— Значит, все это входило в твой план затащить меня к себе? — поддразнила Кети.
— Да, потому что у меня есть способность по требованию вызывать дождь, — ответил он, не скрывая сарказма. — Раз уж мы не спим, не расскажешь мне о кошмаре?
— Каком кошмаре? Не знаю о чем ты.
— Конечно же, нет. — Ксафан переместился, отодвигая подальше бедра. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять почему.
— Кажется, кто-то немного напряжен. Я знаю, как исправить это. — И словно ее намек не был ясен, она покрутила бедрами.
Бинго. У кого-то эрекция.
— Не делай этого. — Он еще немного отстранился.
— Чего? — Она приблизилась.
— Я сказал нет.
— Почему? Твоей жены здесь нет. И я не расскажу.
— Но я буду знать.
— И это тебе важно?
— Да. Я дал обещание и намерен сдержать его.
Эта мысль интриговала. Каково это если бы ее кто-то так любил? Кто дал бы обещание и на самом деле держал его? Проблема в том, что он не давал обещаний ей, так что она не считала нужным прислушиваться.
— Ну, давай. Сделай мне что-нибудь. Я слишком завелась, чтобы спать.
— Нет.
— Тогда, может, я тебе кое-что сделаю? У нас может быть свое мгновение с Левински.
— Нет.
— Поцелуй? Ведь один крошечный, быстрый поцелуй не ранит.
— Если я так сделаю, ты заткнешься и уснешь?
Кети удивило его согласие.
— Клянусь.
— Ладно.
О, как же ей нравилось, когда он говорил с рыком. Перевернувшись на спину, Кети могла видеть лишь блеск глаз Ксафана, склонившегося над ней. Не думая, она положила руку на его небритую щеку. Он посчитал это сигналом и опустил голову. Она думала, что он чмокнет ее и отстраниться, но она так просто его не отпустит. Особенно когда столько грезила о его поцелуе. Как только их губы соприкоснулись, она обняла его за шею, удерживая на месте, когда Ксафан решил отстраниться, Кети усилила хватку и теснее прижала рот к его. Он сопротивлялся. Держал рот закрытым, а тело напряженным. Но и Кети не уступала, поглаживая его губы своими до тех пор, пока он не застонал и не поддался страсти. Черт возьми. Демон умел целоваться. Возбудившись, задыхаясь и так взбесившись, он открыл рот и направил язык в ее, углубляя поцелуй.
По телу Кети пронеслось желания, влага собралась между ног. Такого Кети никогда не воображала. Ее соски затвердели, и все лишь из-за поцелуя.
И какого поцелуя. Ксафан словно изголодавшийся, пожирал ее, втягивал нижнюю губу, язык…
Их дыхания смешались, превратившись в слабые стоны удовольствия, которые было уже не разобрать, кому принадлежат. Тяжелые бедра прижались к ее ядру, заставляя выгнуться и тереться об налитый ствол, словно суккуб во время течки. Еще. Кети жаждала большего. Хотела сорвать с него одежду, ощутить контакт кожа к коже. То, как Ксафан накрывает ее, пока вколачивается в ее тело.
Испепеляющее возбуждение напугало Кети, она почувствовала замешательство. Не в силах остановить волны страсти, исходящие от Ксафана, Кети быстрее двигала бедрами. И осознание этого заставило ее потерять рассудок.
Она отстранилась, хотя не хотела разрывать поцелуй. Уперевшись в его плечи, Кети оттолкнула Ксафана — даже вопреки желанию прижать его крепче к себе — и открыла глаза, чтобы встретиться с его запутанным — но страстным — взглядом.
Она сама просила. Дразнила Ксафана. И Господи, он дал ей желаемое. И что девушка должна сказать, когда довела парня до раздражения и не намерена закончить начатое?
— Спасибо за поцелуй. Увидимся утром.
Он выгнул брови. С колотящимся сердцем, а телом ноющим и болящим, с натянутым каждым нервом, Кети отвернулась от Ксафана. И не сказала ни слова, когда он вновь обнял ее. Даже не смотря на него, и не шевелясь на миллиметр, при том, что слышала, как его сердце колотилось под стать ее. Она не осмелилась сделать одно-единственное, потому что, если бы сделала, они бы занялись тем, к чему вел этот поцелуй. Кети скакала бы на Ксафане, пока не достигла бы оргазма. И как бы она не наслаждалась этим, еще не была готова убить Ксафана.
Глава 5
После худшей ночи в жизни… яйца болели, член был твердым, как скала, мысли метались, а сексуальная храпунья прижималась к его боку, что не способствовало хорошему сну… они собрали вещи и продолжили путь утром.
Ксафан молчал, пока Кети тараторила без остановки и казалась нисколько не озабочена их поцелуем. Поцелуй, который он не мог забыть. И который хотел бы повторить. Объятие, заставившее его переоценить свою жизнь.
Потому что одно он не мог отрицать: то, что было между ним и Роксаной даже близко не сравнится с той страстью, которая поглотила его, когда Ксафан прикасался к Кети.
— Черт тебя побери, ворчливый демон. Ад вызывает. Ты меня слышишь?
Отгоняя мысли… которые бесконечно крутились в голове без решения или, во всяком случае, ему оно не нравилось… Ксафан отчитал себя, что потерял концентрацию.
