Да, мама, не беспокойся. Я позвоню.
Надеюсь, сынок, ты к нам приедешь еще не раз.
Обязательно, он расплылся в улыбке, и спасибо. Все было чудесно. Честное слово. И отдельное спасибо за вкусный обед. Вы прекрасно готовите.
Спасибо, я рада, что тебе понравилось.
Что ж, до свидания.
До свидания.
Еще раз спасибо. До встречи.
До скорой встречи.
Удачно доехать.
Ну, нам пора, и дверь распахнулась в холодную зимнюю ночь, и они помчались к машине бегом, и их голоса по-прежнему полны весельем и радостью:
ну и холодрыга, бррррр.
Да, ничего себе встряска для организма. Еще минуту назад ты сидел в теплом доме, а потом – бац! – оказался на северном полюсе.
Они продолжали шутить и смеяться, пока папа Линды прогревал двигатель, прежде чем ехать на станцию. Сейчас печка раскочегарится, и будет тепло.
Они сидели в теплой машине, пока не подъехала электричка, потом обнялись, расцеловались, пожали друг другу руки, и Линда с Гарри помчались на платформу.
Обратный путь был чуть теплее; в вагоне работало отопление. Гарри с Линдой смотрели в окно на освещенный перрон, а когда поезд тронулся и огни станции остались позади, они увидели в черном стекле отражения друг друга, одновременно улыбнулись и продолжали смотреть в темноту сквозь своих зеркальных двойников. Ночь скрыла унылое однообразие придорожных пейзажей, отдельные участки снега и льда искрились под редкими фонарями, стоящими вдоль путей. Это было волшебно.
Гарри подмигнул отражению Линды, она улыбнулась, затем они оба тихонечко рассмеялись и, не сговариваясь, отвернулись от окна.
«Мы встречаемся с ней наяву».
Они посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись с какой-то особенной теплотой. Он взял ее за руки, на мгновение опустил взгляд и опять посмотрел ей в глаза. Сегодня был совершенно прекрасный день. Я замечательно провел время.
Хорошо, ее улыбка стала еще лучезарнее, я рада.
Гарри снова посмотрел на ее руки, ласково их сжал, затем улыбнулся и поднял взгляд. Лучше этого дня только ты. Линда почувствовала, что краснеет. Ты – самое лучшее, что есть в мире. Гарри поднес к губам ее руку и принялся целовать кончики пальцев, легонько и нежно, потом опять посмотрел ей в глаза. Я тебя люблю.
Колеса электрички стучали по рельсам, Гарри с Линдой продолжали смотреть друг на друга, оба удивленные сказанным. Линда ждала от него этих слов, а Гарри даже не знал, что он собирался что-то такое сказать, но теперь, когда признание прозвучало, оно показалось правильным и естественным.
Такими словами не бросаются, Гарри.
Да, не бросаются. Я понимаю. И ты ни разу не слышала, чтобы я говорил о любви.
Да, это правда. Не слышала. Но у этого слова есть много значений.
Да, наверное. Кажется, я понимаю, о чем ты. Честно сказать, я впервые об этом задумался. Впервые в жизни.
Линда пристально посмотрела на Гарри, ее взгляд вдруг сделался предельно серьезным. А что оно значит для тебя, Гарри?
Он моргнул, слегка удивленный силой собственных чувств и тем, что он сейчас собирался сказать. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
смотреть друг на друга, глаза в глаза, пока прозвучавшие слова не наполнились чувством, а чувства не нашли отклик в сердцах и не перешли в действия. Электричка грохотала по рельсам, мчалась к Нью-Йорку сквозь ночь, неслышно тикали секунды, и постепенно напряженный взгляд Линды смягчился, и ее лицо озарилось улыбкой.
Я с радостью стану твоей женой, Гарри, она обняла его, поцеловала, и он засмеялся и поцеловал ее в ответ, и теперь смеялись уже оба, и буквально подпрыгивали на сиденье, сжимая друг друга в объятиях. Линда на миг отстранилась, посмотрела на Гарри и покачала головой, О Гарри, я люблю тебя. Люблю. Ее глаза влажно поблескивали в тусклом свете вагона. Она снова прижалась к нему, и они еще долго сидели в обнимку и целовались, а потом чуть успокоились и разжали объятия, и Гарри рассмеялся, задавшись вопросом, что о них сейчас думают другие пассажиры?
Они, наверное, думают, что мы счастливы. Да какая нам разница? Кому интересно, что они думают?
Гарри разлил по стаканчикам кофе из термоса, и счастливые, беззаботные влюбленные провозгласили тост за свою помолвку.
Родители Линды приняли новость с восторгом и долго говорили с дочерью по телефону, не желая вешать трубку. Потом Гарри с Линдой сели пить кофе, и к ним присоединилась Линдина соседка, которой они сообщили о своих радостных планах, и когда было выпито несколько чашек, Гарри поехал домой.
По дороге он перебирал в голове все события прошедшего дня, по привычке анализируя произошедшее. Все получилось спонтанно – он не собирался делать Линде предложение или признаваться ей в любви. Он ни разу не говорил себе, что любит Линду, но когда сегодня сказал это ей, ему показалось, что так было правильно. И мысль о женитьбе тоже казалась правильной. Он сам удивился тому, что сделал, и реальность случившегося начала доходить до него только сейчас, но ощущение, что все идет правильно, не проходило. Он чувствовал – всем своим существом, – что это та самая недостающая составляющая, которой ему не хватает для полноты жизни, и теперь его жизнь наконец обретет полную целостность.
