.
— Мы с вами не в тех отношениях, чтобы вы звонили просто так, — тяжело вздохнул голос из трубки.
— Есть такое… — признал Арсений. — Тогда перейду к делу, чтобы не мучить ни вас, ни себя долгими прелюдиями. У меня есть знакомый, которому крайне необходима помощь лекаря-архимага.
— Хм… Почему я должен ему помогать? — пробурчал Василий Валерьевич.
— Потому что вы помните о Петрове.
На другом конце повисла тишина. Густая и красноречивая. Ответ был получен и без слов — Петрова он помнил.
— Что конкретно нужно вашему знакомому? — наконец спросил Василий Валерьевич.
— Ничего сложного для вашего уровня. Восстановить тело после магических ожогов, вызванных одержимостью и изгнанием демона.
— Я могу это сделать. Но взамен вы… забудете о моём существовании и о том случае.
— Хорошо, — спокойно ответил Арсений Павлович. — Эти условия меня вполне устраивают.
— Но верить вам на слово я не могу. Поэтому попрошу принести особую клятву. Вы понимаете, о чём я?
— Да, понимаю.
Ещё бы он просто так согласился! К сожалению, даже среди лекарей часто встречаются те, у кого на первом месте стоит только своя выгода.
— В таком случае, когда дело будет сделано, мы встретимся, и я всё сделаю, — пообещал Арсений Петрович.
— Нет, вы не поняли. Сделаем это заранее, — настоял Василий Валерьевич.
— Тогда как я могу быть уверен, что вы выполните свою часть?
— Разве моё слово для вас ничего не значит? — повысил голос архимаг.
Этот человек мне уже не нравился. Но если выбирать между ним и Василевскими, то выбор очевиден.
— Хах… После случая с Петровым ваше слово мало что значит, — спокойно ответил Арсений Павлович. — Но… предлагаю компромисс. Мы встретимся заранее, и вы пообещаете понятным нам обоим образом, что не станете юлить с лечением моего знакомого, а я пообещаю вас забыть. Такое вас устроит?
— Да, вполне, — неохотно согласился Василий. — Отправляйте ко мне своего знакомого. Только учтите: я буду в столице не раньше понедельника.
— Понял, хорошо.
— Но сразу предупреждаю: процесс лечения долгий. Он займёт около месяца. Если всё так, как вы описали — подобные ожоги даже архонты не лечат быстро.
— Да, понимаю.
— Хорошо, тогда до встречи. В понедельник вас наберу и договоримся о встрече, — сказал Василий Валерьевич.
Арсений Павлович сбросил звонок. Затем переписал номер Василия Валерьевича на листок бумаги и протянул его мне:
— Когда лечение будет завершено, сообщите мне, Александр Олегович. Подойду и удостоверюсь, что всё прошло успешно. Это меньшее, что я могу для вас сделать.
— Это будет очень благородно с вашей стороны, — кивнул я.
— И ещё… — добавил он, посмотрев на меня серьёзно. — Если что-то пойдёт не так, я уже не смогу повлиять на Василия Валерьевича. Но вы — сможете.
— Слушаю, — ответил я.
— Василий Валерьевич работает по принципам, которые я, скажем так, не особо одобряю, — начал Арсений Павлович.
Он говорил сдержанно, но я чувствовал, что этот рассказ даётся ему непросто:
— В прошлом году нас обоих отправили помогать пострадавшим после пожара в Сколково. Случилось это на приёме у одного из аристократов. Там царил полный хаос. Тогда у Василия Валерьевича был выбор: спасти аристократа… или простого человека. Конечно же, он выбрал аристократа. А я подошёл уже после того, как он сделал свой выбор. У второго не оставалось шансов на спасение… чисто из-за времени.
— Чем он руководствовался?
— Одеждой, — с горечью усмехнулся Арсений. — Всё банально. Хотя тот, кого он выбрал, пострадал куда меньше.
— А что сделали вы?
— А я спас второго и при этом чуть не умер сам от истощения. Но я не знал, кто он. Просто не мог оставить человека умирать, когда был хоть малейший шанс его спасти. Василий тогда буквально настаивал, чтобы я бросил его и помог другим важным гостям.
Он замолчал на пару секунд, будто прокручивая в голове те события. Отвернулся к окну…
— Но уже на следующий день выяснилось, что тот, кого я спас… это был переодетый аристократ, — усмехнулся Арсений Павлович.