цать пять ещё и в Хогвартс пригласят письмом с совой? Бабушкины сказки это просто сказки. Всё. И точка. Но… какого чёрта тогда произошло там, на лестнице? Это явно выбивается из представления “нормы”.
Роман развернулся и медленно, будто боясь спугнуть, приблизился ко мне, осторожно взяв за руку. Наши пальцы переплелись, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.
— Соня, от того, что ты сейчас будешь всё отрицать — лучше не станет. Только хуже, — голос мужчины стал мягким, обволакивающим, успокаивающим. Словно он разговаривал с маленьким капризным ребёнком. И от этого волны стыда опять нахлынули на мои щёки легким румянцем. — Сонечка, душенька, в этом нет совершенно ничего ужасного. Наоборот.
Он, осторожно поддерживая меня за талию, подвёл к почти высохшему кусту герани, который остался незамеченным Клавдией Семёновной, и положил мою ладонь на сухие скрученные листья.
— Ты боишься, правда? Он тоже. Ему страшно умирать. Чувствуешь? Ему больно, — голос Романа звучал прямо над ухом.
Я заворожённо провела пальцами по жёстким ссохшимся стеблям, ощущая, как внутри с каждой секундой крепнет странное болезненное ощущение. Словно жизнь мучительно медленно покидает моё тело. Жажда стала попросту невыносимой. С каждой секундой нарастал… страх. Струился по венам, заставляя тело цепенеть.
— Ты можешь ему помочь, — снова раздался спокойный уверенный голос моего партнёра, коснувшись горячим дыханием моей шеи. — Ты ведь хочешь помочь?
— Да, — сипло прошептала я растрескавшимися губами, — хочу.
— Сосредоточься на ощущениях, — тёплая ладонь Романа уверенно скользнула на талию, второй рукой он продолжал сжимать мои пальцы, — Представь, что сила течёт по венам вместе с кровью и, замирая на кончиках пальцев, перетекает в цветок. Делится с ним твоей силой. Чувствуешь?
Я не чувствовала совершенно ничего, кроме его горячей ладони у себя на спине, шумного дыхания над ухом. Внутри всё затрепетало, будто я вновь стала невинной школьницей. И, кажется, он каким-то образом это понял, убрав руку и сделав шаг в сторону.
— Попробуй сама! Кажется, я тебе мешаю.
Снова стало стыдно, и кровь прилила к щекам. Спокойно, Соня. Нужно просто взять себя в руки. Нужно просто немного… поколдовать. Оживить цветок. Что в этом такого? Ничего сложного… с ума сойти. Магия реальна?
Я прикрыла веки. Сделала глубокий вдох, позволяя кислороду полностью заполнить лёгкие. Пальцы всё ещё касались хрупкого растения. Осиротевшего, умирающего, но… Жизнь! Я ясно ощущала её под ладонями. Нужно помочь. Нужно дать ему частичку себя. Я сильная. Я справлюсь.
Ощущения перемешались, заставляя нервную дрожь прокатываться по телу сотней искр. Всё продолжалось бесконечно долго, бесконечно напряжённо. Меня будто разрывало на части. К глазам подступили слёзы. И… В какой-то момент под кончиками пальцев я ясно ощутила, что… умирающая герань затрепетала. Веки распахнулись. В тусклом свете из окна было хорошо различимо свечение, окутывающее цветок. Он дрогнул. Затем ещё раз, и ещё… и медленно выровнялся, расправляя закрученные листья. Розовые зонтики ожили и распустились, всё ещё излучая свет, словно вдохнув капельку жизни.
Дыхание перехватило. Я заворожённо уставилась на растение, стараясь унять нервную дрожь. Что это?! Это я?! Это действительно сделала я?!
Испуг, удивление, непонимание и… радость. Яркая. Всепоглощающая, словно я только что спасла жизнь. Хотя, наверное, так оно и было. Все чувства во мне смешались, заставляя сердце бешено стучать в груди.
— Это… магия? Это сделала… я? — я недоверчиво оглянулась на Романа и поймала его взгляд.
Обволакивающий, тягучий и восхищённый. Или мне показалось? Может, виной тому неверное освещение или моё непонятное самочувствие?
В его глазах скрывалось что-то ещё. Словно в них горел огонь. Странный и завораживающий. Яркий и притягательный.
Я моргнула, прогоняя наваждение. И набрала полную грудь воздуха, прежде чем снова заговорить:
— Допустим, всё, что ты говоришь — правда… но тогда почему ты молчал?
— Ну, для начала — я не был уверен, что ты вообще унаследовала дар бабушки. Во-вторых…Сонечка, ну скажи мне, за кого бы ты меня приняла, если бы я рассказал тебе всё это ещё несколько часов назад? Подозреваю, просто вызовом скорой помощи или полиции не обошлось бы. Я прав?
Ещё пять минут назад именно это мне и хотелось сделать. Я нехотя кивнула, отводя взгляд.
— Там… на мосту… я так понимаю, ты тоже оказался не случайно.
— Людмила Николаевна звонила мне накануне трагедии, — Роман прошелся по комнате, медленно разглядывая каждый угол, каждый сантиметр. — Когда-то давно она очень мне помогла. С тех пор я так и не смог вернуть ей долг. Я должен был приехать сразу… Но не успел, как и ты. Увы, на меня навалилось слишком много проблем, я уже говорил тебе. Но совесть просто так не заставишь молчать. Она грызёт и точит. Именно потому я посчитал своим долгом помочь тебе. Пусть и ровно настолько, насколько хватит моих сил и способностей.
