Еще несколько минут я стоял ошарашенный увиденным, пытаясь переварить всё, что узнал. Теперь в моем пазле появились новые детали, но они лишь усложнили картину. Как сказал однажды Гуль:
«Каждое убежище хранит свои секреты. Некоторые из них лучше оставить там, где они есть, и никогда не ворошить прошлое», — его слова снова зазвучали в моей голове, словно предупреждение. У меня появилось стойкое желание поскорее убраться отсюда и никогда не возвращаться в этот проклятый бункер. Место, где рождаются такие монстры, не должно существовать.
Уже собравшись уходить, я заметил что-то, что привлекло моё внимание. На полу, среди пыли и обломков, лежал джойстик от игровой приставки. Его пластик был потрескавшимся, но узнаваемым. Провод уходил куда-то внутрь старой, покосившейся тумбочки. Дверца отвалилась от одного прикосновения, и я увидел её — древнюю игровую консоль Sony PlayStation. Силиконовые провода джойстиков почти не пострадали от времени, хотя их поверхность была слегка липкой от старости. Пластиковый корпус консоли был покрыт серой плесенью, но выглядел удивительно целым, словно кто-то специально хранил её здесь, защищая от разрушения.
Тут же в тумбочке обнаружилась пачка дисков с разными играми. Некоторые названия я смутно помнил. "Metal Gear Solid", "Final Fantasy VII", "Resident Evil" — названия, которые теперь казались легендами из другого мира. Мира до раскола Луны, до хаоса, до всего этого кошмара.
«Джекпот», — подумал я, чувствуя, как в груди зарождается осторожный всплеск надежды. «Этот древний раритет наверняка стоит того, чтобы отдать за него силовую броню или, может быть, даже новое оружие. Если повезёт, найдётся какой-нибудь коллекционер, готовый отвалить за это целое состояние».
Подхватив консоль и диски, я аккуратно завернул их в тряпку, найденную неподалёку. Несмотря на всю абсурдность ситуации, эта находка казалась мне настоящим сокровищем. Что-то вроде символа лучшего прошлого, которое уже никогда не вернуть. Но, возможно, именно такие мелочи помогают сохранить человечность в этом безумном мире.
С этими мыслями я отправился назад, стараясь не думать о том, что только что увидел. Бункер оставался позади, но его тени, казалось, продолжали следовать за мной, шепча что-то на грани слышимости.
Глава 15
Я медленно поднимался по тёмной лестнице. Шаги эхом разносились по металлическим стенам, а голову всё никак не хотели покидать кадры этих записей. Перед глазами все еще стоял образ Кабала — того самого монстра, который безжалостно уничтожал всё на своём пути. Но что действительно беспокоило, так это то, насколько сильно отличались две его версии: та, которую я видел на записи, и та, с которой столкнулся в деревне.
На записи Кабал был уже мощным и пугающим, но всё же не таким гигантским и разрушительным, каким он запомнился во время нашей встречи. Между этими двумя моментами прошло двести лет. За это время кто-то доработал его и превратил в настоящую машину смерти. Вопрос в том, кто? Кто мог дать ему такой "апгрейд"? Ведь это требовало ресурсов, технологий и знаний, которые доступны далеко не каждому в этом разрушенном мире.
"Кто же помог ему?" — подумал я, перешагивая через очередной обломок на ступенях. "И зачем? Зачем кому-то еще больше усиливать такое чудовище?"
Затем мысли снова вернулись к чёрному ящику, который Кабал тащил под мышкой на записи. Этот предмет явно имел большое значение для него. Он защищал его, будто это было самое ценное, что у него есть. Что там внутри? Может быть, это ключ ко всему?
И тут меня посетила догадка, сложившаяся из трёх записей, которые я просмотрел. Первый диалог учёных говорил о двух параллельных проектах: одном, связанном с модификацией человека, и втором — с созданием искусственного интеллекта. Затем была запись, где люди обсуждали использование банки с головой Кабала и экзоскелета. И наконец, последняя запись показала, как Кабал вышел из бункера с этим загадочным ящиком.
"Селенит… " — внезапно осенило меня. "Это всё связано с селенитом."
В одной из записей говорилось о том, что использование селенита позволило не только модифицировать человеческое тело, но и создать кибермозг, способный быстро строить новые нейронные сети. Возможно, именно этот кибермозг теперь находился в чёрном ящике, который Кабал бережно защищал. Возможно, именно он сделал его тем, кто он есть сейчас.
Но если это так, то почему ИИ выбрал Кабала? Почему именно он стал носителем этой технологии? Было ли это случайностью или частью какого-то более масштабного плана? А может у него просто не осталось выбора, и только с помощью этого киберпсиха он смог выбраться из этого бункера?
Я остановился на полпути, чувствуя, как холодеет спина. Если эта догадка верна, то ситуация гораздо хуже, чем я предполагал. Кабал больше не просто безумный киборг, одержимый местью. Он работает на этот ИИ. Ведь не сам же он пришел в деревню и забрал всех детей? Зачем бы ему? Он действовал по чьей-то наводке.
"Эх, батя… Батя… " — прошептал я, продолжая подъём. "Осталось понять, как ты во всем этом замешан"
Мысли путались, но одно стало ясно: чтобы выжить, нужно найти ответы. И чем быстрее, тем лучше.
