– Игорь, ты все-таки как пацан какой-то, честное слово… Ты где был последние двадцать лет?! Как будто ядерную войну просрал и не заметил.
Серяков обвел взглядом часть капонира, виднеющуюся из-за перегородки. Кровати в несколько этажей и их ржавые каркасы, проглядывающие между разноперыми занавесочками, которыми каждая семья старалась украсить свой уголок. Мать с дочерью переругивались, оттирая полысевшими швабрами с мыльной водой закопченную стену… Действительно, тут не просрешь, ни на миг не забудешь, что жизнь изменилась необратимо. А вот в бункере было как дома: практично и незатейливо меблированная комнатка, плотные обеды в столовой и душ пару раз в неделю. И куча работы. Молодые и не очень балбесы, которых требовалось обучать элементарному рукопашному бою и обращению с оружием. Как будто в трудовой книжке просто новый штампик поставили… Прав Шустов. И ядерной войны-то особо не заметил.
– Все равно. Надо оставаться людьми, – упрямо возразил Серяков. – Черт! Теперь не поправишь…
Если были у командира хоть малейшие сомнения в том, что нужно доводить до конца то, что начато, теперь они исчезли полностью. Даже голова прояснилась.
– Все-таки не надо забывать о чужаках и наемниках. Нельзя сбрасывать со счетов эту версию, территория большая, никем не контролируется.
– И вы предлагаете взять ее под общий контроль? – Председатель расправил карту на коленях, шершавыми ладонями будто ощупывая землю, ставшую навсегда своей. Родиной, которую придется защитить от любого, посягнувшего на нее.
– Предлагаю.
Александр Сергеевич уставился на Лапина, не понимая, почему командир сталкеров вдруг начал принимать подобные решения.
– Он что, в Совет уже вошел?
– Еще нет. Но я позабочусь о том, чтобы Совет пополнился, – Привратник был настроен серьезно. Серяков вновь ощутил себя не в своей тарелке, хотя для нерешительности поздновато, когда начал раздавать подобные обещания.
– Если не объединимся, то поодиночке передавят совсем. Один залетный чужак сколько вреда нанес, а может и целый отряд заявиться.
– Не далековато бегать будет за помощью? – скептически усмехнулся Председатель.
– Не далековато. Разделим бункер. – Лапин неопределенно пожал плечами, хоть и не протестовал. – Нестерова нет больше, а это он настаивал, чтобы не отдавать.
Шустов недоверчиво переводил взгляд с командира на Привратника. Потом тоже оглянулся на капонир. Им бы не целый бункер – хоть пару комнат! Лапин вытирал лоб от непривычной духоты и жары, морщился от запахов с близкой кухни.
– Да, Александр Сергеевич, думаю, что и Хлопов не против, если его дочь будет жить поближе, внука чаще видеть будет… Не обещаю вам всего пространства, там все-таки теплицы. Но в зимнее время бункер пуст, можно занимать. Как время показало, места всем хватит. Это что я по своей части вам могу сказать, остальное про свои оборонительные планы пусть Серяков расскажет.
– А теплицы?
Интерес Шустова Привратник понимал… Сельское хозяйство у соседей не пошло, на более чистом правом берегу реки пытались устроить огород, однако и забор не спас от кролов. Не найдя ни единой щели, они перепрыгнули заграждение. Нажравшись внутри до отвала, пробовали тем же путем и выбраться, но отяжелели и просто повалили своей массой стальной лист, оторвав его от столбиков… Под люминесцентными лампами бункера даже под землей ящики-грядки давали неплохой урожай, на пару сотен человек хватало, чтобы от авитаминоза не загибаться. Хватит ли еще на сотню? В этом не были уверены ни Председатель, который уже предполагал, что за просто так никто ничем не делится – придется тоже потрудиться, ни Лапин, подсчитывающий в уме пригодные для растений площади под источниками света, сбалансировав их с теми комнатами, которые займут переселившиеся в бункер жители капониров. Сохранялась опасность и вовсе потерять второй бункер, но об этом должен был подумать и позаботиться Серяков. Судя по следующей реплике, он не был столь доверчив и прямолинеен, как казалось поначалу:
– А поскольку жить там теперь будут не только ящики с огурцами, нужно соединить убежища. Тоннель рыть – сил не хватит. А вот если запасные выходы, углубленные в грунт, продолжить вбок и накрыть общей крышей из бетона… Тогда для начала и получим удобный коридор. Как вам идея, Александр Сергеевич?
Взгляд Шустова блуждал по потолку, видно, он прикидывал возможность воплотить командирские утопические замыслы. Вернувшись вскоре из раздумий, кивнул.
– До зимы управимся. И траншею под кабель не бросим. Светлее и теплее будет с нашим электричеством. Больше света – больше овощей. Так ведь, Анатолий Андреевич?
– С Хлоповым надо согласовать… – неопределенно ответил Привратник. А Главного даже поминать не стал, поскольку уже почувствовал очередную перемену власти. И снова она не окажется такой мирной, как хотелось бы.
Серяков вспомнил, как они с Шустовым прямо тут, посреди капонира, десять лет назад орали друг на друга, то и дело хватаясь за кобуру, у обоих перед глазами стояли тяжелораненые и мертвые бойцы, сквозь всю эту кровь трудно было разглядеть разумный выход из положения. Но в одном друг друга поняли: так не могло больше продолжаться. Можно ли забыть это окончательно? Или Александр Сергеевич также хорошо помнит их первую попытку о чем-то договариваться?