На следующее утро Гарри сообщил новость родителям и поразился их бурной реакции. Мама буквально завизжала от радости, обняла его и расцеловала в обе щеки. Как чудесно, сынок. Я так за тебя рада. Я догадывалась, что у вас с этой Линдой что-то назревает.
Папа похлопал его по плечу. Поздравляю, Гарри. Замечательно. Просто прекрасно. У мужчины должна быть семья. В конце концов, он подмигнул Гарри, мы все страдаем, а чем ты лучше?
Нет, вы поглядите на этого липового страдальца. Да ты самый счастливый человек на свете, и сам это знаешь.
Он рассмеялся и поцеловал жену, а потом они оба поздравили Гарри еще раз.
Гарри все еще посмеивался про себя по пути на работу. Впервые в жизни он слышал о праздничном завтраке. Родители прямо с ума посходили от радости. Да, наверное, все идет правильно. Родители счастливы. И он тоже рад, что доставил им столько счастья. Они настоятельно требуют, чтобы в воскресенье он привел Линду в гости. Надеюсь, папа не слишком ее утомит своим юмором. Гарри чуть было не рассмеялся вслух, но все же сдержался.
Но по пути от метро до конторы его охватила тревога. Он придерживался своего нового графика и приходил на работу минут на пять раньше положенного, так что ему не придется идти к столу под любопытными взглядами сослуживцев, однако он понимал, что ему надо выработать какую-то линию поведения, но какую? Уже через пару минут в офисе будет полно народу, и начнутся вопросы и многозначительные взгляды… Гарри нахмурился про себя, хотя, может, и нет. Сейчас понедельник, самое начало рабочего дня, а все решилось буквально вчера, под вечер… Неужели только вчера? Госссподи Боже, какие-то несколько часов назад! А кажется, будто прошла целая вечность. В общем, все это странно. По всем ощущениям, странно.
Рабочее утро только началось, до первого перерыва на кофе оставалось еще много минут, и тут к столу Гарри подошли с заговорщическим видом Рэй и Луиза. Ну, здравствуй, юный влюбленный.
Гарри поднял глаза от бумаг, затем откинулся на спинку стула и рассмеялся; Луиза с Рэй тоже засмеялись.
Давно пора. Я уже боялась, что ты ее упустишь.
Это что, допрос с пристрастием?
Почему бы и нет? Мы же прямо лопаемся от любопытства.
Гарри рассмеялся вместе с ними, потом обернулся к Рэй. Можете ликовать. Капитуляция не за горами. До Фонтенбло два шага.
Когда они наконец отошли, Гарри еще пару минут приходил в себя, прежде чем вернуться к работе. Ну ладно, по крайней мере, самое страшное уже позади. С остальными коллегами будет проще. Еще несколько поздравлений и рукопожатий – уж с этим он как-нибудь справится. Все утро Гарри буквально светился улыбкой и тихонько насвистывал себе под нос.
Встретившись с Линдой перед обедом, он впервые за день почувствовал себя немного неловко, у него было стойкое ощущение, что на них все обращают внимание, но неловкость быстро прошла. В конце концов, они с Линдой впервые встретились у лифта на их этаже, а не в холле внизу, что стало как бы официальным подтверждением их помолвки.
рассмеялась. Я как-то об этом не думала, но, наверное, ты прав.
Да, но новизна быстро пройдет, и через пару дней нас оставят в покое.
Будем надеяться. Она опять засмеялась, и Гарри улыбнулся, наблюдая, как засияли ее глаза. Госссподи, как же ему хорошо рядом с ней. Похоже, он только теперь осознал, как ему с ней хорошо. И с каждым днем, с каждой минутой – все лучше и лучше. Госссподи, он собрался жениться… Но это прекрасно. И вправду прекрасно.
Гарри хотелось, чтобы Уэнтворт узнал о его помолвке, но не хотелось врываться к нему в кабинет и объявлять новость. Это было бы как-то глупо. К тому же рано или поздно Уэнтворт и сам все узнает. Скорее рано, чем поздно. Рэй – не единственная сплетница у них в конторе.
И он оказался прав. Когда Гарри зашел к Уэнтворту после обеда, тот встретил его широкой улыбкой. Донливи сказал, ты сделал предложение его секретарше.
Да, Гарри улыбнулся, так и есть.
Хорошо, просто отлично. Я рад, что ты готов повзрослеть и остепениться. Это мудрый шаг, Гарри, очень мудрый шаг. Это существенно меняет дело.
Гарри вернулся к себе за стол в странном настроении. Слава Богу, он не параноик. Так легко было проникнуться чувством, что все только и делают, что обсуждают его самого и его семейное положение. Ощущения странные, да. Как будто все знают какой-то секрет, неизвестный тебе. И родители как-то уж слишком обрадовались, словно уже давно строили планы, что они сделают с его комнатой, как только он женится и уедет из дома, и лучше бы это произошло поскорее. Давай мы поможем тебе собрать вещи. Он улыбнулся и пожал плечами. Ну и ладно, зато все вокруг счастливы и довольны. Может быть, это и вправду меняет дело.