В середину боя, впрочем, залетать не стал, нечего там делать с ребенком. Выглянул с лестницы, оценивая масштаб бедствия, и с удивлением понял, что большую часть нападавших мужчина уже раскидал. Трупами был устлан пол, крови было столько, что та образовала лужи и ручьи. Сейчас же он сражался с последними двумя, и судя по виду, они куда более опасные противники, чем те, кто разломал дверь.
Я поискал глазами его жену, вдруг ей нужна была моя помощь. Через мгновение убедился, что она тоже не лыком шита. Только вот оружием у нее был не меч, а магия. Я с трудом понимал происходящее в целом, а тут такое! Мозг судорожно пытался осознать эту реальность, подвести под какие-то привычные стандарты, но это было просто невозможно.
С её рук сорвалось пламя, которым она успешно расправляла доспехи вместе с плотью врагов. Кто-то падал с глухим стуком металла о дерево, кто-то, кого задело по касательной, корчился от боли на полу. С моей позиции было видно, как над трупами и ранеными поднимается еле заметный дымок. Впрочем, ранеными они были не долго. Мужчина не колеблясь добивал всех. В голове всплыла шальная мысль про Женевскую конвенцию, но тут происходило что-то из ряда вон выходящее.
— Что там?
Малышка попыталась выбраться из кокона пледа, но я ей не дал. Нечего ей смотреть на трупы и заляпанных кровью родителей. Рано еще.
— Все хорошо, все, кто нужно, живы. Не высовывайся.
Тем временем ее мать издала гортанный звук, и по помещению прокатилась яркая вспышка света. Она попала в правого бойца, и тот, неловко крутанувшись, упал мордой в пол.
Женщина с тревогой глянула на супруга, не смея ударить снова, слишком близко стоял к нему противник. Рисунок боя, который на моих глазах рисовал мужчина — завораживал. Быстрые выпады, короткие перемещения, парирования на грани фола… Он действительно умел обращаться с мечом. Не прошло и десятка секунд, как последний враг упал на холодный пол и затих.
Убедившись, что опасности больше нет, я спустился к ним, продолжая крепко прижимать девочку к груди.
Ее мать тут же подбежала ко мне, что-то сказала, но я опять не понял. Пришлось отвернуть плед и дать ее дочери слово.
— Что она сказала? — спросил я.
— Переживает, в порядке ли я, — она увидела на лице матери кровь, округлила глаза, но поняв, что та не ранена — чуть успокоилась и ответила ей на том же языке.
— Как хоть вас зовут?
— Меня Адель, маму — Сирень, а папу — Виктор.
Она попыталась вытянуть шею, чтобы найти его взглядом, но я не дал.
— Он жив, все хорошо.
Судя по выражению лица Виктора, бой еще не был закончен. Он смотрел в темный коридор, не двигаясь с места.
— Куда дальше? — спросил я.
— Еще три пролета по лестнице, — испуганно сказала Адель, и перекинулась несколькими фразами с Сиренью.
Та кивнула и подошла к мужу, но не успела она и словом обмолвиться, как резко пригнулась, уходя от проема двери. Позади нее о стену чиркнула стрела. Виктор же не стал отступать и смело ринулся в новый бой, прикрываясь одним из подобранных щитов. Короткая фраза от Сирени, мужчина на ходу сдвигается чуть в сторону и во тьму улетает что-то напоминающее сосульку, вот только та была явно холоднее, судя по тому белёсому следу, что оставила в пространстве.
Я же, прижав девочку к себе, отступил в тень, укрывшись за какими-то бочками. Так будет лучше. И безопаснее для неё и родители не будут переживать, отвлекаясь от боя. Короткий крик из прохода от Виктора, который мне перевела Адель.
— Папа говорит идти дальше.
Перебежками, сражаясь на каждом из трех этажей, мы шли к свободе. Виктора успели ранить, но Сирень дала ему какую-то склянку и на моих глазах, рана на его руке затянулась.
Нападавших было много. Видимо, они рассчитывали взять количеством, думая, что из-за малышки не встретят достойного сопротивления. И это их подвело. Они получали удары мечом, магией, иногда даже ножками от стола.
Все это время держал Адель на руках. В короткие промежутки между схватками, она перекидывалась с мамой фразами, но даже не успевала их мне перевести, как начинался новый бой. Я и сам чуть не словил стрелу, когда спускался по лестнице. Успел увернуться, едва завидев лучника пролетом ниже. Косяк, надо держать дистанцию. Больше такой ошибки не допущу.
Лучник прожил недолго, получив от разъяренной Сирени в грудь что-то напоминающее молнию состоящую из огня и искр. Никто не имел права покушаться на ее дочь. Но ее заклинания тоже не давались ей даром. Я видел, как запали ее щеки и осунулось лицо. Не знаю уж, магия здесь такая требовательная, или до меня сражение шло длительное время, но явно стоило поспешить. Если наш авангард выдохнется — нам несдобровать.
Времени на передышку у нас не было. Просто не могли себе это позволить. Вряд ли в замке только этот отряд. Коль те поймут, что эта массовка не справляется, пошлют ещё воинов. Да, в стенах башни, узких проходах их можно сдерживать малыми силами, но наша то задача не убить как можно больше врагов, а сбежать отсюда живыми.
