к другие. И это странным образом заводило и позволяло расслабиться. И к тому же Светка права – когда-то нужно себе позволять это. Просто так: без обязательств и планов на будущее. И такой, как Демон, подходил для подобных отношений как нельзя лучше. Оставался момент того, что им дальше придется работать вместе и делать вид, что ничего не было. Но миллионы людей жили так, и ничего – небо не падало на землю. Так, может, и правда пора перестать жить идеалами и мечтами? Нужно стать взрослой девочкой и жить тем, что есть сейчас.
Дмитрий появился с вещами, прервав поток её размышлений.
– Идём. Смотри, ванная тут. Разберёшься?
Маня кивнула и закрыла дверь. Защёлки не было. Ну, правильно, он же жил один, от кого ему запираться. Ванная комната была огромной, с гигантской угловой ванной с кучей наворотов и просторной душевой кабинкой в другом углу. Девушка, быстро раздевшись, встала под душ. Гель для душа был только мужской. Маня понюхала его и голова слегка закружилась. Это был тот самый запах, оттенок которого она уловила, когда они танцевали. Ну, и тогда, когда он разгоряченный после тренировки подошёл к ней в спортзале. Быстро намылив все тело, она ощутила странное чувство, как будто делала что-то интимное, и улыбнулась. Подсушив волосы полотенцем, она надела темно-зеленую мягкую футболку Демона, в которой просто утонула, натянула его банный халат и вышла, шлёпая босыми ногами по полу. Демон вскинулся при виде неё.
– Черт, ты же простудишься!
– Нет, у тебя полы теплые. Я взяла немного твоего геля для душа, надеюсь, ты не против?
Дмитрий замер и Маня видела, как враз потемнели его глаза. Он с трудом сглотнул и неожиданно хриплым голосом ответил:
– Нет. Мне это даже приятно. Если ты больше ничего не хочешь – спальня вон там.
– Ты с какой-стороны привык спать?
– Занимай любую. У меня нет предпочтений. Я в душ. – И Демон как-то очень стремительно удалился.
Маня пожала плечами и пошла в спальню. Да-а-а! Тут, пожалуй, сразу стало видно, где проходит основная часть жизни холостого мужчины. Кровать была просто огромной. Нет, это был целый динозавр мебельного происхождения. Шелковое темно-фиолетовое постельное бельё. Кованые, с замысловатым рисунком спинки. И на одной из них сиротливо висели наручники. Добавьте к этому зеркальный потолок и одну их стен. Ну не спальня, а порностудия какая-то.
– Вот же ж Демон! – усмехнулась Маня.
Ай, ладно, какое ей до этого дело. Она здесь в первый и последний раз. Завтра сменит замки и больше бывать в берлоге этого сексуально озабоченного маньяка она не намерена. Но внутри что-то неприятно царапнуло при мысли о том, сколько женщин прошли через эту постель. Нет, пожалуй, с мыслями о привлекательности Демона она поторопилась.
Пока она рассматривала достопримечательности Демоновой спальни, появился и сам хозяин.
– Что ты… – Он осекся, когда взгляд уперся в наручники.
Мгновенно сориентировавшись, он погасил верхний свет. Но так стало только хуже. Грамотно установленная подсветка сразу создала жутко интимную обстановку. Теперь они оба стояли и смотрели на собственные отражения в противоположной зеркальной стене. Демон пришёл из душа в одних домашних трикотажных штанах и в этом свете выглядел… очень привлекательным. Его взгляд встретился с Маниными глазами в отражении.
– Че-е-ерт! Извини, я не ждал гостей.
Маня была поражена – Демон смущен?
– А если бы знал – быстренько сделал бы ремонт и убрал этот жуткий зеркальный потолок?
– Нет. Быстренько доделал бы гостевую спальню. Ты будешь ложиться или так и будешь здесь стоять молчаливым укором моей сексуальной распущенности? – слова Демона прозвучали излишне резко.
Маня напряглась и повернулась к выходу.
