Хотя оставался вариант, что этот спектакль разыграли чисто для меня. Слишком много мрачности преследует меня последнее время.
Но чего я ещё хотел, когда у меня вместо сердца прародитель демонов? Ведь во мне живёт само зло и главный враг человечества.
— Эй, ты на себя посмотри, — фыркнул Легион.
— А что я? Я обычный экзорцист, — мысленно ответил я. — Ты лучше скажи, что с этим местом не так.
— Ух, — протянул демон. — И почему бы главный враг человечества должен тебе подсказывать?
— Подловил, — усмехнулся я. — Ладно, я больше не буду тебя так называть. Хотя это неправильно. В своих мыслях я имею право называть тебя как угодно.
— Но я же слышу все твои мысли, — возмутился демон.
— И что? Это же мои мысли.
— Общие.
— Обойдёшься, я же твои не слышу, — хмыкнул я. — Так что? Демоны должны были успеть рассмотреть весь этот дом.
— Ладно, — протянул он. — Идите на чердак. Там всё самое интересное.
Алиса зависла у старого канделябра, который чем-то показался ей примечательным. Я взял её под локоть и предложил:
— Давай поднимемся на чердак.
— Да? — она широко распахнула глаза. — Как ты догадался? Неужели мёртвые слуги наследили? — Алиса принялась осматриваться с таким видом, словно собиралась сжечь какого-нибудь зомби.
Но по крайней мере, я получил ответ на вопрос — кто ухаживал за этим домом. Не живые… а мёртвые слуги.
— Интуиция, — улыбнулся я, а про себя добавил: «Ещё парочка невидимых разведчиков, которые сильно упрощают задачу».
По винтовой лестнице мы поднялись на самый верх и оттуда вышли на чердак. Света здесь было мало. Проникало лишь несколько тусклых лучей через маленькие квадратные оконца.
Но зайдя, я сразу почувствовал того, кого хотела показать мне Алиса. Она хотела пойти вперёд, но я резко схватил её за руку.
— Стой, — серьёзным тоном сказал я. — Почему ты не предупредила сразу?
Это не было свиданием, не было обычным сюрпризом или чем-то в этом роде. Алиса позвала меня сюда с конкретной целью, но почему-то не стала её называть. Хотя ясно почему. Чтобы не врать мне.
— Что такое? — обернулась она, в глазах мелькнуло беспокойство.
— Почему ты не сказала раньше? — спросил я, не отпуская её руку.
— О чём?
— Хватит играть в игры. Я понимаю, зачем мы сюда пришли. Ты боишься, что сама не можешь с ним справиться.
— Да, — тихо ответила она, опустив глаза.
— А почему не сказала?
— Не хотела признавать свою слабость, — хмыкнула она, нервно теребя край платья. — Но этот момент уже нельзя откладывать. Если бы я явилась сюда позже или не явилась вовсе, он бы вырвался, и неизвестно, какими были бы последствия.
— Почему не пошла с отцом? — задал я резонный вопрос.
Обычно в дворянских семьях подобные вопросы решаются со старшими родственниками. Если младший не в состоянии справиться с задачей по приручению фамильяра, который передаётся ему по наследству, или же от захваченного рода, как было в данном случае, то приручить его помогает кто-то из более опытных. Никто бы не допустил, чтобы столь ценное существо вырвалось.
— Хотела доказать отцу, что смогу сама, — её голос дрогнул.
В подобном настроении я видел Алису впервые. Обычно она была навеселе, а тут поникла.
— Доказала? — ухмыльнулся я.
— Нет, — тихо ответила она.
— Знаешь, не очень приятно от той, кто позиционирует себя как самую честную из аристократов, получать подобную подлость, — честно сказал я. — Ты заигралась.
Алиса подняла на меня взгляд и посмотрела в глаза. Она прекрасно понимала, о чём я говорю.
— Ты прав, — она не стала это отрицать, на её лице отразилось искреннее раскаяние. — Из-за своей гордости я поступила глупо. И я пойму, если ты уйдёшь и не станешь мне помогать.
— Я останусь. Но при условии того, что больше ты от меня не станешь ничего скрывать, — твёрдо произнёс я. — Если ты захочешь меня убить, то ты прямо об этом скажешь. Конечно, я ценю то, что обычно ты честна. Но и у честности твоей есть границы, как показывает практика. Ты спокойно можешь не договаривать некоторые вещи.
Она улыбнулась, и на этот раз искренне. Ведь я смог увидеть её насквозь.
— Хорошо, ты будешь единственным, с кем я буду откровенна на все сто процентов. Обещаю.
Стоило ей это сказать, как я почувствовал исходящую от неё ауру. Она вложила в слова свою же магию. Это значит, что эти слова уже были не просто словами…
Она дала мне магическую клятву. И стоит её нарушить, её же магия ей навредит. Убить не убьёт, но будет плохо. Вплоть до постепенного угасания магии в источнике и исчезновения дара — это крайняя мера, о которой я слышал. Чем же грозила Алисе её клятва, не могла знать даже она сама. Эта магия всегда поступает непредсказуемо, у неё нет чёткой системы, а потому аристократы крайне редко прибегают к такому способу подтвердить свои слова.
— Призывай его, — велел я Алисе, внимательно вглядываясь в тени чердака.
