Только подумав о травах, воин почувствовал в паху напряжение – тепло и верткие газовые пузырьки сделали свое дело. «Как я мог забыть? – мысленно стукнул себя по лбу солдат. – Это все мунья! И зачем я только ее наелся?»
Однако всерьез озаботиться этим вопросом он не успел.
Сверху донесся протяжный шелест, и Кетук с содроганием вскинул голову – неужели начался камнепад? Но как, почему? В то же мгновение на фоне мирных созвездий возникла огромная крылатая тень. Охваченный ужасом Кетук погрузился в источник по самое горло, лишь бы скрыться от всевидящего ока ночного демона. Это был он, чудовищный кровопийца, после которого в полях и горах находили досуха выжатые трупы!
Ничего не помогло: демон со свистом спланировал к источнику и утвердился обеими ногами на покатом камне. Можно было только угадать его силуэт, не больше. Кетук в панике закрыл глаза, будто это могло спасти его от смерти. И вдруг мир за веками стал ярко-красным, словно его залили потоки горящей крови, и солдат решил, что настала шестица его смерти. Вот и пришла расплата за измену богам… Но разве это не демон сейчас затачивает свой смертоносный клинок, готовясь вспороть беззащитное тело воина Солнца? Разве измена богам не должна ему понравиться?
Кетук медленно приоткрыл один глаз и понял, что прямо перед ним ослепительно сияет маленькое Солнце. Но светило оно не во все стороны, а только на воду. Быстрые пузырьки серебром сверкали в его холодных лучах.
– Живой все-таки, – певуче сказал кто-то невидимый, скрытый белым сиянием. – А то я уже подумала, что в моей ванной труп. Ты кто?
Крошечное Солнце опустилось на камень, и в его свете возникла… богиня Коаау! Она была одета в черный облегающий наряд, очень блестящий и гладкий. Ее совершенное тело казалось отполированным.
Богиня отстегнула тяжелый пояс, сложила его рядом с Солнышком и провела пальцем от шеи до пупка и ниже.
– Кетук, – сипло отозвался воин.
– Это твое имя? И как ты здесь очутился, Кетук?
Одежда Коаау вдруг раскрылась, будто на ящерице порвалась старая шкурка, – и богиня небрежно откинула ее за спину. Так же она поступила со странной «юбкой», словно прилипшей к ее бедрам. Напоследок богиня подняла к затылку руки, и вслед за этим ее светлые волосы пышно улеглись на плечах.
Между ног у Кетука начался подлинный пожар. Он уже совершенно не в состоянии был закрыть глаза, только ошалело смаргивал от резкого света. Хоть он изо всех сил старался глядеть прямо в лицо богини, словно тысяча золотых слитков тянули его взгляд вниз, к ее необыкновенным грудям, через белый живот и к полностью чистой, без малейшего волоска промежности. Она была подобна самому небу! Ничто земное не могло коснуться ее, и ни одна земная женщина не могла бы похвалиться такими гладкими подмышками.
Если из ее чрева и выходило когда-нибудь божественное дитя – а само имя богини говорило о том, что Коаау рожала не раз, – это лишь добавило ей очарования.
Коаау совсем по-женски ступила в воду, плавно раздвинув ее руками, и моментально очутилась рядом с Кетуком.
– Отвечай, человек, – улыбнулась она и подняла подбородок воина двумя пальцами.
– Я заблудился, – пробормотал солдат.
– И до утра тебя никто не хватится? Может быть, рядом спрятались твои товарищи?
– Никого нет. Я совсем один…
Он почувствовал такое облегчение от того, что с неба опустился не кровавый демон, а богиня Луны и родов, что несмело улыбнулся. Но сдвинуться хотя бы на шаг он не решался, только выпрямился, почти достав макушкой подбородка Коаау. Как и остальные боги, она была очень высокой.
– Кажется, я тебе нравлюсь, – усмехнулась она и провела рукой между ног у солдата. Тот судорожно вздохнул и стиснул кулаки, чтобы ногти впились в ладони. – Ты тоже мне нравишься, человечек… Пойдем со мной.
Она взяла несопротивляющегося Кетука под локоть и вывела на берег. Того пробрала крупная дрожь, и неясно было – то ли от холода, то ли от невероятной близости небесной женщины. Она же с усмешкой нацепила на голени, шею и запястья что-то вроде широких ожерелий из плотной ткани, затем вернула на талию свой тяжелый пояс, только сдвинула его толстую часть на бок. Потом она провела указательным пальцем по синей полоске на поясе, будто утапливая ее, и ноги Коаау внезапно оторвались от камней!
Кетук чуть не упал на колени от животного восторга, даже о холоде забыл, настолько потрясло его величие богини. Тело его продолжало упорно бодриться, отвечая на присутствие прекрасной Коаау, сам же солдат уже полностью растекся в безволии. Он уже не пряча взгляд любовался богиней, про себя вознося ей бессловесную молитву восхищения.
Она повела руками в стороны и будто улеглась в воздухе, прямо перед ошеломленным воином.
– Иди ко мне…
Кетук шагнул вперед и очутился между раздвинутых ног богини. Он с трудом держался прямо, и все тело его горело, будто жестоко растертое снегом ледников и подставленное под свирепое горное Солнце.
Все, что не находилось прямо перед ним, перестало существовать.
