— Не моя. Давайте поскорее уберёмся отсюда. Отвратительное место.
Оказалось, что кронпринцу удалось увести не только вещи, но и лошадей. Помогли спасённые от вурлоков путники. Они и от людей хлыща прикрыли и не выдали настоящих убийц мохнатых зверюг, а потом ещё и дорогу показали.
На мой логичный вопрос, почему они не прошли к этим воротам, я получил до боли простой ответ: люди боялись, что на них нападут сами жители. Мол, ночью ходят тут только чужие. А то, что весь город ими кишит и порядка не знает, уж простите, выживаем, как умеем.
— Гадство, — вздохнул я, садясь на лошадь. — Но я всё равно умудрился купить немного провизии.
— И что? Не ограбили, не обманули? — удивился Виктор. — Хотя твой горб за спиной говорит мне, что ты удачно сходил.
— Ты такого же плохого мнения о местных, да?
— Пока ждали тебя, увидели во всей красе, — скривился он. — Сирень умудрилась отбиться от какой-то шарлатанки, что предлагала увидеть будущее, за большие деньги. Коней ещё чуть не украли. Пришлось проучить. А так всё мирно.
— Что ты смог купить? — Сирень протиснулась рядом с Виктором. — Хоть что-нибудь приличное нашёл?
— Обижаете, прекрасная леди! — я просиял. — Только давайте отъедем подальше, а то я не хочу показывать содержимое своего рюкзака. Даже снимать его не собираюсь здесь.
— А яйца мне вы купили? — Адель, как всегда, спросила про самое важное.
— Да, милая, всё, как ты просила!
Мы вскочили на лошадей и поспешили дальше по дороге, чтобы поскорее оставить за спинами этот негостеприимный город со всеми его обитателями.
— А что за хлыщ приехал к воротам? — я совсем забыл про неожиданный досмотр.
— Это герцог Бенедикт, — чуть ли не сплюнул Виктор. — Один из сторонников Елизара Красивого.
— В твоём тоне угадываются имена тех персон, из-за которых мы все тут оказались, — я нахмурил брови. — Ты не видел, они въехали в город?
— А куда им деваться, конечно, въехали. Вот только вопрос: они нас искали или просто по делам их нелёгкая принесла?
— Я бы не стал спрашивать у них такое, — усмехнулся я. — Да и потом, они заглядывали под капюшоны и явно кого-то искали.
— Что он, вообще здесь забыл? — Сирень обернулась на город, что остался позади. — В Бесплодных землях, без своей любимой кареты, всего с десятком охранников и тремя помощниками.
— И с гербом королевства Риндалия на стягах да-да, — добавил я. — Почти мини парадный выход. Но пока я был за стенами, то не увидел, чтобы бойцы Бенедикта искали вас среди горожан.
— Ты думаешь, они позволили бы себе так вести себя здесь? — Виктор хохотнул. — Нет, Сергей, это вотчина бандитов. Я бы настоятельно не рекомендовал ему даже в центр заезжать. Останется без портков.
Сирень тоже хихикнула, поглаживая светлые волосы дочери, торчащие из-под платка. Адель выглядела уставшей. Слишком много всего навалилось на нас в последнюю неделю. Ребёнку нужен был полноценный отдых с парным молоком и беготнёй со сверстниками. Вот только, когда ещё ей такое выпадет?
Кони послушно везли нас дальше, и мы постепенно удалялись от Верхних Скарр. Только через часа четыре, убедившись, что за нами нет погони, мы решили остановиться в небольшом лагере кочевников.
Шумный, яркий, с острым запахом конского навоза и большим количеством людей. Я прикинул, что здесь человек пятьдесят, не меньше. Мужчины, женщины, даже дети. Всех объединяло одно — лошади.
К счастью, табун пасся где-то метров за пятьсот от нас, и когда ветер переменился, можно было свободно дышать.
Мы спешились и прошли почти в центр лагеря. На нас никто не обращал внимания, видимо, гости тут привычное дело.
Виктор приказал нам ждать, а сам пошёл договариваться с главным погонщиком. Тот жил в зелёной палатке, что была выше и шире всех остальных. Я всё поглядывал по сторонам, опасаясь, что нас захотят ограбить с такой-то поклажей, но у кочевников, видимо, были дела поважнее. Мне на глаза не попался ни один праздношатающийся человек. Нет, все бегали куда-то, несли что-то, мастерили или чинили.
Кронпринца не было больше часа, а когда он вернулся, от него сильно разило спиртным, и он едва держался на ногах.
— Мы… можем… здесь… переночевать, — заплетающимся языком сказал он. — Вот прямо здесь.
В следующий момент он закутался в плащ, сел, привалившись к каким-то тюкам, и захрапел. Мы с Сиренью ошарашенно смотрели на это, но расталкивать его не стали.
— А я-то думала, что традиция пить крепкий саш, уже покрылась мхом, — заметила она, развязывая рюкзак.
— Что за традиция?
— Дорогого гостя всегда встречают с горькой настойкой. Чтобы, кроме этой гадости в новой дружбе не было ничего плохого.
— Судя по состоянию Виктора, нам будет здесь очень хорошо. Сколько же он выпил?
— Не думаю, что много, — пожала плечами Сирень. — Просто крепкий саш — это особый вид напитка, его делают сами кочевники. От одной бутылки и на тот свет отправиться можно. Так что думаю, рюмки три, не больше.
