— Сонечка, — голос старика дрожал от напряжения. — Выслушай меня, детка. Это очень важно. Ты особенная девочка, добрая, чистая, светлая. А зло не дремлет! Зло не то, чем кажется, милая моя!
Что? Я замерла на пороге магазина, пытаясь понять, к чему клонит старый добрый друг моей бабули.
— Не совсем понимаю, о чём вы говорите, — мои пальцы обхватили прохладный металл ручки и потянули дверь, отозвавшуюся протяжным скрипом, на себя. — Давайте поднимемся наверх, и вы расскажете про ваши…хм… опасения.
Помещение оранжереи, щедро украшенное гирляндами из живых цветов, встретило нас зажигательными звуками музыки, тёплым ровным светом и звоном посуды. Изо всех углов доносился смех и громкие разговоры собравшихся гостей, импровизированный танцпол оказался переполнен, а со столов еда исчезала, будто по волшебству. Этому городу был просто необходим праздник! Праздник, который будут обсуждать скучными будничными вечерами, который всколыхнёт местных жителей. Праздник, который обязательно привлечёт внимание к магазину.
— Сонечка, надеюсь, вы всё сейчас поймёте. Идёмте скорее… — Савелий Дмитриевич засеменил в сторону лестницы, проворно маневрируя между гостями.
— Сонька! — до моих ушей донёсся подозрительно знакомый голос. — Сколько лет, сколько зим?!
Я круто развернулась на месте, и губы тут же растянулись в открытой радостной улыбке.
— Лизка! — воскликнула я и чуть не бегом рванула навстречу подруге детства Лизке Стрельниковой, с которой мы с третьего класса каждое лето проводили вместе и красились одной помадой на местную дискотеку. Эффектная, решительная, боевая, она всегда была душой компании. И сейчас, похоже, ничего не изменилось.
— Она самая! — вскрикнула подруга и крепко сжала меня в объятьях, обдавая меня волной сладковатого парфюма и игнорируя все заинтересованные взгляды, направленные в нашу с ней сторону. — Как же я тебя рада видеть!
— Какие новости, Лиз? — всё так же улыбаясь, чуть отстранилась, вглядываясь в почти не изменившееся с последней нашей встречи пару лет тому назад лицо. — Как жизнь? Мы не виделись сколько? Три года?
— Неужели три года прошло! Мать честная! Время летит, жуть! У меня всё отлично! Просто супер! Со-о-онь! — на её лице появилось выражение абсолютного глубокого счастья, а глаза засияли. — Сонь, я замуж выхожу! Представляешь! Сашка мне предложение сделал! Пре-дло-же-ни-е!!!
И в подтверждении своих слов Лизка ту же выставила передо мной свою руку, на безымянном пальце которой искрилось и сверкало кольцо.
— Ох! Вот это новость! Поздравляю! — теперь уже я притянула подругу в свои объятия. — И что, когда свадьба?
— Через неделю! Я всё хотела тебя позвать, даже пригласительное отправила на твой старый адрес, но слышала последние новости… Соболезную! Нам всем так не хватает Людмилы Николаевны…
Я втянула в себя воздух. Каждое воспоминание о бабуле до сих пор отдавалось ноющей болью в сердце.
— Спасибо, — голос предательски дрогнул.
— Вижу, ты решилась всё же восстановить её дело! — Лизка, казалось, не заметила моей заминки. — Какая же ты молодчинка, Сонь! Просто умничка! Людмила Николаевна тобой бы гордилась. Слу-у-ушай! У меня тут тако-ое приключилось! Представляешь, от меня с авансом сбежал мой декоратор! Скотина! Кто бы мог подумать, что эта милая дама окажется аферисткой! И это за неделю до свадьбы! Сонь, я в трансе! Просто в ужасе! Думала обратиться к Степану Георгиевичу, но на на кой чёрт он мне сдался, если есть ты?! Спасай! Пожалуйста! Поможешь по старой дружбе?
Я?! Стану декоратором на свадьбе подруги детства?!
— Конечно! — я радостно всплеснула руками, — Вопрос с цветами точно можешь считать решённым! За неделю я тебе такой декор организую, закачаешься, — особенно если добавить немного магии. — Что бы ты хотела видеть? Какую цветовую гамму? И какие цветы?
— Я хочу много солнца! — вдохновенно, с придыханием, заговорила Лиза. — У всех гостей будут жёлтые аксессуары, подружки невесты в жёлтых платьях! Мы с аферисткой остановились на арке из белых и жёлтых роз и таком же декоре на столиках, но блин! Это так не оригинально! Может, подсолнухи? Или ирисы? Пионы бывают жёлтыми? Только умоляю, никаких лилий! У меня от них голова на две части раскалывается!
— Поняла! Никаких пахучих цветов! Насчёт подсолнухов не совсем уверена, а вот с жёлтыми и белыми пионами получится очень нежная композиция…
— Нет! Хочу яркое что-то! Подсолнухи или эти, как их, герберы. Давай я тебе нарисую концепцию…
Сразу виден ответственный подход к церемонии! Следит за каждой деталью. Лизка ни капли не изменилась!
