— Рады приветствовать вас, господин, — синхронно сказали они и поклонились.
— Новое тело тебе идёт, — сделал я комплимент, глядя на девушку.
— Спасибо, — улыбнулась она. — Долго высматривала в онкологическом отделении кого-нибудь подходящего.
У нас был уговор с Азалией, что она может забрать любое тело, но не из знатного рода, чтобы после не было вопросов. Да и выбирать она должна была кого-то умирающего, без шансов на спасение.
— Господин, — обратился ко мне Фарсеусус, — мы очень рады вас видеть, но, к сожалению, должны сообщить одну неприятную новость.
Они хорошо скопировали манеры людей, и если не вглядываться в ауры и не проверять с помощью печатей, то и от обычных слуг их не отличить. Даже обращение «владыка» заменили на принятое у людей.
Азалия уже жила в схожих условиях и привыкла к подобному. Но меня поразило, как легко вписался в игру Фарсеусус. Кстати, надо ему человеческое имя придумать.
О, точно! Будет Фёдором!
— Выкладывайте, — заявление одержимого меня насторожило.
— Мы в доме не одни, — шёпотом ответил он.
Глава 21
Вот так всегда… переезжаешь в новый дом, думаешь, что всё наладилось. И на тебе!
— Что значит, мы здесь не одни? — спросил я у своих одержимых слуг.
Неужто члены ордена на этот раз заслали невидимых шпионов? В мире существует множество скрывающих артефактов, так что я бы не удивился.
— Господин, позвольте, я вам покажу, — учтиво попросила Азалия, наклонив голову. — Боюсь, на слово вы нам не поверите.
А вот это уже было интересно.
— Показывайте, — кивнул я.
Азалия повела меня в чулан, находящийся на первом этаже. Она открыла дверь. Я не увидел ничего, кроме швабр, старых коробок и вёдер.
— И что это значит? — уточнил я, оглядывая полупустое помещение.
— Сань, присмотрись, — подсказал демон.
Я вновь прикоснулся к своему источнику, вытягивая из него пару крупиц, чтобы усилить собственное зрение. И передо мной начала складываться картинка.
Сперва очертания были бледными, затем становились всё ярче и ярче. Посреди чулана сидел дух маленькой девочки, сжимающей в руках плюшевого медведя. Не знаю, как так вышло, но он стал частью её души.
Я наклонился к духу и спросил:
— Кто ты? — старался говорить добродушно, но девочка всё равно отвернулась и всхлипнула.
— Это дух дома, господин, — пояснил Фёдор, потирая подбородок.
Легион уже передал ему, что отныне у него новое человеческое имя. Кстати, Форсесус даже не возражал. Настолько ему понравилось существовать в этом теле, которое он забрал из дома престарелых, где находился раньше мой дед. Пока оно подпитывается энергией демона, сможет просуществовать ещё лет двадцать, а то и все тридцать.
— Что значит дух дома? Её здесь убили? — уточнил я у слуг.
Услышав это, девочка заскулила.
— Всё так, господин, — кивнула Азалия, сложив руки на груди.
— Кстати, скоро сюда приедет моя семья, и тебе тоже нужно новое имя. А иначе будет странно, если двух служанок подряд у нас будут звать Азалиями. Это довольно-таки редкое имя.
И подобное совпадение вызовет массу неудобных вопросов. Никто не поверит, что это чистая случайность.
— Уже придумала, господин, — продолжила она, заметив мой вопросительный взгляд. — Я буду Анастасией.
— Хорошо, — кивнул я, меня бы устроило любое русское имя. — Так что нам делать с духом? Наверняка по какой-то причине она не может уйти в мир иной, — нахмурился я, наблюдая за призрачной девочкой.
— Не может, потому что она прикреплена к этому дому, — пояснил Фёдор.
— Как домовой? — уточнил я, хотя девочка совсем не походила на домового.
— Нет, скорее как кикимора, — улыбнулась Азалия, а точнее Анастасия.
Главное — самому не забыть эти имена демонов и одержимых.
— Насколько я помню, кикимора в русских поверьях обитала в лесах и болотах, — задумчиво произнёс я.
Хотя не скажу, что мои познания о древних духах были исчерпывающие. Я знал ровно то, чему нас в университете учили на уроках магической истории. А там голос у преподавателя был такой, что вся аудитория через пять минут засыпала.
— Это более поздние времена. До этого ими называли духов детей, которые становились хранителями дома. Некроманты древности научились перепривязывать их, и тем самым духи уходили из домов в леса, реки, болота, — объяснила Азалия-Анастасия, поправляя волосы.
— То есть отправить её на тот свет нельзя? — уточнил я.
— Мне это неизвестно. Я говорила лишь то, что прочитала в интернете, пока вас не было, — пожала она плечами.
Понятно. Демоны осведомлены не более, чем я.
— Проблема в том, что она может показываться, если захочет, — пояснил Фёдор, указывая на девочку.
— Ну, как и любой призрак, — пожала плечами Анастасия.
— Господин, мы понимаем, что вы не захотите, чтобы она осталась здесь. Такие духи могут как оберегать дом, так и вредить. И мы не знаем, как она настроена. Она с нами не говорит, — пояснил Фёдор, тревожно глядя на призрака. — С вашего позволения, я бы вызвал некроманта.
