Однако, правило это не работало в поместье Аничковых. Там, даже если ты желанный гость, тебе могли принести отравленное или солёное пирожное. Но я к этому уже давно привык.
— Ваше благородие, безумно рад вас видеть! — воскликнул влетевший в гостиную барон Уделов, энергично пожимая мою руку. — Мы отправили письмо в ваш орден неделю назад. Думали, что уже никто не явится. Ох, вы не представляете, как я рад вас видеть!
Уделов выглядел взволнованным, и говорил он довольно быстро.
— Буду рад помочь вашему сыну, если это в моих силах, — любезно ответил я. — Расскажите, что с ним произошло.
Сперва нужно собрать как можно больше сведений, это может пригодиться для принятия окончательного решения. Именно так нас и учили работать по протоколу.
— Конечно, ваше благородие, конечно, — затараторил он. — Сперва у Андрюши пропало настроение. Мы подумали, что это из-за учёбы. У него какая-то депрессия появилась, всегда находился в подавленном настроении.
— И что вы сделали?
Пока это не были признаки одержимости.
— Отвели его к менталисту. Но тот сказал, что всё нормально. Потом мы прошли с ним лучших лекарей соседних городов. Но они тоже развели руками, сказали, что это какие-то психологические проблемы. А менталист говорит, что проблема на физиологическом уровне. Вот такой парадокс вышел.
Барон нервно провёл рукой по волосам.
— В общем, нас так неделю помотало туда-сюда, от лекарей к менталистам, а потом Андрюша начал бредить. Я указывал в прошении, что примерно он говорит. Никак не могу разобрать, но, если честно, звучит это очень зловеще.
— Анатолий Фёдорович, не переживайте. Если это и правда демон, то мы с ним разберёмся, — пообещал я.
А сомнений насчёт одержимости у меня уже не осталось. Но не стоило говорить барону, что это было ясно уже по демоническому языку, на котором заговорил мальчик.
— Рад слышать, — с облегчением выдохнул барон. — Мы уже были в местном ордене, три раза проводили ритуал на определение одержимости, но всё никак. Неужели демоны научились нас обманывать?
Научились они очень давно, но этих подробностей барону тоже знать не стоило.
— Скажите, ритуал был выездной? — уточнил я.
— Да, я просил приехать сюда ваших братьев. Сын напрочь отказывался к ним ехать. Мы решили не тащить его силком.
Правильное решение, ведь иначе одержимый мог просто сбежать и прекратить притворство.
— Скорее всего, не демоны научились так хорошо маскироваться, а не все маги научились расшифровывать полученное от ритуалов, проведённых вне стен Святого ордена, — пояснил я, отставляя чашку, и частично это тоже было правдой. — Печати, выполненные в здании ордена, гораздо лучше проводят энергию и точнее определяют, заражён человек демоном или нет. Это связано именно с проводимостью печатей. В домашних условиях такого добиться сложнее, поэтому демону проще скрыть своё существование.
Я поднялся с кресла, поправляя рукава.
— Но сомневаюсь, что если ваш сын одержим, то ему удастся меня обмануть, — сказал я.
Барон проводил меня в комнату младшего сына, которая находилась на третьем этаже поместья. Он зашёл и первым делом включил свет, поскольку здесь было темным-темно.
Ещё один признак одержимости. Демоны предпочитают тёмное время суток.
Двенадцатилетний подросток сидел на своей кровати и смотрел в одну только ему понятную точку. Я подошёл ближе.
— Куда ты смотришь? — спросил я у него после того, как представился, назвал только имя, не став сразу говорить, что я из ордена.
Но парень не ответил. Продолжал сидеть с безучастным взглядом, словно не замечая меня.
— Вот видите, Александр Олегович. Крайне странно, — в голосе барона сквозил страх.
Я прекрасно его понимал. Ведь когда человек становится одержимым, его шансы на выживание стремительно начинают падать. И сейчас барон искренне переживал за жизнь своего сына.
— Вы можете оставить нас наедине? — попросил я. — Мне нужно провести свой ритуал, чтобы понять наверняка. Ваше присутствие может повлиять на результат.
— Конечно, ваше благородие, всё что угодно, — пробормотал он и спешно вышел из комнаты.
Одно его отношение о многом говорило. Учитывая, что мы с ним в равных титулах, он мог спокойно называть меня только по имени-отчеству, но предпочёл обращаться по титулу, выказывая дополнительное уважение.
Я приблизился к парню и наклонился над ним. Он никак не отреагировал, хотя маскировку я убрал, и он должен был почувствовать, что я тоже не совсем человек.
— Он чувствует. Видишь, как ноздри раздуваются, — указал Легион.
— Вижу. И что дальше? — подумал я.
— Он никак не может полностью захватить это тело. Слишком сильная душа. Не может её вытеснить.
Сказанное Легионом означало, что при изгнании нужно быть максимально осторожным. Душа демона и мальчика сейчас находились в сцепке. Одна малейшая ошибка — и я изгоню не того.