– Хорош союз, если транспортного сообщения нету, – Шустов задумался. – У нас «уазик» ментовской на примете есть, совсем целый, в гараже стоит, наши сталкеры нашли. Хороша игрушка, но вот двигатель перебрать никак руки не доходят… Если будет куда на нем ездить, займемся.
Аэродром с его плитами, не дающими зарослям окончательно захватить пространство, стал бы удобной дорогой для неприхотливого «козла», Серяков еще в армии ездил на похожем, хоть армейская модель отличалась от гражданской. Главное, электроники в нем нет, а сломанная механика – дело поправимое. И неплохо было бы по любой тревоге ожидать скорого прибытия боевого пополнения от соседей. Если кто-то заблокирует бункер, то врагам с тыла так врежут – мало не покажется.
– Если уж вы смогли бульдозер сюда пригнать… То и «уазик» починим. – Шустов помнил. Ни десять лет, ни сто десять не сотрут из памяти того, что пришлось пережить. Но упрямого Нестерова больше не было на свете, а с остальными Привратниками, похоже, можно договориться. – И еще. Нам нужно место в Совете.
– Будет вам место, – уверенно пообещал Серяков. Лапин не возразил. Но командиру казалось, что они с Анатолием Андреевичем сейчас подумали о разных вещах. Тот о дополнении Совета до пяти человек, как раз одного не хватало. А он сам – о более серьезных изменениях. Настолько серьезных, что и поселившиеся под боком новые люди не покажутся чем-то из ряда вон выходящим.
Третьего «железнодорожника» Алексей припомнить не мог, пока тот сам не представился Саньком, знакомясь с десантником. Состав бригады с зимы не изменился, деловой и серьезный Виктор оглядел с головы до ног приведенного Федей нового клиента и пригласил под крышу сарая из металлических листов, кое-как законопаченного от сквозняков и пыли. Внутренняя дверь вела оттуда в соседнее помещение, как в гараж, чтобы каждый раз не открывать широкие ворота, предназначенные для выезда дрезины. Было похоже, что местные проводят немало времени наверху, не отсиживаясь в убежище, а иначе как заметишь нового человека? Посадить в будку ручного мутанта с громким голосом, чтобы гавкал, как собака, мужики не догадались. Подсказать, что ли?
Спокойный Руслан пришелся по душе аборигенам, карабином не угрожал, оставив его за спиной. Только присел тихо в углу на чурбак от соснового бревна, застеленный тряпочкой, и ждал, пока Алексей объяснит, зачем вдруг пожаловали гости из ближнего Подмосковья.
– Нам нужен транспорт. Мы-то вдвоем своими ногами дотопали, остальные так не смогут… Помощь требуется.
– А нам – топливо, – вздохнул Федор. – Совсем мало осталось.
– Если только чуть-чуть… – отозвался неожиданно Морозов.
Алексей промолчал, пока не догадываясь, где Морозов собрался доставать пригодное в дело топливо. Надеялся только, что не придется опять в бункере просить. Но раз уж десантник обещал, значит, обеспечит, слов на ветер он не бросал.
– Жаль, что запасов соляры у вас нет, – расстроился железнодорожник. – Нам нужнее всего соляра. Чем еще платить будете? Может, патроны есть? Обороняться тут, тьфу-тьфу, особо не от кого, место глухое, а вот жрать надо.
– Это мы завсегда! – Алексей вытащил из мешка банку солонины, приготовленной на чистой кухне поселения. Сквозь стеклянные бока просвечивали крупно нарезанные куски жирного мяса с прожилками вперемешку с лавровым листом и горошками перца. Мужики уставились на банку, как на произведение искусства, даже и не помышляя пока съесть содержимое.
– Свинина? – приглядевшись, спросил Федя и достал дозиметр.
– Обпроверяйся! – широко улыбнулся Руслан, по здоровому виду которого вполне можно было судить о качестве продукта безо всяких приборов. Тут мужики оказались не разбалованы домашней кулинарией. – Да открывай, надо же попробовать, чем платить будем.
– И много у вас таких банок? – Виктор открутил крышку и осторожно вытащил из рассола верхний кусок.
– Две. – На немой вопрос в глазах и недоумение Алексей пояснил: – Правда, баночки по сто литров. В бочках засолили.
После этого заявления свинину перестали экономить и расхватали на жестяные тарелки.
– Погодь тогда. – Виктор еще не прожевал жестковатый кусок, но вкус оценил. – Если через несколько часов не отравимся, будем считать, что сделка состоится.
– Не спеши! Еще подавишься или несварение будет, потом отвечай тут за всеобщую панику…
– И сами давайте ешьте, а то и неудобно, и будто отраву какую подсунули.
Алексей отправил в рот кусок с кончика ножа. Солонина по бабкиному рецепту ему всегда нравилась, правда, в этой не хватало морковки на гарнир, она еще едва успела взойти на небольших грядках островка, а старые запасы хранились в погребе, но делиться ими с железнодорожниками никто не собирался. За едой разговор начал клеиться, пришельцы перестали пугать обитателей железнодорожного узла, и на Морозова снова начали поглядывать с завистью.