Джон продолжал косить врагов своей мясорубкой, двигаясь хаотично — то влево, то вправо. Его силовая броня гудела от перегрева, система охлаждения шипела на пределе, пытаясь снизить температуру. Внутри доспеха Джон истекал потом, словно находился в раскалённой сауне. Пар поднимался от его брони, смешиваясь с запахом горелого пластика и масла. Но он не сдавался. Его движения были точными, почти механическими, будто сам он превратился в боевую машину. Тостеры продолжали падать один за другим, все так же заливая пол черной жижей, стекающейся в лужи. Воздух был наполнен запахом гари и металла.
Внезапно ствол его мясорубки замолчал. Раскалённый до красна, он всё ещё вращался, дымя и шипя, но боезапас был исчерпан.
— Чёрт! — процедил Джон сквозь зубы, отбрасывая миниган в сторону.
Он перевёл взгляд на прицел гранатомёта М202, который до сих пор держал левой рукой на своём плече. Не теряя ни секунды, он запустил ракету прямо в толпу врагов. Взрыв разметал их в стороны, оставив лишь горящие обломки и клубы дыма. Используя эту дымовую завесу, Джон решил отступить и перегруппироваться. В Хаммере ещё было оружие, и враги до него пока не добрались. Сделав еще один выстрел, он отступил на шаг назад.
На верхнем пандусе Гуль продолжал вести огонь. Сверху открывался отличный обзор, и он видел, что поток врагов прекратился. Больше никто не заходил в ангар, но внутри их всё ещё оставалось слишком много. Каждый его выстрел находил цель: головы тостеров взрывались, забрызгивая всё вокруг своей серой массой и искрясь проводами. Однако его позиция становилась всё опаснее. Винтовка сухо щёлкнула в очередной раз, и он, вновь спрятавшись за колонной, выдернул из нее магазин и достал из кармана ещё один. Последний.
Кабал, до этого наблюдавший за происходящим с холодным спокойствием, наконец-то сделал свой ход. Его механическая рука потянулась к одному из громоздких станков. С легкостью подняв тяжеленный агрегат над головой, он швырнул его в позицию Гуля, словно баскетбольный мяч.
— Ты мне надоел! — прогремел его голос, эхом разносившийся по огромному помещению.
Станок врезался в колонну, за которой прятался Гуль. Колонна треснула, а пандус накренился, отправляя Гуля в свободный полёт. Он вылетел из своего укрытия, теряя винтовку, которая со звоном улетела куда-то в сторону. Однако Гуль, ловко сгруппировавшись в воздухе, приземлился на ноги и, сделав перекат, скрылся в тени за станками. Он выхватил свой Десерт Игл, его глаза блестели от решимости, но в них читалась тревога.
— Ну что ж, поиграем, железяка… — пробормотал он, исчезая среди механизмов.
В это же время Шая, находясь в диспетчерской, лихорадочно нажимала кнопки и рычаги. Её лицо покрылось испариной, а руки дрожали. Системы завода выходили из строя одна за другой. Красные сигналы отказа оборудования загорались на панелях управления всё чаще. Роботизированные руки, которые ещё секунду назад помогали ей бороться с тостерами, начали останавливаться, превращаясь в бесполезные куски металла.
Внезапно раздался глухой удар снаружи. Дверь диспетчерской задрожала под напором. Несколько тостеров обошли здание с фланга и проникли внутрь через лабораторию, а теперь пытались достать её здесь. Шая с ужасом посмотрела на дверь, понимая, что времени остаётся всё меньше.
— Меня прижали! — крикнула она в свою рацию, хотя понимала, что надежды на помощь почти нет.
Я же, наблюдая за всем этим хаосом, наконец решил действовать. Выбежав из-за укрытия, я вскинул дробовик и несколько раз выстрелил в Кабала. Пули со звоном рикошетили от его стального тела, не причиняя ему никакого вреда, но это позволило отвлечь его внимание.
— Вот ты где! Я тебя вижу! — зарычал Кабал, поворачиваясь ко мне.
Я не стал ждать, пока он доберётся до меня. Быстро переместившись за очередной станок, я продолжил менять позицию, стараясь оставаться вне его поля зрения. По пути я разрядил дробовик в нескольких тостеров, разрывая их головы на части, и продолжил движение, на ходу загружая новые патроны в магазин.
— Ну куда же ты? — прогремел Кабал, его голос был полон ядовитой насмешки. — Я так долго ждал этой встречи…
Его шаги гулко разносились по ангару, а я продолжал двигаться, используя каждый угол и механизм для укрытия. Один из тостеров попытался зайти с фланга, но я успел заметить его и выстрелил в упор, разрывая его голову на части. Второй тостер, оказавшийся рядом, получил заряд дроби в грудь и упал, издав последний хриплый звук.
Кабал, видя, как я ускользаю, начал терять терпение. Его механические конечности сжались в кулаки, а глаза загорелись ещё ярче.
— Ты не можешь прятаться вечно, Сайракс! — прогремел он, его голос был подобен раскату грома.
Я знал, что он прав. Но пока я мог двигаться, я не собирался сдаваться.
Шая вжалась в стену, когда дверь в диспетчерскую с грохотом слетела с петель. За дверью стоял один из этих странных кибернетических зомби. Его механические конечности блестели в тусклом свете ламп, а глаза горели холодным светом. За его силуэтом угадывались ещё несколько таких же существ, медленно приближающихся к дверному проёму.
