Маркус удивлённо спросил, почему я выбрал именно его, а не Виктора, на что получил резонный ответ, что караван без старшего оставлять нельзя.
Достав перчатки, я со всей осторожностью завернул монеты в несколько слоёв ткани и положил в седельную сумку. Но даже с такой защитой всё равно чувствовал себя неуютно.
Пришпорив коней, мы понеслись обратно в лес, где стоял тот череп со щитом. Ехали молча, и не из-за того, чтобы беречь дыхание, а чтобы мелкие мошки не залетали в рот.
Вся дорога заняла три часа, и вот уже я увидел знакомые очертания здоровенного дуба. Привязав коней с другой стороны от дерева, я вытащил свёрток, и мы с Маркусом осторожно прошли к выбеленному временем черепу.
Несколько мгновений я просто смотрел в его пустые глазницы и всё никак не мог поверить, что в такой обыденной реальности могут быть монстры.
— Ты видел их когда-нибудь? — спросил я Маркуса.
— Нет, и что-то не хочется, — мотнул головой он. — Клади уже монеты и пойдём отсюда.
— Найди пока корзинку Сюзали, она сказала, что бросила её где-то здесь, перед тем как побежать к нам.
Он кивнул и пошёл искать, а я тем временем развернул ткань и со всей аккуратностью положил золото туда, где оно и должно было быть. Затем прислушался к ощущениям, и с удивлением понял, что меня будто отпустило странное напряжение.
Тихий звон расплылся в тишине леса и растворился в прозрачном воздухе. На душе стало легко и спокойно.
— Значит, я всё сделал правильно, — пробормотал я себе под нос, а потом зачем-то поклонился, глядя на щит. — Надеюсь, вас никто больше не потревожит.
И отошёл от дуба, навсегда запомнив, что жадность может быть смертельно опасной.
Маркус молча стоял невдалеке, держа в руках корзинку Сюзали. Не говоря ни слова, мы вернулись к лошадям и свернули на дорогу.
— Я вдруг вспомнил одну легенду, — вдруг нарушил тишину Маркус. — Мне её мать как-то рассказывала. Мол, давно-давно жил один воин, умелый боец, странствовал по миру, рубя вот таких тварей. Силы у него было очень много. Знали его в разных странах, и везде ему был почёт и уважение.
— И что с ним стало? Он умер?
— Конечно, умер, не торопи меня, я не добрался до самого интересного, — возмутился Маркус. — Однажды на самой границе страны, который уже и на картах нет, он обнаружил красивую пещеру. Она была укрыта мощными побегами, и он бы её не обнаружил, если бы не услышал журчание воды. Вроде это далеко на юге было, воды там почти нет, — пояснил он. — Так вот, срезал он ветви своим огромным мечом и ахнул. По сводам пещеры поблёскивали огромные кристаллы размером с мой кулак, а то и больше. В тот момент обуяла воина жадность, и он начал вытаскивать сокровища из скалы и складывать к себе в мешок. Наполнив его так, что в руках нести было тяжело, воин подумал, что если столько богатства только на входе, что же его ждёт дальше? Бросил мешок и пошёл дальше.
Маркус остановил свой рассказ, чтобы то ли потянуть драматическую паузу, то ли чтобы действительно просто хлебнуть воды.
— И только прошёл на сто метров вглубь, то случился прорыв Инферно! Твари полезли одна другой больше! Здоровые! С огромными и острыми клыками, длинными когтями, чешуёй, хвостом и крыльями за спиной.
Я слушал его и с трудом сдерживал смех, какие только страшилки не придумают люди, чтобы передать простую истину: не нужно быть жадными.
— Знаменитый воин всех их сразил! Даже смог вынести из пещеры пять мешков с кристаллами. Но жизнь его после этого круто изменилась.
Он глянул на меня, подчёркивая важность своего рассказа, и только через минуту заговорил: самое интересное.
— Каждый раз, когда он применял боевую форму, он всё больше напоминал тех монстров, которых когда-то убивал. Кожа его покрылась прочными чешуйками, на руках выросли когти, а глаза его светились алыми искрами.
— И что было дальше? — нетерпеливо спросил я.
— А что дальше? Убили его, и дело с концом, — Маркус резанул ладонью воздух и пришпорил коня.
Ну нифига ж у них тут сказочки для детей!
Глава 11
Обратная дорога заняла больше времени, караван все же на месте не стоял и продолжал двигаться в сторону ближайшего города. К слову, он и был целью этой поездки. От Маркуса я узнал о нем больше: Роярд стоял на самой границе с Бесплодными землями и обеспечивал не только охрану границ, но был торговой меккой для многих. Здесь находилась точка пересечения аж шести самых популярных маршрутов доставки товаров с юга до севера и с востока до запада.
Поэтому и сам город считался богатейшим в этой части империи. На мой резонный вопрос, почему столица находится во Фросте, Маркус засмеялся и сказал, что там занимаются только политикой, и складывать все яйца в одну корзину король не будет.
После такого ответа, я чуть было не спросил, в курсе ли он про смену власти в стране, но вовремя прикусил язык. Чужестранцу не следовало знать о таком. Или следовало знать, если он там был, но к чему мне лишнее подозрение и лишние ниточки к нашей группе?