– Знаешь, глупо было это всё. Я, пожалуй, лягу на диване…
– Черт, Мадонна! Ты ведешь себя, как ребёнок!
– Почему? Потому что не хочу спать в постели, где побывало полгорода?
– Это ерунда. Я приехал только десять дней назад!
– А, ну тогда всё впереди! – Так, Маня чего так завелась? Какое ей вообще дело до его похождений?
– Мне что нужно извиниться за то, что я тот, кто я есть?
Девушка сникла и мотнула головой.
– Нет, прости. Это я веду себя просто отвратительно. Ты предложил мне помощь, а я ещё и напрягаю тебя. Извини.
Маня решительно сняла халат, оставшись в футболке, и залезла под одеяло. Дмитрий обошёл постель и лег на другом краю как можно дальше от Мани.
– Спокойной ночи. И спасибо, что приютил.
– Ерунда, я рад, что ты здесь.
Маня и сама не поняла, в какой момент отключилась.
Пробуждение было неожиданно приятным. Маня почувствовала непривычную тяжесть на своей талии и плотно прижатое сзади горячее мужское тело. Ровное теплое дыхание ласкало кожу на затылке и шее, рождая странное приятное чувство какого-то уюта, что ли. Маня шевельнулась, пытаясь выбраться из-под руки Демона. Но неожиданно мужское тело сзади затвердело и рука, расслабленно лежавшая на талии, напряглась, удерживая, ещё плотнее прижимая к телу пока спящего мужчины. И тут Маня с легким чувством паники ощутила, что сзади, в районе её попки, что-то быстро меняется. Демон хрипло выдохнул, его горячие губы скользнули по коже за её ухом. Острая смесь паники и возбуждения прокатилась от этого места по телу вниз.
– Ма-а-а-аня-я! – хриплый, тихий и безумно сексуальный шепот у самого уха заставил все тело напрячься. Кожа, словно обожженная, стала до болезненности горячей и чувствительной.
Рука Демона скользнула на грудь девушки и она непроизвольно выгнулась от этого прикосновения, сильнее прижимаясь в его уже твердому раскаленному доказательству возбуждения. От этого ощущения низ живота скрутила жаркая мучительная судорога.
– Ма-а-аня-я! – болезненный хрип, и губы ласкают нежную кожу за ухом, по телу сладкая судорога. – Хочу тебя… как же я хочу тебя.
«Что ты делаешь?» – вопит жалкий остаток разума, ещё не утонувший в желании.
– Дима! – Маня со стоном впивается в его руку, ласкающую её грудь. – Дима, остановись. Мы опоздаем на работу!
Тело Демона каменеет, потом он откатывается от неё и вскакивает с постели.
– Твою мать! – Маня оборачивается, а он хватает свои штаны и прикрывает ими своё готовое порвать боксеры достоинство. – Черт! Черт! Твою ж… Маня, прости. Я не хотел… то есть… О, черт! Я просто… Это просто был сон, и я…
– Да успокойся. Ничего не случилось. Я понимаю: ты не привык спать и просыпаться один.
– Да! То есть, нет!.. О, мля! Маня, прости. Я совсем не хотел!
– Да успокойся! Я понимаю, что ты вовсе меня не хотел, и это просто досадная ошибка!
– Не ошибка! Я хочу тебя и врать не буду. Но я обещал не приставать к тебе.
– Дим, давай собираться. Нам ещё ко мне домой заходить, чтобы я могла переодеться.
Смущенный Демон – это то ещё зрелище! Он открыл рот, чтобы ещё что-то сказать в своё оправдание, но быстро закрыл, видимо, решив не делать хуже, чем есть. Маня, подхватив халат, умчалась в ванную.
Через полчаса они уже стояли перед дверями её квартиры.
– Мне нужно отдать тебе ключи?
– Да, я поручу Ковалёву, чтобы он лично проконтролировал, как будут менять замки, и чтобы ни у кого не было ключей. К тому же в твоей квартире установят систему безопасности.
