— Обойдёшься!
До дома Николая Дмитриевича Годунова я дошёл за полчаса. Нажал на звонок, что располагался на высоких кованых воротах. И в мою сторону повернулась камера, из динамиков которых раздался грубый голос охранника:
— Кто такой?
— Александр Демьянов, — ответил я и продемонстрировал печать на руке так, чтобы в камере это было хорошо видно.
— По записи?
— Нет. Но я пришёл с выгодным предложением для Николая Дмитриевича. Так и передайте.
— Ожидайте.
Всё-таки печать на руке была хороша тем, что сразу отсекала ненужные вопросы. Подобные носили только маги, а магия передавалась преимущественно по наследству в дворянских родах. Изредка дар просыпался и среди бастардов. Кровь играла огромную роль в становлении мага.
Так у двух родителей с сильным даром рождался могущественный маг. У детей сильного и слабого были средние показатели. А от союза мага и неодарённого могло получиться что угодно, и я — яркий тому пример. Мой отец — потомственный экзорцист, а мать без какого-либо дара, но дочь графа, поэтому этот союз был выгоден с политической точки зрения. Другой вопрос, что этот случай стал исключением из правил, и мои родители на самом деле любили друг друга… Нет, любят. Не хочу думать о них в прошедшем времени.
Ворота распахнулись, и я зашёл на территорию поместья. Годуновы титула не имели, а состояние сколотили, занимаясь сельским хозяйством на нашей земле. От них наша семья получала большую часть ренты, что, впрочем, не мешало семьям дружить.
Осень не добралась до этих мест, и все растения в саду были зелёные. Словно я оказался в другом мире… Так выглядела природная магия — Годуновы раз в год нанимали специалистов из Москвы, чтобы сохранить этот сад в первозданном виде на всю холодную пору.
Около главного входа в дом меня встретил дворецкий, и от меня не скрылся его брезгливый взгляд. Что ж поделать, пока денег на новый костюм нет! Или он вовсе считает меня шарлатаном? В любом случае — плевать, я не за одобрением пришёл.
— Николай Дмитриевич в своём кабинете, он согласился уделить вам пять минут своего времени, — сообщил дворецкий, и я лишь кивнул.
Он провёл меня на третий этаж, будто я сам не помнил дорогу до кабинета главы семьи. Постучался, и как только Николай Дмитриевич разрешил войти, открыл предо мной дверь.
Я зашёл в большой кабинет, где пахло дубом и кожей. Сам Николай Дмитриевич сидел за столом и перебирал бумаги. Будто тоже не верил, что пришёл именно я…
— Николай Дмитриевич, — позвал я.
— Молодой человек, не знаю, что вы задумали, но вам меня не обдурить, — ответил он, не поднимая головы.
— Почему тогда приняли?
— У меня оставалась призрачная надежда, что Александр жив. Но сейчас вижу, что это не так.
Я приблизился к его столу и положил на него сеть, прямо на кипу документов. И только тогда Николай Дмитриевич поднял на меня взгляд. Его глаза расширились, и он сказал:
— Поразительное сходство. Но вы не можете быть Александром Демьяновым. Я скорее поверю, что это иллюзия.
То же самое можно сказать и про родовую печать, которую он наверняка видел по записям с камер.
Не дожидаясь приглашения, я присел в кресло напротив.
— Откуда это у вас? — спросил Николай Дмитриевич, изучив магическую сеть.
— Вы хотели купить её у отца. Как сейчас помню, в новогодние праздники он показывал вам оружейную.
На лице Николая Дмитриевича по-прежнему читалось недоверие.
— Если вам интересно, то меня похоронили живым. И сейчас я пытаюсь вернуть своё имя, — продолжил я. — Вижу, что в это сложно поверить. Но будь на моём месте клон или порождение некроманта с чужим разумом, оно бы никогда не вспомнило о том, как вы просили отца держать в тайне интрижку с Зарецкой Анной.
— Откуда вы знаете? — нахмурился он.
— Подслушал, — честно ответил я. — Или же мне напомнить вам о казусе, что произошёл два года назад на зимней охоте? Тогда ваш сын Сергей перепутал вас с дичью, и лекарям пришлось пулю из мягкого места вынимать.
Надо отдать Николаю Дмитриевичу должное, он смог сохранить самообладание. Но от скептицизма в его взгляде не осталось и следа. Другие люди не могли знать всех этих событий, которые я мог во множестве припомнить.
— А помните наш разговор прямо перед моей псевдо-смертью? За два дня до этого. Я тогда руки вашей дочери Сони просил, и вы согласились.
— Соня уже обещана другому. Она долго горевала, скажу тебе честно. Всего неделю назад новый договор о помолвке заключили.
Странно, но эта новость никаких чувств во мне не вызвала. А ведь раньше я считал, что Соня — та самая единственная. Видимо, смерть решила иначе, и признаться — сейчас это меньшая из моих проблем.
— Этого хватит, или мне продолжать? — спросил я, проигнорировав новости о Соне.
— Хватит, — ответил Николай Дмитриевич и поправил очки.
Ему было уже за пятьдесят, но выглядел Годунов максимум на тридцать пять, хорошо сложенный, хоть я и понимал, что он поддерживал внешний вид только ради интереса противоположного пола. Удивительно, как за двадцать пять лет брака его жена так и не узнала ни об одном похождении. Хотя, может, она и узнала, но решила промолчать — этого нельзя было знать наверняка.