Сейчас мы стояли в просторном зале с тремя дверьми. Как я понял, две из них вели во внутренние помещения и одна — на улицу. Сначала я решил, что Виктор выберет именно ее, но он свернул к той, что выглядела более неприметной.
За дверью скрывалась очередная лестница, уходящая вниз. Керосинок здесь не было, да и взять сверху как-то не догадался. Даже не предполагал, что может понадобиться. Ходить же и выдавать себя в окнах светом… К счастью, это не стало проблемой, так как Сирень запустила над нами крошечный сияющий шарик. Его света хватало, чтобы видеть перед собой на пару метров.
Виктор, тщательно закрыв дверь, торопливо выкрикивал команды.
— Он говорит, — прошептала Адель, — что нам следует идти дальше. Там подземные казематы, он знает тайных ход. Врагов там не должно быть.
Кивнув, я начал спускаться. Идти по незнакомой лестнице было несколько страшно, так что ступал я неуверенно, проверяя каждую ступеньку. Отметив это, Сирень обошла нас, освещая путь, а Виктор остался позади, на случай прихода незваных гостей.
В тусклом свете заклинания я попытался рассмотреть, где мы оказались. И это действительно были казематы: старые, давно не используемые, возможно куда более ранней застройки, иначе почему проход сюда идёт из башни? Но несмотря на это, здесь сохранилась особая атмосфера. Запах сырости и гнилой соломы, толстые решетки и ощущение отчаяния, буквально висящее в воздухе. Мерзкое местечко.
Виктор выкрикнул еще что-то, привлекая наше внимание.
— Последняя камера, — быстро перевела его слова Адель, выглянув из пледа.
Тайный ход шел прямо через нее? Хитро придумано, я никогда бы не додумался там посмотреть, да что тут, даже заглядывать за решетки было неприятно. Вдруг там были чьи-то кости, висящие на цепи, или что похлеще?
Сирень быстро подошла, взяла меня за руку и повела вперед, в темноту. Ее шарик почти погас, и я едва различал очертания стен. А вскоре и они утонули во мраке.
Сама камера была небольшой, по моим внутренним ощущениям всего метров шесть. В какой-то момент горячая рука Сирени пропала, и я слышал лишь ее дыхание. Так что, когда полыхнуло ее заклинание, чуть не ослеп.
В яркой вспышке я успел увидел, как она вдавила один из камней, и он провалился внутрь стены. А еще через мгновение кусок кладки пришел в движение, открыв тёмный зев прохода. Сирень что-то коротко сказала.
— Идем, — едва слышно перевела Адель.
Дальше шел вслепую и втянув голову в плечи, ощущая только горячую ладонь Сирени. Позади раздался натужный скрип решетки, а следом тяжелые шаги — нас догонял Виктор. Он видимо, знал эти казематы наизусть, раз так уверенно шел за нами.
Сколько мы шли в темноте, я так и не понял, слишком размыто понятие времени, когда ничего не видишь. Запах сырости усиливался, однако пропал смрад замкнутого помещения, да и свежести в воздухе стало больше. Значит, впереди была река или как минимум водоем.
Неужели свобода? Это слово приятно перекатывалось на языке и придавало силы идти вперед. Адель тревожно заворочалась у меня на руках, и я зашептал ей что-то ласково-успокаивающее.
Постепенно становилось светлее, а под ногами захлюпала вода. Хорошо, что на мне были мотоботинки, они хоть влагу не пропускали.
И только когда мы увидели широкий проем, в который заглядывала луна, Сирень остановилась. Все дело было в том, что от долгожданной свободы нас отделяла прочная решетка, надежно вмурованная в стены тоннеля.
Тупик.
Сирень что-то устало сказала мужу, тот быстро ответил, подходя ближе. Не долго думая, он обхватил двумя руками прутья и с силой их тряхнул. Ему на голову тут же осыпались мелкие камни и песок.
Взглянув на нас, он покачал головой и как-то тоскливо вздохнул.
— Может, попробуем вдвоем? — спросил я и передал Адель матери.
Та удержать ее не смогла, и поставила на ноги. Девушки чуть отошли, давая нам простор для маневра.
На всякий случай я проверил крепления и места, где решетка уходила в камень. Глухо. Точнее, намертво. Ее будто ставили одновременно с тем, как строили стены. Почему Виктор про это не знал? Или все дело опять в магии?
Значит, действовать придется грубой силой. Я жестами показал Виктору, что предлагаю сделать. Не сразу, но он уловил мою мысль и кивнул.
Показав на пальцах, что действовать будем на счет «три», я приготовился и начал отсчет.
Первый резкий толчок решетки вышел не особо успешным. Я даже не ощутил никакого движения. Как стояла, так и стоит. Мы с Виктором переглянулись. Он не подавал виду, стараясь не пугать женщин, но я по его глазам понял, что он уже не надеялся раздвинуть решётку и выбраться на свободу.
Но я решил попробовать еще раз, за что и получил мелкими камушками по макушке и еще пригоршню за шиворот. А вот решетке — хоть бы хны. Стояла, будто только вчера поставили.
Виктор что-то сказал мне и махнул рукой. Я и без подсказки понял, о чем он хотел сказать: у нас не получится.