— У тебя и концепция уже есть! Давай тогда разберёмся за столом. Идём в конец зала…
Следующие два часа пролетели как одно мгновение. Я металась между моей первой заказчицей и гостями, стараясь быть сразу везде. Все помощники разом куда-то запропастились. Клавдия Семёновна, скорее всего, отправилась домой, к внукам. А Рома… Рома и… Катя, похоже, нашли общий язык и удалились… вместе. Эта мысль промелькнула в голове, заставляя сердце сжаться от противоречивых чувств. Очень хотелось порадоваться за подругу, за своего «партнёра» но… выходило скверно.
Вечер шёл своим чередом. Приходилось и подавать десерты, и обсуждать бутоньерку с букетом невесты, и вести тёплые, но ничего не значащие «светские» беседы с публикой, и продумывать форму с размером для арки из подсолнухов к предстоящей свадьбе. В перерывах между беготней меня настигали свежие сплетни про кондитера из кафе напротив и престарелую актрису из местного театра.
Голова шла кругом. Ноги гудели от бесконечной беготни на высоченных каблуках и путались в подоле длинного платья. Но тем не менее внутри тёплыми тягучими волнами расползалось ощущение эйфории. Я будто была в забеге на длинной дистанции. Силы заканчивались, но финиш оказался рядом! Прямо перед глазами! Один рывок — и я у цели.
Сегодняшний вечер открыл двери моей цветочной лавки перед всем городом, показал, что мне есть чем удивить. Этот вечер подарил мне мой первый крупный заказ! Уже завтра на моём счёте появятся первый заработанный аванс за декор свадьбы. И я уверена, это только начало.
И вот спустя два часа я, наконец, закрыла двери магазина за бесконечно щебечущей, довольной Лизкой. Подруга казалась абсолютно счастливой в своих разговорах о замужестве, Сашке и строящемся доме, тактично не задавала лишних вопросов о моей личной жизни.
По-моему, у меня на лице было написано одиночество. Похоже судьба у меня такая, состариться среди цветов и магии.
Я погасила свет в помещении оранжереи, убедив себя в том, что уборкой лучше заняться завтра. Со свежими силами и, в конце концов, найти хоть одного помощника. Интересно, Клавдия Семёновна перед уходом включила увлажнитель в магазине? И наверное, стоит немного понизить температуру в холодильнике для цветов…
Торговый зал встретил меня мерным гудением холодильника, тусклым светом, льющимся из единственной лампы возле кассы. Увлажнитель, конечно же, никто не включил. Я сделала пару шагов вперёд и…
— Неужели вечер уже подошёл к концу? Думал, он никогда не закончится, — хрипловатый голос пронзил тишину, заставляя меня подпрыгнуть на месте.
— Господи! Ро…Рома? — я прочистила горло и направилась в сторону горящей лампы. — Ты меня напугал! Да, гости разошлись, я… хм… навожу порядок. Думала, ты… хм… давно ушёл.
Партнёр сидел не недавно приобретённом мною диване в темноте и со стаканом в руках. На дне виднелись остатки янтарного напитка. Хотя это не показатель. В стоявшей на подлокотнике весьма объёмной бутылке, кажется, с виски, уже не хватало половины.
— Что празднуешь с таким размахом? — я нахмурилась, подходя ближе.
Сердце замерло и провалилось в бездну, стоило только нам встретиться взглядами. Он здесь. Действительно здесь. Не остался с Катей, а всё это время находился в торговом зале. Совсем один. Почему?
— Выглядишь счастливой! — его низкий голос снова заставил меня вздрогнуть. Он пробирал насквозь, растекаясь жаром по венам. — Тебе к лицу счастье! Хотя мне сложно представить, что тебе не к лицу.
Я вновь ощутила, как кровь предательски приливает к щекам.
— Вечер прошёл лучше, чем мы ожидали, — я улыбнулась и, наконец, опустилась на диван. — Только что у нас появился первый крупный заказ, представляешь? Будем заниматься декором свадьбы!
— Какая прекрасная новость! — как-то не очень радостно сказал он. Но тут же протянул мне свой стакан с виски, и я рефлекторно его приняла. — Нужно отметить! Кажется, мы наконец будем вознаграждены за наш тяжкий труд! Ну, партнёр, за успех!
Обманчиво безобидная янтарная жидкость обожгла горло, отчего к глазам подступили слезы. Я закашлялась. Чёрт, что он там пьёт?
— Лангверский виски времён Павших королей. Это тебе, конечно, ни о чём не говорит. Я хранил её для самого запоминающегося события, самой величайшей победы… — он поджал губы, разглядывая этикетку на незнакомом языке, горько усмехнулся. — Кажется, это именно тот случай! — сделал большой глоток прямо из горлышка и отставил бутылку на подлокотник. — Этот виски способен обнажить чувства, Соня. Он выворачивает наружу самые тайные желания. Даже те, о которых мы не догадывались. К примеру, знаешь, о чём я не догадывался?
Рома посмотрел прямо мне в глаза, отчего дыхание снова перехватило. Я помнила этот пьянящий взгляд. Помнила ощущение его горячих губ, жар его тела…
Делаю ещё глоток обжигающего виски. И вновь задыхаюсь от горечи. На языке остаётся древесный привкус.
Ощущаю, как сердце гулко разносит кровь, смешанную с алкоголем, по венам, заставляя дышать чаще. Будто я вновь тону. Штормом накрывают невероятно острые, пронзительные чувства. И я цепляюсь за два огонька на дне его зрачков, как корабль, заблудившийся в тумане, за свет маяка.
— О чём же? — я старательно выравниваю дыхание, ощущая, что вот-вот попросту потеряюсь в собственных ощущениях.