Он поднял свой ствол, целясь прямо в Шаю. Она замерла, чувствуя, как её сердце останавливается. Каждый мускул её тела был напряжён, словно готовый разорваться в любую секунду.
"Это конец", — пронеслось в её голове. Она уже мысленно распрощалась с жизнью, представляя, как этот выстрел разнесёт её на части.
В этот момент прозвучало несколько громких выстрелов. Целившийся в неё тостер вдруг замер, будто что-то отвлекло его внимание. Он повернул голову в сторону, и в этот же миг его голова взорвалась фонтаном брызг, заливая всё вокруг какой-то гадостью. Часть этой мерзости попала и на Шаю, но она даже не заметила этого. Тело тостера постояло ещё секунду, словно решая, что делать дальше, а затем медленно завалилось на пол с глухим стуком.
Шая медленно осела на пол, сползая по стене. Её сердце бешено колотилось, адреналин кипел в крови, заставляя каждую клеточку её тела трястись. Она чуть прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, но в следующую секунду в дверном проёме промелькнула какая-то тень. Она вздрогнула, инстинктивно подняв руки, чтобы защититься, но это оказался Гуль.
Он держал в руках здоровенный пистолет, ствол которого ещё продолжал дымиться. На его лице играла знакомая улыбка, которая так часто выводила её из себя, но сейчас она казалась ей такой милой.
— Скорую помощь вызывали? — медленно произнёс он, скривившись в своей излюбленной усмешке.
Шая не ответила, лишь устало выдохнула. Кажется, в этот раз пронесло. Гуль же, убедившись, что с девушкой всё в порядке, снова скрылся в коридоре. Опять послышались выстрелы, теперь уже более далёкие. Шая осторожно выглянула наружу и огляделась. На полу лежало несколько железных трупов и их оружие. Она подобрала с земли пушку одного из них и осмотрела ее. Оружие было странным и тяжелым, но в нем чувствовалась мощь.
Джон продолжал быстро пятиться задом к хаммеру. Из-за дымовой завесы, которую оставляла после себя каждая выпущенная ракета, врагам было трудно разглядеть его. Он еще раз нажал на спуск и выпустил последний заряд в сторону нападавших. Очередной взрыв снова раскидал его противников. Затем, отбросив гранатомёт в сторону, он развернулся и перешёл на бег.
Спустя пять секунд он уже был возле машины. Не теряя ни мгновения, он схватил из кузова револьверный гранатомёт М79 левой рукой, а правой сдёрнул свой старый пулемёт М60 с дуги над кабиной. Развернувшись к врагам, он снова перешёл в наступление, открывая огонь по тостерам сразу с двух рук.
Его движения были точными, почти механическими. Пули из М60 прошивали воздух, разрывая тела врагов, а гранаты из М79 взрывались среди их рядов, оставляя после себя лишь обломки металла и чёрную жижу. Джон чувствовал, как его силовая броня уже нагрелась до предела, но он, терпя адскую жару и истекая потом, не обращал на это внимания. Теперь каждый выстрел был важен, каждая секунда могла стать последней.
Барабан гранатомёта опустел, из пулемета торчал лишь коротенький огрызок ленты, сигнализируя что патроны на исходе. Джон тяжело вздохнул, но внезапно, обнаружил что врагов тоже не осталось. Вокруг были лишь истекающие маслом и искрящиеся тела. Дым заволакивал место битвы, но новые враги больше не появлялись.
Я же продолжал скрываться от Кабала, водя его за собой, словно мышка, играющая с огромной стальной кошкой. Высовывался из укрытия то справа, то слева и раздражал его своими выстрелами из дробовика. Времени на прицеливание совершенно не было, и я стрелял почти наугад. Тем более по его массивной туше было трудно промахнуться. Но для него мои выстрелы были равносильны комариным укусам. Он лишь брезгливо отмахивался, каждый раз поворачиваясь в мою сторону, когда я уже снова скрывался за элементами окружения.
По пути я уничтожал особо надоедливых уродов, лезущих ко мне с флангов. Наконец боезапас моего дробовика окончательно опустел. Заряжать его было больше нечем. Я бросил его на землю и выхватил свою беретту.
Высунувшись из-за укрытия, я быстро оглядел ангар и обнаружил, что этих железяк почти не осталось. С одной стороны стоял Джон с дымящимся пулеметом. Вокруг него весь пол был усеян телами. А с другой феерически прыгал Гуль, выдавая невероятные акробатические кульбиты и разнося из пистолета головы последним едва стоящим на ногах тостерам.
Но еще оставался Кабал. Вот теперь действительно пришло время выйти и поговорить как мужик с мужиком.
Ангар погрузился в тишину, нарушаемую лишь потрескиванием горящих обломков. Тела тостеров устилали пол, их чёрная жижа смешивалась с кровью и маслом, создавая липкую грязь под ногами. Воздух был насыщен запахом гари, металла и чего-то ещё — чего-то химического, едкого, от которого щипало глаза. В центре этого ада, словно неумолимый исполин, стоял Кабал. Его металлическое тело сверкало в тусклом свете мигающих ламп, будто он сам был частью этого интерьера.