Кто угодно мог напасть на них. Судя по слизи на руке Кети так и случилось, что-то атаковало, и вместо того чтобы действовать как бывалый солдат, он грезил о поцелуе.
Выпрямившись, он положил руку на рукоятку меча и пообещал себе стать лучше, особенно учитывая, что они подошли к какому-то примитивного вида поселку посреди болота.
— Где мы, черт возьми? — спросил он. Затем с отвращением посмотрел на хижины, сделанные из прутьев, которые держались за счет грязи и дерьма, если нос его не обманывает.
— Болотный город.
— Серьезно? — оригинальность во всей красе.
— Да, и не говори ничего на этот счет, если не хочешь настроить против себя весь город. Они довольно обидчивы, когда касается этой темы.
— Обычные простаки, — пробормотал Ксафан.
Она одарила его улыбкой, от которой его сердце забилось быстрее.
— Ты так любишь судить. Я упоминала, что мне это нравится?
— Потому что ты двинутая. — Он упрекнул почти нежно, и она улыбнулась шире.
— Я так понимаю, ты бывала здесь раньше, раз знаешь название этой дыры?
— Ага. Это единственный город на болотах, по большей части, потому что он расположен достаточно высоко, чтобы не смывало при штормах. Беглецы часто прятались здесь, отсюда и мое знакомство.
И даже когда я не на охоте, то не прочь нанести визит, используя главную дорогу, а не путь, которым мы пришли.
— Зачем, черт возьми, тебе приходить сюда?
Грязь и жители заставили бы нормального человека держаться подальше. Упс, он ответил на собственный вопрос.
— Мне нравятся грязевые ванны, помнишь?
Она рассмеялась в ответ на его недоверчивый взгляд.
— Ладно, и самодельный виски. Нельзя сказать, что ты что-либо пил, пока не попробуешь проглотить старый добрый самогон, огненную жидкость.
— Нет, спасибо.
— Ты не знаешь от чего отказываешь, брюзга. Возможно, когда мы закончим с делами, я приведу тебя сюда и куплю выпить. Немного расслабишься.
— Через мой труп.
— Ох, я принимаю твой вызов.
— Это не вызов.
— Конечно, нет.
Она закатила глаза после его слов, намекая на то, что он соврал.
— Ты спятила.
— А ты повторяешься. Теперь, я знаю, ты хочешь, чтобы я ввела тебя в искушение, иначе не бросал бы мне постоянно вызов, но сперва нужно сосредоточиться на задании.
— Я не делал ничего подобного.
Она неторопливо подмигнула:
— Конечно, нет. Продолжай говорить это себе, большой парень. Ой! — она захлопала в ладоши. — Я только что нашла зацепку. Судя по ошейнику, что висит в том киоске, сюда наши похитители привели дракона.
И действительно, золотой обод с гравировкой "Пушистик" блестел при слабеньком свете, пробивающемся сквозь облака пепла.
Приземистый демон с зеленой кожей, покрытой волдырями, с одним глазом, скрытым за грязной повязкой, с желтыми, острыми клыками, торчащими изо рта, увидел их интерес и сплюнул.
— Ювелирное изделие для твоей шлюхи?
Положив одну руку на бедро и оглядев Ксафана, Кети прикусила нижнюю губу и подняла голову.
— Я не знаю. После всех этих стероидов, у него слишком толстая шея для этой безделушки. Сможешь сделать другую поменьше? Не слишком маленькую. К счастью для меня, у него не только шея толстая.
Она хихикнула, когда произнесла это.
Разрываясь между желанием раздуться от гордости за похвалу и скрыться, потому что Кети сказала такое продавцу, вместо того чтобы дать Ксафану заняться продавцом, который из-за хитрого взгляда по-настоящему напрашивался на взбучку.
— Я не могу сделать еще один, блонди. Этот я получил от клиента.
Расстроенный вид не уменьшил ее привлекательности.
— Ой, подумаешь. Думаю, что ты знаешь, кто тебе его отдал. Возможно, я смогу найти его и попросить сделать другой.
Единственный глаз подозрительно сощурился, и продавец смачно сплюнул в сторону.
— Неа. Не припомню.
— Какая досада, — сказала она, наклоняясь вперед.
Кети уже наклонялась так перед ним и демонстрировала ложбинку между грудей, поэтому Ксафан мог понять остекленевший взгляд и стекающие изо рта слюни продавца.
Хотя ему не нравился и пускающий слюни и сам факт, что кто-то еще смотрел на нее с грязными мыслями.
— Я была бы чрезвычайно благодарна, — промурлыкала она, — если ты сможешь вспомнить.
Кети провела пальцем по запачканной тунике демона.
— Эээ. Эээ.
Дрожа и потея, продавец мог только смотреть на нее и заикаться.
Она нахмурилась и выпрямилась.
— Черт возьми. Я забыла, что демоны здесь никогда никого не имели. Теперь он бесполезен, пока кровь не вернется к мозгу.
— Прикоснись ко мне, и я расскажу, что захочешь, — успел демон ляпнуть прежде чем потянуться к своим шарам.
— Пошел нахрен, — зарычал Ксафан. Его меч пел, металлический призывной звук заставил замолчать всех на грязной улице.
Он приставил его к горлу демона.
— Скажи леди, что она хочет знать или я порежу тебя на кусочки, начиная с той части, о которой ты сейчас думаешь.
— Ты не можешь угрожать мне, — заревел грязный демон.