По мере приближения к каравану местность начала меняться. Вместо пустых земель потянулись деревеньки. Сначала бедные, потом побогаче. Мы проскочили мимо довольно приличного трактира, возле которого стояло несколько лошадей. Возле работали два конюха и тщательно их чистили.
Я погладил по гриве своего коня. Он хорошо себя показал, ни разу не сбросил и слушался моих команд. Хотя, все дело могло быть в тех яблоках, что я ему скармливал на каждой остановке?
Дорога постепенно становилась шире, стали чаще встречаться конные всадники и тяжело нагруженные телеги. Из-за них наша с Маркусом скорость упала, и мы увидели наш караван только ближе к вечеру.
— Как все прошло? — вместо приветствия спросила Сирень.
— По плану. Доехали, положили, вернулись, — отчитался я.
— Что-нибудь еще? — изумлённо спросила Сирень.
— Сказал, что надеюсь их больше не побеспокоят. Надеюсь, это хоть немного поможет погасить проклятье на Раксе.
— Нет, — покачала она головой, — это так не работает. Но ты действительно поступил правильно. Что случилось потом?
Она не просто так спрашивала. Ее глаза внимательно рассматривали меня, искали какие-то подсказки.
— Стало хорошо, — понизив голос, сказал я. — Звон услышал и прямо камень с души свалился.
Сирень не стала смеяться, а нахмурились и кивнула, потрепав меня по плечу.
Я думал, что мы остановимся в какой-нибудь деревне на ночь, но Виктор притормозил лишь возле небольшой конюшни, чтобы сменить лошадей, что тянули фургоны. Значит, едем без привалов.
Неужели состояние Ракса настолько опасно? Об этом я спросил Сирень.
— Опасно, конечно. Вопрос только для кого.
— Как это? — не понял я.
— На мою долю уже выпадало видеть такую магию. Вариантов несколько: он просто умрет, сгнив заживо, или умрет, превратившись в монстра, или же выздоровеет, так как монеты вернули на место.
— И когда мы поймём, какой вариант ему выпал?
В ответ Сирень лишь пожала плечами. Ракса определили в отдельный фургон, уложив его на тюки с тканью. Кормить его не стали, потому что боялись подходить. Караванщик извивался, мычал, но выбраться из тугих пут у него не получалось.
К чести остальных можно сказать, что никто не покушался разграбить товары и даже не заикался о том, чтобы убить Ракса от греха подальше. Осознав это, я немного успокоился, сложно высматривать врагов, когда не доверяешь тем, кто находился на расстоянии удара мечом.
Постепенно придорожный пейзаж снова стал пустынным. По словам Маркуса, то скопление деревень было небольшим районный центром, где торговцы не только могли скинуть дешевку, но и хранили свои запасы. Роярд считался дорогим городом, и каждая пядь земли стоила больших денег. Проще всего поставить здоровенный дом с охраной в двух днях пути от города. К тому же там жили и мастеровые, которые производили некоторую часть вещей на продажу.
Всего таких мест перед Роярдом три, расположенные вдоль каждого важного тракта, идущего в город. Как-то глава города решил, что если город решат захватить, то враги набьют карманы в тех деревушках и богачей за крепостными стенами трогать не станут.
Так и случилось лет тридцать назад, правда не совсем по плану главы. Когда лихие люди здраво рассудили, что грабить мелкие деревни очень выгодно, начались набеги. Караваны не могли пройти, остановились производства, так что пришлось выставлять в посёлках гарнизоны. Зато образовалась буферная зона без разбойников. От большого отряда, это, конечно же не спасёт, но в городе приличная армия, способная остановить весьма сильных противников.
Чуть позже, за разбойников и вовсе объявили награду. Буквально за пару лет вырезали всех нечистых на руку, расширив безопасную зону ещё дальше. Очень сложно заниматься разбоем, когда тебя стараются убить вообще все.
Глубокой ночью нам все равно пришлось съехать с дороги на короткий привал. Лошади почти не видели дороги, спотыкались, да и нужно было хоть немного размяться. Костер разводить не стали, запасы воды пополнили, пока ехали через деревню. Так что особой надобности в остановке, кроме простой человеческой усталости, не было.
Я все поглядывал на Ракса и видел, что он был в плохом состоянии. Его трясло, он был с ног до головы мокрым, лицо бледное. Заметив меня он испуганно промычал что-то, я хотел было дернуть кляп, но Виктор остановил.
— Но почему вы тогда не убьете его, если он опасен? — спросил я.
— А как ты страже объяснишь, что у нас тут труп караванщика? — резонно ответил он. — Товар есть, но все документы заполнены от лица хозяина. Разбираться не будут, сразу в темницу. А тут мы им привозим еле живого, больного, значит, мы поступили правильно и перед законом чисты.
Не став этому удивляться, я объехал караван, проверяя остальные фургоны. Попутчиков мы пересадили дальше от Ракса, для этого пришлось поменять порядок телег. Сейчас же я смотрел на их состояние, чтобы оценить возможные поломки. Не хватало еще снова застрять посреди пути с отлетевшим колесом.