— О! Явился, не запылился, — проворчал Гуль, театрально закатывая глаза. — Три часа тебя не было. Но почему-то у нас так и не появилось желания идти тебя искать.
— Ну да, спасибо за заботу, — ответил я с легкой ухмылкой, хотя в голосе чувствовалась усталость. — Да все нормально, там одни только трупы. И старые секреты.
— Какие еще секреты? — Джон подался вперед, его глаза блестели от любопытства, словно он уже предчувствовал что-то интересное.
Я медленно развернул тряпку на столе, демонстрируя свою находку. Старую игровую приставку, которая, несмотря на покрытый плесенью пластик, выглядела почти нетронутой временем.
— Вот такие секреты, — сказал я, глядя на их реакции.
Гуль склонился над столом, прищурившись, будто перед ним лежало нечто отвратительное.
— Где ты взял эту рухлядь? — произнес он с едва скрываемым сарказмом. — Уж лучше бы ты принес пару банок тушенки или патроны. А это… — он ткнул пальцем в приставку, — даже для дров не годится.
— И ничего это не рухлядь, — возразил я, слегка повысив голос. — Я подозреваю, что она еще рабочая.
— Рабочая? — Гуль хмыкнул, словно услышал самую абсурдную идею в своей жизни. — Конечно, давай найдем к ней телевизор, подключим электростанцию, а потом устроим соревнование в Тэккен. Фрэнк, ты точно перегрелся там, внизу.
Джон тем временем молча рассматривал находку, его лицо светилось детским восторгом.
— Это же Sony PlayStation? — внезапно воскликнул он, будто увидел старого друга. — Да их во всем мире осталось с десяток! У нас была такая в убежище… Мне даже доводилось играть в нее в детстве. Помню, мы играли в «Resident Evil 2» …
— Да знаю я, что это такое, — перебил Гуль, но его тон стал чуть мягче. — Просто в нынешнем мире это бесполезная рухлядь. Сейчас энергия на вес золота, а ты хочешь запустить эту штуку? А где ты найдешь диски? И контроллеры?
— Диски у меня есть, — сказал я, достав из сумки пачку старых дисков. Они были запыленными, но целыми. — А контроллеры… ну, один был вместе с консолью. И я уверен, что если кто-то сможет его починить, то она заработает.
— Кто-то? — Гуль театрально обвел рукой пустое помещение. — Может, ты хочешь предложить нам найти инженера из позапрошлого века?
— А почему бы и нет? — ответил я, с вызовом глядя на него. — Если эта штука работает, она может стоить целое состояние. Люди за такое готовы платить.
Джон кивнул, явно поддерживая мою идею.
— Фрэнк прав. Это редкая вещь. И если она действительно работает… — он задумчиво потер подбородок. — Возможно, это наш билет к лучшей жизни.
— Лучшая жизнь? — фыркнул Гуль. — Вы оба сошли с ума. Мы живем в мире, где люди убивают за банку консервов, а вы мечтаете о видеоиграх.
— Не только о видеоиграх, — возразил я. — О том, что эта штука может стать чем-то большим. Представь: история, технологии, искусство… всё то, что мы потеряли.
— Искусство? — Гуль снова закатил глаза. — Знаешь, что я думаю? Что тебе стоит меньше времени проводить в бункерах и больше на свежем воздухе.
— Хватит издеваться, — сказал я, теряя терпение. — Я серьезно. Если мы хотим что-то изменить, нужно использовать любую возможность.
Джон положил руку мне на плечо.
— Он прав, Гуль. Иногда именно такие находки могут перевернуть всё.
Гуль вздохнул, словно сдался.
— Ладно, делайте что хотите. Но когда эта штука окажется бесполезной, не говорите, что я вас не предупреждал.
Мы дождались заката, перекусили все теми же невзрачными консервами — они уже порядком надоели, но никто не жаловался. В пустыне еда есть еда, даже если она пресная и безвкусная. Затем мы отправились в путь. Путешествие, как всегда, казалось бесконечным: песчаные барханы сменялись другими песчаными барханами, изредка попадались вялые засохшие деревья, чьи скрюченные ветви тянулись к небу, словно моля о помощи. Зато звезды были яркими, почти нереальными на фоне чернильно-черного неба. Казалось, что где-то там, за пределами этого разрушенного мира, всё еще существует что-то прекрасное.
Когда на горизонте забрезжил рассвет, я увидел его. Город. Это был настоящий осколок прошлого, затерянный среди пустошей. Несколько восстановленных зданий, имеющих больше пяти этажей в высоту, возвышались над окружающей местностью, словно гиганты, наблюдающие за своими владениями. Они были окружены массивным забором из бетонных плит и колючей проволоки, которая блестела в первых лучах солнца, будто предупреждая всех, кто осмелится приблизиться. Над стеной местами торчали охранные вышки, на которых были заметны мощные прожектора и вооруженные охранники. А перед массивными воротами, которые охраняли двое бойцов в блестящей металлической броне, стояло несколько более скромных строений — двухэтажные домики, похожие на временные убежища для тех, кто не имел права войти внутрь.