Синее пламя сорвалось с родовой печати, и я начертил в воздухе символ изгнания. Раньше чертил их на полу, но теперь мне хватало энергии, чтобы делать это подобным образом. Чем сильнее я становился, тем проще становилось убивать и изгонять демонов.
— Изыди, — произнёс я.
Но демон никак не отреагировал.
— Что происходит? — спросил я у Легиона, потому что парень явно был одержим.
В своей печати я тоже был уверен. Вид демона я перепутать не мог. Довольно сложно их путать, когда в голове сидит прародитель, который хоть и говорит, что плевать он на всех хотел, но имена каждого знает.
— Саня, до меня только что дошло, — вдруг осенило Легиона.
— Что такое?
— Это ловушка. Уходим!
Я вновь вспомнил лицо отца мальчика, который умолял ему помочь.
— Просто уйти? Нет уж, — возразил я.
— Саня, оставь его, говорю тебе! — повысил голос Легион. — Ты ему не поможешь!
Но я не слушал. Подошёл ближе и принялся чертить печать на полу. Если не сработало в воздухе, значит, сработает так. Влияние печати будет сильнее.
На удивление, одержимый не двигался и вообще не показывал никаких признаков интереса. Словно сейчас передо мной сидел ребёнок с психическим заболеванием.
Но я не забывал, кто это на самом деле. И что он сделает с этим ребёнком, если я допущу хоть малейшую ошибку…
Я начертил пентаграмму за считаные минуты. Затем приложил руку к печати, и её заполнил синий огонь. Так мана должна распределяться лучше, и вероятность изгнания демона увеличивается в разы.
Хотя я всё равно не понимал, почему не получилось изгнать его обычным способом.
Как только закончил, одержимый поднялся. И усмехнулся прямо мне в лицо.
— Зря не послушал предупреждения, экзорцист, — сказал он на языке демонов.
— Зря ты пришёл в этот мир, — ухмыльнулся я и повторил: — Изыди!
Пламя зажглось ярче. Я вложил в него почти всю накопленную ману.
Это был не один из низших демонов, которых легко изгонять. Нет. Это был один из высших, именно поэтому тело мальчишки так реагировало — оно не могло приспособиться к столь сильной душе. А потому и у ребёнка появился шанс конфликтовать с демоном и показать своим странным поведением, что что-то идёт не так.
Демона окутали огненные путы. Они начали сжиматься и сжиматься до тех пор, пока не вытеснили из этого тела душу демона.
— Вот и встретились, — проговорил в моей голове Легион. Он был крайне доволен этой встречей.
Печать сработает не сразу, а потому у нас есть немного времени поговорить. Из горящего круга одержимый всё равно не выйдет.
— Ну что, Маргулис, расскажи мне, как тебя убили? Ведь ещё вчера ты был личным помощником одного из тринадцати, — сказал я.
— Меня убили. Потому что я отказался от войны, — прохрипел демон.
Удивительно, что он вообще ответил. Я не рассчитывал на подобную откровенность.
— Что? Демон отказался от войны? — не поверил я.
— От войны с самим Легионом.
Глава 15
Демон, который испугался войны — это что-то новое! Обычно эти воинствующие твари только рады вступить в сражение. Но как я давно усвоил, логику в их действиях искать не стоит.
— Так ты сюда явился из чувства самосохранения? — усмехнулся я.
— Не совсем, я пришёл заключить сделку, — сказал мне помощник из владык.
Судя по тому, что я узнал от Легиона, Маргулис занимал высокую должность и даже давал советы своему господину. Но видимо, что-то пошло не так.
Скорее всего, он чем-то провинился, и его изгнали. Либо он потерял тело в бою и отправился на Землю с новым заданием господина. Не сложно догадаться с каким — добраться до Легиона.
— Как ты умер? — спросил я, чтобы уточнить этот вопрос.
А затем выпустил немного силы Легиона и добавил:
— Говори только правду!
Моего влияния не хватит, чтобы его поработить. Но для ответа на один-единственный вопрос вполне хватит. Всего запаса для этой способности, что у меня был.
Пару минут назад он сказал, что его убили из-за отказы от войны с Легионом. Но нам обоим в это слабо верилось.
— Я совершил ошибку. Мне было приказано найти и уничтожить тебя. Но мой посланник не справился, — неохотно ответил Маргулис.
— Это был один из тех, кого периодически убивают мои ребята, — пояснил Легион.
Значит, Маргулис отправил к нам не самого сильного демона. В выборе исполнителя и заключалась его ошибка.
Теперь всё ясно. Его отправили доделывать свою же работу.
— Тебя убили свои же. Тебе единственный путь — в Забвение, — ответил я, и в этот раз Легион был согласен с моим решением. — И то это будет считаться милостью после того, как ты решил соврать своему Прародителю.
— Я осознал свою ошибку, — прохрипел демон, зависая в воздухе тёмным сгустком. — Сразу через несколько лет после того, как тебя свергли, начался полнейший хаос. Мы не могли прийти к согласию ни по одному вопросу. Мы не могли править демонами все вместе. А потому пришлось нам разделиться на фракции и выбрать, кого они поддерживают. Я поддержал Блефиона.