— Не стоит, — помотал я головой. — Знакомые некроманты у меня и самого имеются. Перепривязать её не проблема, но хотелось бы помочь.
Вопрос только как это сделать.
Я обратился к девочке:
— Ты ведь хочешь уйти?
Она перевела взгляд на меня и слегка кивнула. По выражению её лица было видно, что она устала от такого существования, от боли и страданий, которые преследуют её повсюду. И это выражение, вызывающее жалость, так и застыло у неё на лице.
А присмотревшись, я и вовсе заметил, что плюшевый медведь прикрывал колотую рану в груди. Да, призраки оставались ровно такими же, какими были в момент своей смерти.
Здесь же вопрос был о том, что произошедшее когда-то в этом доме не позволяло девочке уйти. И это совсем не то же самое, что заключать договоры с мёртвыми наёмниками, которые в любой момент могут отправиться на тот свет.
Духами дома, лесов и других мест становятся только те, кто не может добровольно уйти. Кстати, часто их путают с нематериальными демонами. Но те, в отличие от духов, никогда не приносили пользы. Они убивали, разрушали, уничтожали.
В то время домовой мог делать в здании лёгкий ремонт. Так, чтобы хозяева вовсе не замечали поломок. Кикимора, как назвали мои демоны эту девочку, была похожим духом.
Только у неё был выбор. У всех духов есть выбор, как у любого человека: как относиться к живым. Если взрослые легко принимали осознанные решения, то с детьми всё было сложнее.
А потому я достал свой телефон и набрал Алису.
— Что, уже соскучился по мне? — сразу ответила она с игривыми нотками в голосе.
— Точно так же, как мертвец по своему хозяину, — усмехнулся я, глядя на призрак девочки.
— Ага, загадками говоришь? Мертвецы могут как ненавидеть своих хозяев, так и любить их. В какую категорию ты относишь меня? — спросила она с любопытством.
— Ты задаёшь очень странные вопросы.
— Ну подумаешь, сегодня у меня игривое настроение, — хохотнула она в трубку. — Да и ты первый начал.
— А у меня, наоборот — более серьёзное, — проговорил я, не отрывая взгляда от девочки.
— Да, и что же случилось?
— То, что в моём новом доме обитает дух ребёнка, причём он привязан к этому месту.
— У-у-у-у, — пропела Алиса. — Это ты влип.
— Поясни, — попросил я, нахмурившись.
— От любых духов, привязанных к дому, сложно избавиться. Можно перепривязать к другому месту. Но чтобы отправить их на тот свет, придётся закончить дело, которое держит их здесь. А не всегда это вообще возможно, — пояснила она со знанием дела.
— Почему не всегда возможно? — поинтересовался я.
— Потому что, как правило, это месть. Тем, кто их убил. А что делать, если дух находится там триста лет, и все обидчики давно мертвы? — хмыкнула Алиса.
Логично… в таком случае уже некого убивать.
— Неужели для таких случаев не предусмотрена никакая система? — не поверил я.
— Предусмотрена перепривязка к другому месту, где-нибудь в лесу.
— Но это же полное неуважение к мёртвым. Я не понимаю, почему девушка из семьи некромантов предлагает мне подобное.
Алиса хмыкнула. Видимо, моя фраза задела её за живое.
— Потому что иного выхода нет. Пока дух не утолит жажду мести или не забудет себя окончательно, он не успокоится. А на это может потребоваться и триста, и пятьсот лет, — вздохнула она.
— За это время дух может и окончательно рехнуться. Стать одержимым своей местью, — ответил я.
— А так чаще всего и бывает. Так что, мне приехать? Перепривязать я смогу её быстро. Можешь даже указать мне на дом какого-нибудь обидчика, и я отправлю её туда. Пусть мучает тех хозяев, — предложила она с энтузиазмом.
Способ хороший, надо запомнить. Но для этой ситуации он явно не подойдёт.
— Не стоит, я разберусь сам, — спокойно ответил я в трубку.
— Сам? С каких пор ты стал некромантом? — удивилась она.
— Нет, я воспользуюсь другим методом.
Сказав это, я положил трубку, а затем вновь опустился на корточки перед девочкой.
— Мне нужно, чтобы ты сказала, кто тебя убил, и я отомщу, — произнёс я, глядя в её глаза.
Странное чувство, словно она пронзала меня своим стеклянным взглядом.
В то же время я понимал, что это всего лишь невинный ребёнок, убитый, запертый в этом мире ребёнок… который не может даже упокоиться с миром.
Долгую минуту девочка молчала, всматриваясь в моё лицо. А я повторил:
— Кто тебя убил?
Она вытянула руку и показала на запястье.
Я указал на свою печать:
— Это был маг?
Она кивнула.
— Ну, уже прогресс. Магов в столице всего ничего. Может, тысяч десять, — усмехнулась Полина, скрестив руки на груди.
— Подожди, сейчас сузим круг поиска, — я сосредоточился и начал перечислять: — Огонь?
Я проговорил это, следя за реакцией девочки. Её не было.
— Вода? Земля? Воздух? Свет? Смерть?
Никакой реакции.