— Такой крепкий⁈ — мои брови взлетели.
— Мы это узнаем точно, когда он проснётся, — она нежно погладила мужа по заросшим щекам.
— Может, хотя бы положим его на спальник? — я развернул одеяло и нерешительно застыл с ним. — Всё тело болеть же будет.
— Плащ тёплый, да и погода радует, — она повернула голову к солнцу и довольно зажмурилась. — Через часа три проснётся.
Она не ворчала, не собиралась его «пилить», лишь улыбаясь положила рядом с ним бурдюк со своим отваром.
«От похмелья», — понял я и продолжил раскладывать посуду.
Теперь можно было снять и мой рюкзак. Я так удачно его смастерил, что почти забыл, что он висит за спиной. Сумки сразу же отдал Сирени для полной инвентаризации. Мало ли что мне та продавщица подсунула⁈ Сам же перекинулся в боевую форму и экипировался. Так гораздо тяжелее и движения сковывает, но зато безопаснее. Впрочем, свой костюм снимать не стал, определив его на роль поддоспешника, только вставки вытащил, очень уж они мешались.
С продуктами всё оказалось в порядке. Я даже удивился. Но с другой стороны, если те четверо должны были вернуть всю крупу обратно в лавку, то можно было и продать меня качественный товар.
Счастливее всех сейчас была только Адель, ведь я купил яйца. Вот только пришлось их жарить почти всё сразу, потому что мои приключения не прошли для них бесследно. Восемь из двенадцати сильно пострадали, но хоть не разлились по всем сумкам.
За мёд меня отдельно поблагодарили. Он и для отвара хорош, и просто с чаем. Про сахар-то никто из нас не вспомнил!
Сирень готовила нам завтрак, аккуратно разогревая котелок магией. Мне стало интересно, почему она решила поступить так именно сейчас.
— Ты хочешь искать здесь дрова и сделать нормальный костёр? — с улыбкой спросила она, окинув взглядом лагерь.
И тут я понял, что сглупил: вокруг не было леса, дров, а вся земля была вытоптана до состояния бетона. Действительно, как нам тут огонь-то добыть⁈
Готовка с применением магии отличалась от традиционной только отсутствием прыгающих углей и сажи. Сирени даже не нужно было держать котелок, а только приложить к нему ладонь. Свободной рукой она быстро перемешивала яйца, делая какой-то взбитый омлет. У него было своё название, но оно начисто вылетело у меня из головы. Следом она вскипятила воду для чая и щедро налила в него мёда. У меня глухо заурчало в животе при виде такой роскоши.
Пока она всё это делала, рассказывала нам истории про кочевников. Что у них свои боги, свои отношения с магией и природой. А ветер и просторы степи им роднее городов. Все, кто есть в этом лагере — по сути, одна большая семья. И если нас принял их главарь, то и все остальные будут относиться к нам с почтением.
Едва доев завтрак, из-за одной из палаток выглянули две любопытные мордашки. Они посмотрели на нас, на Адель, потом юркнули обратно, а через минуту появилась статная дама. На ней было простое длинное светлое платье, подпоясанное верёвкой, небесно-голубой толстый жилет, а на ногах красовались блестящие сапоги.
Она царственной походкой подошла к нам и поклонилась.
— Достопочтенные гости, пусть солнце над вашими головами дарит вам только тепло, а вода в бурдюках не переведётся.
— И вам тепла, воды, и чтобы ваш табун был сыт, — вежливо ответила Сирень.
— Я хотела бы просить вашего разрешения, чтобы ваша девочка поиграла с моими дочерьми, — едва она произнесла это, позади неё появились снова те же самые мордашки. — Каяль и Мурун.
— А это Адель, — Сирень присела рядом с ней и серьёзно спросила, — милая, хочешь поиграть с Каяль и Мурун?
Девочка смутилась от такой постановки вопроса, но через полминуты уверенно кивнула. А через секунду вся троица уже уносилась куда-то между палаток.
— Да будет небо над вами ясным, — сказала дама, снова поклонившись. — Рада назвать вам своё имя: Каритускан. Или если коротко, то Кари.
— Меня зовут Сирень, мой супруг Виктор сейчас отдыхает, он ходит к вашему, к старшему, просить разрешения переночевать у вас. А это Сергей. Наш друг.
Кари не обратила внимания на слова про супруга, а уставилась на меня. Её тёмные, почти чёрные глаза долго изучали моё лицо, а потом Кари кивнула и произнесла:
— Тебя ждёт длинная дорога, лёгкие прощания и много, очень много крови на руках. Ты станешь сильным охотником. Пусть над тобой всегда будет ясное небо.
Это откровение было очень неожиданным, но у меня хватило выдержки вежливо поблагодарить Кари за её слова. Удивляться буду потом.
— Хотите моего бодрящего отвара? — спросила Сирень, нашаривая бурдюк.
— Отвар? Бодрящий? Сварен с магией? — и получив кивок, Кари вдруг изменилась в лице и тихо спросила, — а покажете, как вы его делаете? У нашего народа очень плохо с магическим даром, и такие зелья нам недоступны, приходится покупать. Но если вы меня научите, то станете желанными гостями во всех лагерях.
Кто же она такая, эта Кари, если может такое провернуть?
— Это щедрое предложение, — кивнула Сирень. — У меня есть запас нужных трав, я вам всё покажу.