— Вот это да, — удивился я, глядя на находку. — Откуда ты знал, что здесь есть укрытие?
Гуль усмехнулся, явно довольный моей реакцией.
— У меня много таких укрытий по всей пустоши, — ответил он, разворачивая один из матрасов. — За двести лет скитаний я научился готовить себе запасные пути. Пещеры, заброшенные дома, подвалы… Каждое место — это страховка на случай, если придётся переждать бурю, ночь или просто усталость. Нам повезло нарваться на одно из них.
Я кивнул, всё ещё поражённый его предусмотрительностью. Гуль явно знал, как выживать в этом мире. Возможно, даже лучше, чем кто-либо другой.
— Ладно, герой, — сказал он, заметив, как я еле держусь на ногах. — Располагайся. Здесь безопасно, и я буду следить за окрестностями. Можешь спокойно поспать. Чирп тоже рядом, так что никакие мутанты не подберутся незамеченными.
Чирп, услышав своё имя, фыркнул и устроился прямо на каменном полу, свернувшись в клубок. Его длинный хвост слегка подрагивал, словно он всё ещё оставался начеку, несмотря на видимую расслабленность.
Я выбрал один из матрасов, который выглядел менее потрёпанным, и улёгся на него. Прохлада пещеры и усталость сделали своё дело. Голова начала клониться ко сну, а веки налились тяжестью.
— Не переживай, — добавил Гуль, заметив мою попытку бороться со сном. — Я присмотрю за всем. Ты можешь позволить себе немного отдыха. Нам далеко идти, так что набирайся сил.
Его слова были последним, что я услышал перед тем, как провалиться в сон. Темнота накрыла меня, словно одеяло, и я погрузился в мир грёз, где реальность смешивалась с воспоминаниями и вопросами без ответов.
Глава 11
Джунгли. Воздух тяжел от влажности, и несмотря на то, что тропический дождь льет как из ведра, жара давит словно раскалённое одеяло. Температура за сорок, пот течёт по спине ручьём, смешиваясь с дождевой водой, стекающей по лицу. Мы заняли позиции в ста метрах от вражеского КПП — деревни, которая служила временным узлом контроля для противника. Старые хижины, сложенные из досок и пальмовых листьев, были окружены колючей проволокой, а в центре двора высилась вышка с прожектором, который пока не работал. Но я знал: стоит нам сделать хоть один неверный шаг — и они обрушат на нас ад.
— Сайракс на связи. Доложить обстановку, — шепчу я в микрофон, стараясь сдерживать дрожь в голосе. Черт, как же меня бесит эта миссия! Меня всегда бесили такие задания — ползать по грязи, когда каждая секунда кажется вечностью, а малейшая ошибка может стоить всем нам головы.
— Все спокойно, — раздаётся ровный, почти механический голос Саб-Зиро. Как он умудряется быть таким хладнокровным? Его тон всегда одинаков, будто ему плевать, жив он или мёртв. — Вижу восемь целей. Они расслаблены, атаки не ждут.
— Они даже не знают о нас, — это Кано, самоуверенный придурок. Его тон вызывает желание лично придушить его голыми руками. — Предлагаю просто зайти и всех порешить.
— Кано, заткнись! Ещё не время, — рычу я, с трудом сдерживая раздражение. Этот идиот уже успел достать меня своей бравадой. — Сектор, что у тебя?
— Движение на три часа. Приближается конвой, — безэмоционально сообщает Сектор. Голос техника холоден и точен, как всегда. — Запускаю птичку.
И тут я замечаю Кабала. Этот псих уже впереди, хотя должен был оставаться в арьергарде. Мои кулаки сжимаются так сильно, что ногти впиваются в ладони. Я вижу, как он скользит между деревьями, словно тень, его движения быстры и плавны, но безумие в глазах видно даже издалека.
— Кабал! Черт возьми, назад! Ты ставишь под угрозу всю операцию! — шиплю я в микрофон, чувствуя, как внутри закипает гнев.
— Расслабься, Сайракс, — его голос холоден, но в нём слышится предвкушение. Он наслаждается этим моментом. — Они даже не успеют понять, что их убило.
Меня передёргивает от отвращения, когда я наблюдаю за тем, как он подбирается к часовому. Кабал движется плавно, почти танцуя среди капель дождя. Его длинные ножи блестят в свете луны, проникающем сквозь тучи. Часовой даже не успевает оглянуться, как лезвие одного из клинков оказывается у него на горле. Кабал медленно перерезает его, словно получая удовольствие от каждого мгновения. На его лице застыла жуткая ухмылка, которая больше подошла бы хищному зверю, чем человеку. Кровь стекает по клинкам, смешивается с дождём, исчезает в грязи. Он даже не смотрит на труп, словно это всего лишь мусор, который нужно выбросить. Этот ублюдок получает удовольствие от каждого убийства.
— Отставить! Вернуться в… — начинаю я, но уже поздно. Кабал исчез за забором, растворился в тени деревьев. Черт, этот ублюдок опять вошёл в свой боевой раж. Он всё испортит. Снова.
— Скорпион, присмотри за ним! — командую я сквозь зубы, чувствуя, как пальцы судорожно сжимают рацию. Если кто и сможет его остановить, то только Скорпион. Он такой же безжалостный, но хотя бы выполняет приказы.
— Уже в пути, — отзывается мрачный голос. — Вижу его. Он зачищает часовых.
