8
Свадьбу назначили на первое воскресенье июня, но Гарри был так поглощен работой, что, наверное, и вовсе не помнил бы о приближавшейся дате, если бы не активная подготовка, которой в основном занималась Линда, но привлекала и Гарри тоже, не давая ему забывать о предстоящем событии.
Где-то в середине мая у него состоялся короткий разговор с Уэнтвортом. Ты скоро женишься, Гарри?
Да. Дайте-ка соображу… Уже через три недели, считая от этого воскресенья.
Надеюсь, Уэнтворт хитро прищурился, ты знаешь, что надо делать в медовый месяц.
Гарри хохотнул. Даже если бы не знал, то выяснил бы опытным путем.
Уэнтворт громко расхохотался. Хорошо сказано. Мне понравилось. Они еще чуть посмеялись, а зачем Уэнтворт резко оборвал смех.
Окей, сказал он с улыбкой. Я хочу, чтобы ты как следует отдохнул и получил удовольствие по полной программе. Фирма знает, как выразить свою признательность ценным сотрудникам, и ты получишь пятьсот долларов премии, чтобы это памятное событие стало еще приятнее.
Спасибо. Не ожидал. Мне действительно очень приятно.
Всегда пожалуйста, Уэнтворт небрежно взмахнул рукой, мы хотим, чтобы ты хорошо отдохнул и вернулся полным сил и энергии. Если вкратце, то те перемены, о которых я говорил пару месяцев назад, уже наступают, и ты примешь в них самое деятельное участие. Мы открываем новое международное подразделение, генеральным директором и исполнительным вице-президентом назначают меня, а ты будешь моим первым помощником и заместителем, вторым вице-президентом – Гарри резко вскинул голову и посмотрел на Уэнтворта, заставляя себя не таращиться, как баран, не прыгать от радости и не кричать «ура» – и тогда ты узнаешь, что значит вкалывать по-настоящему. Уэнтворт вновь улыбнулся, и Гарри встал, сообразив, что беседа закончена.
Спасибо, мистер Уэнтворт, я… Даже не знаю, что сказать. У меня нет слов.
И не надо ничего говорить. Просто работай в полную силу, как ты умеешь.
Гарри кивнул, хорошо.
И помни, Гарри, Уэнтворт выдержал паузу, чтобы подчеркнуть важность того, что он собирался сказать, незаменимых работников нет.
Гарри так разволновался, что ему не сиделось на месте. Его продвижение началось, теперь уже по-настоящему. И это не какая-то вшивая младшая должность, которую получил Дэвис. Госссподи, до обеда еще полчаса. Черт возьми, вот это я понимаю – подарок на свадьбу. Ему не терпелось скорее приступить к новой работе.
И вот наконец-то обеденный перерыв. Гарри сообщил Линде хорошие новости, и она так обрадовалась, что буквально набросилась на него с поцелуями и чуть не задушила в объятиях. Ой, Гарри, я так за тебя рада. Я сегодня же позвоню маме с папой. Они будут в восторге – Я так тобой горжусь, милый… Гарри улыбался и тихонько посмеивался, его радость питалась ее восторгами. Господи, какой у нее замечательный смех, и будущее рисовалось ему в самом розовом цвете. Да, несомненно.
Медовый месяц прошел, как положено всякому медовому месяцу – бурные чувства и бурный секс. Успешный медовый месяц складывается из многих приятных мгновений, и Гарри с Линдой, безусловно, набрались восхитительных впечатлений в Новом Орлеане, но если бы что-то не получилось в постели, то ничего не получилось бы вовсе. Без хорошего секса самый экзотический край кажется заурядным и скучным, зато с ним даже скромные окрестности Секокуса представляются волшебными и романтичными. Когда двоим хорошо вместе, в том числе и в постели, наслаждение взаимно усиливается, и ты обретаешь приятный опыт и приятные воспоминания, которые будешь беречь и лелеять всю жизнь как источник отрады, и утешения, и надежды на будущее.
Медовый месяц мистера и миссис Гарольд Уайт был, без преувеличения, настоящей идиллией. Что такое Новый Орлеан, в любое время, при любых обстоятельствах? Уж явно не только Джанет Макдональд и Нельсон Эдди, не только Марди Гра и даже сам Луи Армстронг.
А когда ты приезжаешь сюда из Нью-Йорка, со своей молодой женой, и все вокруг новое и незнакомое, и вы с ней гуляете, держась за руки, по Латинскому кварталу июньской ночью, и даже сам воздух пронизан радостным волнением, это чистейшее очарование. Что тут можно сказать?
А что можно сказать о Гарри в постели???? На самом деле, немало. И только хорошее. Но самые главные, самые значимые изменения произошли в его чувствах, и постепенно он начал это осознавать, когда улеглись первые восторги, и им на смену пришло еще более пронзительное удовольствие. Он сам не мог определить для себя, что именно изменилось, не мог сформулировать, в чем заключается разница; он просто знал, что теперь все иначе. Не так, как раньше. Единственное, как он мог бы описать свои смутные ощущения: его ничто не подгоняло, и можно было никуда не спешить.