Богиня потянула его на себя, словно утешала дитя, со снисходительной улыбкой. Но стоило только солдату прикоснуться к ее прохладной коже, как в паху у него словно лопнул горшок с кипятком, и живот Коаау от груди до промежности пересекла полоска вязкой белой влаги…
Ноги у солдата подкосились, и он упал-таки на колени, сотрясаемый испепеляющей его волной.
– Ну спасибо, человечек, – рассмеялась богиня.
Еще никогда в жизни Кетук не был так счастлив, как в эти мгновения. Ему казалось, что глаза его сгорят от того, что он видел – Коаау провела ладонью по животу и размазала семя солдата. Видеть такое достойны были только боги, а он им не был. Но даже если бы она заранее сказала Кетуку, что он погибнет после того, как коснется ее, он бы с радостью согласился. Ведь небо стало так близко к нему, что сами вечные звезды, кажется, уже готовы были принять его в свою семью.
– А теперь ляг на меня наконец.
Воин молча повиновался, с обожанием глядя на Коаау. Второе прикосновение далось ему легче – как она и приказала, Кетук пристроился у нее на груди, вслед за чем она согнула ноги в коленях и приняла на себя его вес. Теперь они вдвоем парили над камнями.
От богини слабо пахло горячим источником, да и сам Кетук сейчас «благоухал» не лучше. Но внезапно усилившийся ветер, причем дувший сверху, почти лишил это парение всяких признаков реальности. Они словно возносились в небеса, и солдат чувствовал себя так же, как в детстве, когда мать прижимала его к себе перед сном – между явью и призрачным миром ночи. Руки Коаау лежали на его спине, наполняя легкостью и блаженством.
И все-таки что-то было не так. Он поднял голову из ложбинки между грудями Коаау и увидел ее запрокинутое к звездам лицо в ореоле развевающихся волос. И звезды вокруг них двигались! Они падали вниз непрерывным сплошным звездопадом и при этом кружились. Ночной мир стремительно исчезал внизу, уступая место холодному и враждебному царству кондоров и самих богов.
Ужас стиснул гортань Кетука, не дав ему вскрикнуть. Он обхватил тело богини и вжался в нее изо всех сил. Коаау почувствовала его страх и взглянула на него, потом провела ладонью у него по бедру и запустила руку ему между ног.
– Пожалуйста, вернись на землю! – встрепенулся воин Солнца. – Людям непозволительно летать. Ты унесешь меня на небо? Но я недостоин такой чести.
– Сейчас проверим, чего ты достоин…
Как ни было страшно Кетуку лететь в пустоте, где могут жить лишь боги и птицы, он мгновенно возбудился – и с помощью ловких пальцев Коаау ощутил себя внутри богини. Запредельный восторг и ясное понимание, что он сейчас погибнет от счастья и приобщения к высшему наслаждению, доступному лишь богам, наполнили его энергией и страстью.
В эти мгновения под ним была не богиня, а обыкновенная женщина, которая отбросила все свое звездное сияние ради недолгого слияния с человеком. И она вскрикивала от радости и гладила его, как равная, и обжигала совершенной кожей.
Похоже, Кетук потерял сознание, потому что очнулся внезапно – от саднящей боли, что полосами жгла его спину. «Царапины богини, – спокойно подумал он. – Она почтила меня своей любовью».
Ему стало холодно. Даже жар женского тела, волной окутывавший его, уже не спасал от резких порывов ледяного ветра, и Кетук стал мелко вздрагивать.
– Сейчас окунемся в источник. – Коаау погладила его по голове и рассмеялась. – Замерз, человечек? Да, прилетела погреться… А тут уже такой горячий малыш! Никакой ванны не нужно.
Звезды по бокам наконец-то спрятались за скалами, и Кетук погрузился в воду – тут богиня и оттолкнула его. Как будто оторвала его от сердца. Воин погрузился с головой в воду, хлебнул ее и только тогда сумел заставить свои мышцы работать. Непонятно, смог бы он удержаться на ногах, стоя на берегу.
– Ну как, понравилось летать? – рассеянно спросила она, явно уже думая о чем-то своем.
– Я никогда не забуду твоей милости, великая Коаау, – поклонился Кетук. Спину у него саднило, но это была божественно приятная боль.
Она омыла живот, грудь и бедра плавными движениями ладоней и вновь взлетела над источником, но только для того, чтобы опуститься рядом с одеждой. Солдат не мог отвести от нее взгляд. Он вновь почувствовал возбуждение, но богиня, заметив это, улыбнулась совсем не ласково, а скорее хищно. В груди у Кетука возникла прохладная пустота. Неужели она так и улетит, забрав свое крошечное Солнце, а он останется здесь в одиночестве, среди неприветливых скал и в полной темноте? С каждым движением Коаау отдалялась от него, и ее дух возвращался туда же, где обитал всегда – на небо. А он оставался здесь, среди голых ледяных камней, маленький и едва вкусивший от счастья человек.
– Как бы я хотел стать равным тебе, – вырвалось у него.
– Хорошо, что ты этого хочешь, малыш, – улыбнулась она и прищурилась на него. – Потому что я подумала о том же.
– Правда? – мгновенно охрип Кетук.
– Понимаешь, когда человек познает бога, он погибает для людей… Он уже не может ни о чем думать, кроме как о миге, когда он возвысился до звезд, – и бесконечно сожалеет о своем падении.