— Вы сможете мне помочь? — прямо спросил я.
— Да, — ответил Николай Дмитриевич, не смотря на магическую сеть, которую для отца сделали по специальному заказу оружейники из ордена экзорцистов. — Сколько тебе нужно?
— Я пришёл заключить сделку, а не просить жалости.
— Сань, ну ты чё опять начинаешь? — возмутился демон.
— Это называется «честь». Я не возьму денег просто так, не будучи уверенным, что их верну, — мысленно ответил я.
— Ты очень похож на своего отца. Он был такой же принципиальный. Когда мы были совсем молоды, ему не хватало на свадебное путешествие, а матушку твою расстраивать он не хотел. Денег Олег тогда в долг не взял, а вместо этого нашёл способ заработать нужную сумму за месяц. Ты, вижу, в отчаянной ситуации мыслишь так же, — Годунов грустно улыбнулся.
— Мне нужно продержаться, пока я не верну своё имя. До следующей пятницы. Буду признателен, если вы подтвердите перед комиссией мою личность.
Николай Дмитриевич задумался. В морщинках на его лице я снова увидел сомнения.
— У меня важная встреча запланирована на эту пятницу. Вот если в другой день…
— Не стоит, — ответил я, натягивая улыбку.
Понятно, что он не хочет рисковать. Зачем ему лишние проблемы, связанные с непонятно как воскресшим парнем? Это можно было понять. Тем более, Годунов не дворянин, а на консилиуме в приоритете будут слова аристократов.
Николай Дмитриевич принялся рассматривать сеть. Достал лупу, под которой изучал каждый сапфир. В наше время демонов все боятся, поэтому любое оружие против них пользуется спросом. Сеть — самое простое из всего арсенала отца, и ей сможет воспользоваться любой, главное — эту самую сеть на демона накинуть, что у меня сегодня не получилось.
— Вижу, что сапфиры полны маны, эту сеть совсем не использовали, — сделал вывод Годунов.
— Не успели, — подтвердил я.
— Дам тебе за неё сто тысяч рублей.
— Отец заплатил за неё двести тысяч.
И Николай Дмитриевич об этом прекрасно знал. В прошлый раз он предлагал отцу за неё триста тысяч. Но мне на такое предложение рассчитывать не стоит. Годунов прекрасно понимает, что деньги мне нужны срочно, и я не смогу тратить время на ожидание, пока её купят на аукционе, как часто делают с такими вещами. Да и без документов доступ к подобным мероприятиям мне закрыт.
— Сам посуди, Саш, ни чеков, ни сертификатов не осталось. Я приобретаю её на свой страх и риск. Ты же хотел вести дела именно в таком ключе.
По улыбке Годунова я понял, что и в долг он бы мне деньги выдал только под большой процент. Такой уж он человек, предприниматель до мозга костей. Отец умел находить к нему подход, придётся и мне научиться.
— Сто пятьдесят, и я не стану ссылаться на вас, когда меня спросят, кто может подтвердить мою личность.
— Неплохо-неплохо, — приподнял бровь Николай Дмитриевич и ещё раз взглянул на сеть.
Она ему нравилась не столько как оружие, сколько как украшение для оружейной.
— Сто тридцать, моё последнее предложение, — ухмыльнулся Годунов.
— Сто семьдесят, и я не стану докучать Соне.
Лицо Годунова скривилось. Видимо, я попал в точку. Конечно, ему будет невыгодно, если я вдруг вспомню о наших старых договорённостях и помешаю помолвке с новым избранником. У меня даже хватит наглости её сорвать. Но другой вопрос — надо ли оно мне? Нет.
— Сто пятьдесят, — процедил Николай Дмитриевич.
— По рукам, — кивнул я.
Он отсчитал из сейфа положенную сумму наличными, и мы распрощались. Из поместья я выходил с улыбкой на лице.
— А что за Соня? Красивая? — бодро спросил у меня демон.
— А это уже не важно, — мысленно ответил я, выдвигаясь к ближайшему торговому центру.
Там продавцы уже не смотрели на меня сверху вниз, понимая, что перед ними явно человек из знати. Вместо костюма я приобрёл повседневную одежду. Синие джинсы, пару футболок себе и Боре, толстовки. Раньше брат был чуть шире меня, но в больнице я заметил, как он сильно исхудал, поэтому брал всё одного размера. Из обуви взял две пары кроссовок.
Переоделся в примерочной после покупок и взглянул на себя в зеркало. Теперь на мертвеца не похож, вполне себе обычный парень.
Также купил недорогой смартфон, в ближайшее время мне будет необходим доступ в интернет хотя бы для того, чтобы найти объявление о сдаче квартиры. Сейчас вся информация, все новости именно там, и без этого гаджета нельзя назвать жизнь полноценной, это словно тебя отрезают от целого мира, полного своих красок.
В больницу я вернулся только к четырём часам дня, и на этот раз охранник без вопросов меня пустил.
— Держи, — я протянул брату пакеты с одеждой.
— Вступил в наследство? — спросил он, натягивая на себя джинсы.
— Нет. Банк потребовал собрать комиссию для подтверждения моей личности, назначили собрание на пятницу.