Однажды днем они с Линдой гуляли по бульвару, только что прикончив необъятный креольский обед, и Гарри поцеловал кончики ее пальцев, затем поймал на дороге такси, и они вернулись в отель. Позже, уже ближе к вечеру, когда Линда стояла под душем и медленно растирала себя душистым мылом, наслаждаясь приятным запахом мыла и ощущением от стекающей по коже воды, чувствуя себя совершенно роскошной женщиной, она улыбалась своим мыслям, потом тихонечко засмеялась, когда поняла, что если бы она знала – если бы только подозревала, – как хорошо будет с Гарри в постели, то, возможно, не стала бы заводить тот разговор о необходимости ждать до свадьбы. Она наблюдала, как струйки воды смывают с нее мыльную пену. Нет, она бы не стала ничего говорить… Но как хорошо, что сказала. Если бы она тогда этого не сказала, возможно, сегодня она не была бы миссис Гарри Уайт, а Линде очень хотелось быть ею. Она любила Гарри и была счастлива, что стала его женой.
Медовый месяц, конечно, закончился, все когда-то кончается, но мелодия счастья продолжала звучать в ее сердце. Они вернулись домой в пятницу вечером и провели выходные, навещая родных и друзей и обустраиваясь в своей новой чудесной квартире в Сентрал-Парк-Весте. Молодожены готовились к новой жизни, что ждала их впереди. И с понедельника новая жизнь началась.
Линда приняла на себя основной удар, но была вовсе не против. Рэй позвонила ей сразу, как только она пришла на работу, и забросала ее вопросами; и все остальные девочки на работе тоже активно расспрашивали ее о свадебном путешествии во время перерыва на кофе; а потом был обед с Луизой и Рэй, и вопросы снова посыпались градом.
Но ей это нравилось. Нравилось говорить о прошедшем медовом месяце и заново переживать все волнующие мгновения в воспоминаниях и рассказах. К тому же она понимала, что через пару дней все уляжется и начнутся обычные рабочие будни.
Для Гарри рабочие будни начались сразу, с места в карьер. Уэнтворт спросил, хорошо ли он отдохнул, и тут же загрузил его работой, которой накопилось немало. Почти весь день они провели в кабинете у Уэнтворта, обсуждая различные детали, даже не пошли на обед, а заказали сэндвичи с доставкой – Гарри смутно припомнил свою мечту стать большим человеком и обедать в лучших ресторанах, – и засиделись до позднего вечера, и так продолжалось еще много дней.
Сначала Линда огорчалась, что у них с Гарри не получается возвращаться с работы вместе, но потом поняла, что так у нее будет время приготовить хороший ужин, чтобы порадовать мужа, когда он приедет домой, и она быстро привыкла к новому графику.
Новая должность требовала от Гарри стопроцентной включенности в рабочий процесс, но ему это нравилось. Столько нового и интересного! Столько нетривиальных, беспрецедентных решений в отношении уже существующих процедур! Столько новых систем, требующих разработки с нуля, да и старые системы нуждались в пересмотре и переделке. Каждый день возникали новые задачи, и к каждой надо было найти свой особый подход. Все это очень бодрило, требовало полной сосредоточенности и поглощало его целиком, не давая копиться внутреннему напряжению.
Гарри частенько задерживался на работе до семи-восьми вечера, теперь это стало обычным делом, но он старался почаще обедать с Линдой, хотя у него не всегда получалось выделить на обед целый час, и приходилось спешить. Потом он стал выходить на работу и по субботам, часа на четыре или на пять, и Линда использовала это время на домашние дела, которые не успевала сделать на неделе. Гарри хотел, чтобы она наняла домработницу, но Линде нравилось самой заниматься домом. Они оба втянулись в новый распорядок, и их семейная жизнь проходила спокойно и гладко.
В интимной жизни все было прекрасно, она стала со временем только лучше. Чем ближе знакомство, тем острее восторг. Им нравилось открывать друг для друга новые рубежи удовольствия – прикосновения, на которые твой партнер отзывается тихим вздохом или дрожью во всем теле, – нравилось вызывать эти отклики и откликаться самим.
Время шло тихо и незаметно, только погода менялась, и вскоре возникла необходимость в теплом пальто. Воскресные газеты сделались толще, прирастая рекламными страничками, а это значит, что близился очередной сезон праздников. Радостное волнение Линды росло с каждым днем, она с нетерпением ждала их с Гарри первых праздников в качестве мужа и жены.
День благодарения прошел просто волшебно, и его превзошло только празднование Рождества. Линда долго готовилась, мечтала, планировала, бегала по магазинам – и вся их квартира буквально искрилась радостью и рождественским разноцветьем. Они нарядили елку за неделю до Рождества, и, возвращаясь домой с работы, Линда первым делом включала гирлянды. На входной двери висел венок, на люстре в столовой – ветки омелы. Все было наполнено теплом и светом, в доме царил дух Рождества, он пронизывал всю квартиру и воздействовал на ее обитателей. Гарри чувствовал праздничное настроение еще в лифте, и ощущение праздника нарастало, когда он открывал дверь и слышал тихое звяканье колокольчика на рождественском венке, и оно накрывало его с головой, когда он входил в кухню и видел Линду, хлопочущую у плиты, и она говорила ему: Привет, милый, я тебя ждала. Он целовал ее сразу, даже не сняв пальто; потом садился в гостиной и смотрел на огни, сверкающие на елке, и наслаждался спокойным внутренним свечением.