— Это Сайракс. Заходим с запада. Работаем тихо. Когда конвой доберётся сюда, пост должен быть нашим, — добавляю я, стараясь говорить спокойно, но внутри всё кипит. — Никакого лишнего шума. Повторяю: никакого лишнего шума!
Мы сидим за баррикадой. Трое моих бойцов переоделись в форму врагов. Они изображают охрану на КПП, пытаясь создать видимость, что всё под контролем. Конвой медленно приближается к нашей позиции. Он везёт оружие, боеприпасы и провизию для армии противника. Нельзя дать ему пройти. Машины сбрасывают скорость. Что-то заподозрили? Но как?
Тут я вижу, как один из деревенских жителей бежит к ним и машет руками. Черт, он их предупредил. В следующее мгновение голова гражданского взрывается как переспелый арбуз, упавший с высоты десятиэтажного дома. Кровь и ошмётки плоти разлетаются во все стороны.
— Чертов ублюдок, он сдал нас, — слышу хриплый голос. Я узнаю этот голос. Кабал. Опять отличился выродок.
Конвой окончательно останавливается. Из машин начинают выпрыгивать солдаты. Они направляют оружие на нас, открывают огонь. Завязывается перестрелка.
— РПГ! — кричит Сектор. Я вижу, как к первому грузовику улетает ракета. Взрыв озаряет ночь, осколки летят во все стороны.
А затем раздаётся звонкая пулемётная трель. Кабал уже встал за пулемётом и поливает врага свинцом. Его лицо искажено безумным оскалом, он буквально кайфует от того, как плотный огонь косит противников, словно газонокосилка траву. Каждая пуля попадает точно в цель, вспарывая плоть и круша кости. Он стреляет снова и снова, не обращая внимания на собственную безопасность. Его глаза горят безумием, а в уголках губ играет улыбка маньяка. Пули свистят повсюду, воздух наполнен запахом пороха и крови.
Снова взрыв. Это взорвался второй грузовик. Видимо, в нём сдетонировали боеприпасы. Огонь охватывает машину, освещая всё вокруг адским светом.
Ночь. Но вокруг светло словно днём. Округа освещается адским пламенем. Это догорают грузовики конвоя, их корпусы искрятся и плавятся, источая едкий чёрный дым. Воздух пропитан запахом горелого металла, плоти и пороха. Вокруг валяются трупы — десятки тел. Кровь течёт по земле широкими ручьями, смешиваясь с дождём, который продолжает хлестать с небес. Красные потоки стекают в канавы, образуя лужи, отражающие огненные сполохи. Всё вокруг выглядит как кошмарный пейзаж ада.
— Доложить обстановку, — приказываю я по связи, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё кипит от напряжения.
— Я в норме. Кано тоже. Сектор ранен, но кровотечение уже остановили, — раздаётся голос Саб-Зиро. Как всегда холодный, будто его это абсолютно не касается. Этот парень мог бы остаться безразличным даже на краю света.
— Кабал пропал. Его нет, — отзывается Скорпион. Его тон мрачен, но в нём слышится что-то большее — предчувствие беды. — Трупа его тоже нет. Значит, сам куда-то ушёл.
— Проклятье! Ну что этот псих опять удумал? — рычу я сквозь зубы. — Рассредоточиться. Ищем его. Смотреть в оба: у деревенских может быть оружие.
Я шёл молча, осматривая окрестности. Внезапно до меня долетел женский крик. Высокий, пронзительный, полный ужаса. А затем раздался детский плач. Громкий, истеричный. Ребёнок что-то кричал на своём языке — я не понимал этих слов, но интонация говорила сама за себя: страх, боль, отчаяние. Я направился в ту сторону, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.
Раздался пистолетный выстрел. Плач ребёнка оборвался так же внезапно, как начался. Я перешёл на бег. Ворвался в дом, из которого донёсся звук выстрела. То, что я увидел, заставило мою кровь застыть в жилах.
Он сидел на кровати. Верхом на местной женщине. Рядом на полу лежал труп ребёнка — маленькое, безжизненное тело с простреленной головой. В руках Кабал держал нож, а его пистолет лежал рядом, на окровавленных простынях. Он методично водил лезвием по коже женщины, оставляя глубокие порезы. Брызги крови летели во все стороны, покрывая его лицо, одежду, стены. На его лице застыла жуткая ухмылка, глаза горели безумием, а голос был полон ярости и издевательства.
— Я тебе покажу, грязная сука, как перечить мне, — прошипел он, его голос был похож на змеиный, полный яда и ненависти. В этот момент его рука с ножом резко опустилась. Брызнула кровь. — Я всё равно тебя поимею, и мне похер живая ты или мёртвая.
Я замер в дверях, не в силах пошевелиться. Помочь здесь было уже некому. Кабал методично разрезал одежду на женщине, при этом задевая её плоть. Кровь сочилась по телу, стекала по кровати, капала на пол, смешиваясь с кровью ребёнка. В его глазах была ярость, безумие и удовольствие одновременно. Он наслаждался каждым моментом этого кошмара.
— Прекрати это, ублюдок! — закричал я, чувствуя, как гнев захлёстывает меня.
Кабал медленно повернулся ко мне, его лицо исказилось в безумной ухмылке. Он шипел, как змея, его глаза сверкали в свете пожара.