— Сейчас, — робко ответила она и вышла вперёд.
Девушка расставила руки, и на её пальцах зажёгся красный огонь.
Ладони не дрожали, но на её лице читался страх. Алиса опасалась того, что должно сейчас случиться.
Ещё бы. Зайдя сюда, я сразу почувствовал энергию находящейся здесь твари. Не знаю, каким образом бывшие хозяева этого дома вообще смогли её приручить, но Алисе в её ранге точно бы не хватило на это сил.
Девушка произнесла древнее заклинание, призывающее монстра к приручению нового хозяина, и над нашими головами раздалось жуткое шипение. Я поднял голову и увидел нависшего над Алисой паука. Он был раза в три больше её по размерам.
Это был не демон, вовсе нет… Демонических тварей напрочь запрещают приручать. За этим Святой орден очень тщательно следит. Когда-то в шестнадцатом-семнадцатом веке в Российской империи пытались делать из низших демонов фамильяров, но это ничем хорошим не заканчивалось. Как правило, если владелец умирал, фамильяр становился свободным. И если никто из родственников не успел его приручить сразу после смерти прошлого владельца, а очень часто выходило именно так, то он просто уничтожал всю семью и шёл охотиться дальше.
В те времена это привело к массовой гибели многих аристократических родов. И этот способ создания фамильяров запретили. После чего алхимики и вивисекторы искусственным путём создали других монстров. Эти магические создания были выращены из обычных животных. Им была продлена жизнь, даны сверхспособности. И теперь они передавались по наследству, по праву сильного. Они покорно ждали… пока к ним явится новый господин, столько, сколько нужно.
И даже если новый член рода не мог приручить его, то тварь его не убивала, а покорно ждала следующего. Видимо, паук долгие годы так и сидел на чердаке, ожидая, когда придёт такой человек и приручит его. Однако, когда род умирал, всё происходило куда прозаичней… Фамильяр подчинялся первому, кто сможет его одолеть, и только если потенциальный хозяин проигрывал, он выходил на волю.
И раз уж поместье и всё имущество бывших владельцев этого особняка досталось Аничковым, то и фамильяр должен достаться им.
Не знаю, как Алиса уговорила своего отца, чтобы самой пойти сюда и попытаться приручить эту тварь. Но факт оставался фактом… Сейчас с потолка на нас оценивающе смотрели ярко-зелёные глаза и ждали.
Я должен был помочь Алисе, но сделать это так, чтобы последний удар нанесла она. А иначе получится так, что фамильяра приручу я. Мне же он совершенно не нужен. Своих орд демонов хватает.
Да и за таких монстров нужно тоже платить немалые налоги. Это дорогое удовольствие, которое считается привилегией богатых аристократов.
Продавать их тоже можно. Но опять же, чтобы это сделать и передать другому роду фамильяра, нужно его победить. А если он настолько сильный, как тот, что сейчас навис над нами, это не столь просто сделать.
Все эти мысли за какой-то миг пронеслись в моей голове. Я подскочил к Алисе и оттолкнул её. В этот же момент паук спустился вниз — свалился прямо передо мной.
Моё тело окутал барьер. Монстр потянул ко мне свои волосатые лапы, но, коснувшись защиты, обжёгся. И чердак заполнил писк боли.
Алиса начертила в воздухе красную печать и атаковала. Но ловкий паук тотчас отпрыгнул. Печать врезалась в пол, и тот загорелся.
— Бей по глазам! — бросил я ей, и на моих пальцах зажглось синее пламя.
Паук прыгнул на меня. Не было времени рисовать печати. И я атаковал его чистой энергией.
Пламя врезалось в брюхо, но не прожгло его, а оставило лишь лёгкий ожог. Паук завизжал и отскочил на несколько метров.
— Чёрт, да как же его победить? — вскрикнула Алиса, готовя новую печать.
— А об этом надо было думать до того, как идти сюда, — резко ответил я.
— Сань, — послышался в голове голос демона.
— Чего тебе? Я сейчас занят, — спешно ответил я, уворачиваясь от очередной атаки монстра.
— Он тебе не противник, — ответил Легион.
— Я знаю. Но Алиса не должна об этом знать! — мысленно напомнил я, что мы должны придерживаться своей легенды и не показывать на людях всё, что мы можем.
К сожалению, близких людей это тоже касалось. Иначе я выдам в себе Легиона.
— Понял, — усмехнулся Легион и наконец замолчал.
Ещё несколько минут мы с пауком обменивались ударами. Мне это давалось достаточно легко.
Но вот пришёл момент нанести решающий удар.
Некоторые из боевых печатей против демонов можно использовать и против людей, и против иных монстров. Одну такую я и отправил в монстра.
Синее пламя завихрилось вокруг паука и стало стягиваться к нему. Круг всё сужался и сужался. А крик боли нарастал…
— Саш, не убивай его! — крикнула Алиса, бросившись ко мне.
— Не бойся, всё под контролем, — ровным тоном ответил я.
И только когда тварь перестала кричать, я развеял заклинание.
Перед нами на чердаке лежал полумёртвый паук…
— А теперь наноси последний удар! — велел я девушке.
— Что? Я же его добью, — не выдержала она, схватив меня за руку.