– Боже, тебе не кажется это излишним?
– Нет, не кажется! – ответил Дмитрий, орудуя ключами. – Я войду первым и всё посмотрю. Хорошо?
– Спасибо, что делаешь это для меня. И неважно, по каким причинам. Всё равно спасибо, Дима.
Дмитрий кивнул и шагнул в квартиру.
– Твою мать! – раздалось через секунду.
Маня рванула вперед, тут же споткнувшись через что-то и едва удержавшись от падения.
– Стой там!
– Боже! О, господи! Ублюдок, что он натворил! – Маня едва не разрыдалась!
Её квартира была разгромлена в прямом смысле слова! Не осталось ничего целого. Мебель была изломана, вещи изодраны и порваны, посуда разбита. По каждой комнате будто пронесся торнадо, уничтожая всё на своем пути. На треснувшем зеркале в прихожей красовалась надпись её же помадой: «ШЛЮХА».
– Боже мой, что же мне делать? – Маня стояла, не в силах до конца осознать степень разгрома. – Надо на работу, а мне даже переодеться не во что! – Её рассредоточенный взгляд блуждал вокруг.
– Мань! Маня, очнись! – Дмитрий шагнул к ней и встряхнул за плечи. – Ты не можешь сегодня работать. Мы сейчас возвращаемся ко мне, я звоню бабушке и все объясняю. Я вызову Ковалева, и мы будем решать, что с этим делать. Мы разберемся, Маня!
– Но как же? Где мне жить? – Слезы все же прорвались.
– Поживешь пока у меня!
– Это абсурд! Просто невозможно. Ты представляешь, какие слухи пойдут! Все решат, что у нас…
– Роман? Мне плевать, пусть думают.
– Конечно, тебе плевать. Для тебя это ведь только ещё одно очко в твоем послужном списке!
– Маня, тебе нужно успокоиться! Все наладится!
– Да, всё будет просто прекрасно! Меня преследует псих, моя квартира разгромлена, и обо мне станут говорить, что я раздвинула ноги перед новым начальством ради повышения – что может быть лучше?! Все просто прекрасно!
Плечи девушки тряслись от сдерживаемых рыданий. Дмитрий, повинуясь мгновенному порыву, обхватил затылок девушки и, подняв лицо к себе, накрыл её дрожащие губы своими. Маня рванулась от него, молотя кулачками по плечам. Но Дмитрий, подхватив её за талию, резко переставил к стене и прижал своим телом, ловя суматошно мелькающие руки и удерживая на месте. Несмотря на довольно жесткое удержание, целовал её Дмитрий очень нежно, будто уговаривая, успокаивая, но не давая вырваться или прервать поцелуй. Предательское тело ослабло, не желая больше сопротивляться. Мане хватало сил лишь на то, чтобы сдерживать себя и не выгибаться навстречу горячему мужскому телу.
Дмитрий давно отпустил её руки, и она сама не заметила, как обвила его талию, вцепившись в рубашку. Губы Дмитрия ласкали, умоляли, настаивали, властно требовали. Обжигающие волны раз за разом прокатывались по телу вниз, делая его покорным, горячим и желающим большего. А Дмитрий прерывал их поцелуй лишь для того, чтобы дать им обоим глоток воздуха, и атаковал её рот снова и снова. Нежный поцелуй становился всё требовательней и настойчивей. В голове у Мани уже давно заткнулся отчаянный крик разума, задушенный вспыхнувшим желанием. Стало плевать на всё и всех, хотелось только эти властные губы на своих губах и ощущение сильного тела, вжимающегося в её, и этот безумно возбуждающий запах желающего её мужчины. Маня не знала, сколько прошло времени, прежде чем Дмитрий с мучительным стоном оторвался от её губ и прижал её голову к своей груди с бешено бьющимся сердцем. Лицом он зарылся в её волосы на макушке и замер, пытаясь вернуть дыхание в норму.