Запутанный клубок из вопросов начинал распутываться. Важные детали пазла, наконец, сошлись. Роман пришёл на помощь, конечно же, не случайно. Это было видно с самого начала. И с самого начала где-то в глубине души я понимала это. Он знал о моём горе, знал о трагедии.
Он — маг, которому бабушка, вполне вероятно, спасла жизнь. И именно поэтому он стал моим “напарником”. Теперь этот странный мужчина предстал передо мной совершенно в другом свете.
— Сонечка, — он появился передо мной, внимательно прищурив глаза. — Скажи, а куда подевались все эти замечательные вещи, которые твоя бабушка трепетно собирала в своем доме?
Я удивлённо моргнула.
— До того, что… хм… случилось на лестнице, я делала уборку. Хлам собрала по пакетам и попросила Клавдию Семёновну отнести всё к мусорным контейнерам. А что такое?
Роман нахмурился и покачал головой.
— Всё дело в том, дорогая моя, что весь этот, как ты выразилась, хлам — надёжные и качественные обереги, которые защищали этот дом. Очень профессиональная работа твоей бабушки, к слову.
Мне стало не по себе.
— Обереги? Защищали дом? От кого же может защитить эта куча мусора?
— О, Сонечка, этот мир полон интересных существ, которые так и норовят забрать самое ценное… Магию, жизнь. Так где, ты говоришь, эти мусорные контейнеры?
— Ты серьёзно? Хочешь притащить назад этот мусор?
— Серьёзен как никогда, — Роман уверенным шагом направился к двери.
— И что же это за существа такие? — я поспешила следом.
— Я обязательно расскажу тебе, но только после того, как мы надёжно защитим наш дом. Нам же не нужны нежданные гости, моя дорогая?
Глава 12
Демон
День обещал быть тёплым и солнечным. Заливались трелями какие-то мелкие птички, рассевшись на ветках кустов и в кронах деревьев.
Пахло мокрым асфальтом, свежескошенной травой и сырой землёй. Мамочки выгуливали своих отпрысков, которые то и дело норовили изгваздаться в грязи или измерить глубину лужи. Мамочки кипели, как забытый на плите чайник, или, смирившись, махали на всё рукой. Ну и правильно.
Три тысячи лет наблюдая за человечеством, я заметил вот что: каждая уважающая себя мамаша почему-то считает своим долгом, оградить своего ребёнка от тех плохих, по их мнению, поступков, которые сделали в своё время сами. Глупо. Человек сотворен так, что его прямо-таки тянет к чему-то нехорошему. Он просто не может не сделать чего-то такого, о чём будет жалеть в зрелости и с тоской вспоминать в старости. Такова уж его природа.
Наверное, именно потому творцы даровали человеку глупость в юности. И, как мне кажется, родители просто не имеют права ущемлять детей в праве следовать своей природе и замыслу творцов. Поддержать падающего — это одно, а носить на руках, не позволяя ходить — другое.
— Сонечка, драгоценная моя, ты уверена, что я тебе так необходим? — я неспешно шёл вдоль череды магазинов следом за моим партнёром, не проявляя в принципе ни должного энтузиазма, ни особого интереса. — Извини, но я вряд ли большой специалист в выборе тумбочек и стеллажей.
Вот если бы выбирали оружие для пыток — тут я просто-таки специалист. Один из лучших в преисподней. А в его применении мне и вовсе нет равных. Ладно. Есть, но мама нынче не у дел и всё делает исключительно в своё удовольствие.
— Я тоже мало в этом смыслю. Но две головы всё же лучше, чем одна, — протянула она, перепрыгнув через лужу, отражавшую одинокие почти прозрачные облака. — И вообще, ты мой партнёр или как?
М-да. Условия контракта нужно соблюдать. Даже если у тебя есть куча более важных, совершенно неотложных дел. В частности — охранные знаки и заговоры… И пусть совместными усилиями мы всё же вернули бабушкины обереги на место, однако мне было не по себе. Пришлось вспомнить азы — ведовские охранки и заговоры…
О, извечная тьма! Я докатился до того, что вынужден, как деревенская ведьма, последнюю неделю бегать с вениками, углями и курильнями по дому, чтобы оградить мою будущую душеньку от моих же собратьев. Кто?! Я — Тарион, один из сильнейших демонов Ада! Хотя… мог бы уже и привыкнуть! Какая-то прямо-таки угольно-чёрная полоса в жизни.
Жуть просто! И полный мрак.
Кстати, очень странно, что до сих пор никто за чародейкой не явился. У них там что — нюх напрочь отбило? Вспышка была такой силы, что пройти мимо просто невозможно было. Ильмарион её почуял. Я это точно знаю. Так чего ждёт? Похоже, братец что-то задумал. Только что? Раньше я мог читать его как открытую книгу. Точно знал обо всех его планах… Думаю, за время моего вынужденного отсутствия мало что изменилось. Он бесхитростный, но упрямый. И ещё жутко нетерпеливый. А это означает, что не сегодня — завтра он придёт за ней, наплевав даже на мой предполагаемый страшный гнев. И кто знает, хватит ли моего авторитета на то, чтобы удержать его на расстоянии от Сони.
Проклятье!
И снова это непонятное раздражение… У кого бы спросить, нормально ли, что меня передёргивает и хочется кого-то убить при одной мысли, что к ней кто-то прикоснётся. И неважно, с какими намерениями. Что это? Симпатия? Или как это вообще называется у людей? Мне однозначно нужен опытный консультант!