Я медленно вышел из-за укрытия, чувствуя, как сердце колотится в груди так сильно, что его удары отдаются в ушах. Моя ладонь крепко сжимала Беретту, но я знал, что это оружие почти бесполезно против него.
— Сайракс… — прогремел его голос, холодный и насмешливый, эхом разносясь по ангару. Этот голос… Он всегда вызывал во мне дрожь, но сейчас он был особенно режущим, словно лезвие, пронзающее мои мысли. — Давненько не виделись.
Я сделал шаг вперёд, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё кипело:
— Ты уже не человек, Кабал. Теперь ты просто долбанный тостер.
Он расхохотался. Его механические конечности задвигались с угрожающим скрежетом, будто он проверял свои системы, готовясь к чему-то большему. Его лицо, единственная человеческая часть его существа, исказилось в безумной ухмылке:
— Человек? Ха! Я превзошёл человеческую природу. А ты, всегда был слабаком. Даже сейчас ты прячешься за своими друзьями.
Его слова ударили меня, как пощёчина. Я сжал зубы, чувствуя, как внутри закипает гнев. Но прежде, чем я успел ответить, раздался громкий топот. Джон, облачённый в свою силовую броню, вылетел из клубящегося дыма. Он двигался с огромной скоростью, словно живой танк, и врезался в Кабала всем своим весом.
БУМ!
Звук столкновения был оглушительным, как два поезда столкнувшиеся на полном ходу. Но Кабал лишь покачнулся всего на несколько миллиметров, совершенно не замечая этот удар. Его массивное тело стояло непоколебимо, словно гора, высеченная из стали. Джон, однако, не собирался сдаваться. Он начал наносить удары своими стальными кулаками, каждый из которых отзывался эхом, сотрясающим весь ангар.
Я даже на мгновение подумал, что он действительно сможет что-то сделать. Он двигался так быстро, будто его силовая броня была не тяжёлой машиной, а продолжением его собственного тела. Каждый удар его стальных кулаков был сокрушительным — достаточно мощным, чтобы пробить стену или раздавить станок. Но Кабал… Он просто блокировал каждый из них, даже не глядя.
Я наблюдал за их боем, и мне становилось всё яснее: Кабал просчитывает каждое движение Джона ещё до того, как оно случается. Он играл с ним, словно с деревянным болванчиком. Его механические конечности двигались с математической точностью, отражая удары, которые могли бы пробить бетонную стену. На его лице играла дьявольская ухмылка, полная превосходства.
И затем, когда Джон сделал выпад, который, казалось, должен был наконец достичь цели, Кабал не стал блокировать его. Он просто увернулся, а затем сам нанес удар. Его реакция была настолько быстрой, что я едва успел заметить движение. Один этот удар его металлического кулака — и броня Джона смялась, как картон. Сила этого удара отбросила его на несколько метров назад, где он рухнул на пол, беспомощный, его сервоприводы задёргались в последней попытке встать, но безуспешно.
Затем откуда-то сверху выпрыгнул Гуль. Он был ловок, невероятно быстр. Его движения напоминали танец — он прыгал, перескакивал через голову, стрелял прямо в полете. Пули его Десерт Игла оставляли глубокие вмятины на броне Кабала, но тот даже не морщился. Казалось, он наслаждается представлением, наблюдая за тем, как Гуль пытается достать его.
— Какая энергичная букашка, — прогремел голос Кабала, полный насмешки.
Но затем, когда Гуль сделал очередной прыжок, Кабал резко протянул руку и схватил его в воздухе. Это произошло так быстро, что я даже не успел понять, как это случилось. Гуль не смог даже вскрикнуть, когда Кабал, словно метательный диск, отправил его в полёт через весь ангар. Он врезался в дальнюю стену с оглушительным грохотом и свалился на пол с глухим ударом.
Теперь Кабал перевел свой взгляд на меня. Я знал, что он слишком силен, слишком быстр. Он мыслит, как машина, просчитывает каждый шаг, каждое возможное последствие. Если я хочу хоть как-то противостоять ему, нужно действовать непредсказуемо.
Кабал медленно повернулся ко мне, его глаза блестели холодным светом:
— Ну вот ты и опять один, Сайракс. Что теперь будешь делать?
Он начал двигаться ко мне, его шаги гулко разносились по ангару. Я бросился в сторону, прячась за колонной. Его удар разнёс её в щепки, оставив после себя лишь облако пыли и обломков.
— Ты всегда был таким предсказуемым, — прогремел его голос, полный издёвки.
Я продолжал перемещаться, используя каждый угол, каждую тень для укрытия. Но Кабал методично крушил всё, за чем я пытался спрятаться. Станки, колонны, обломки оборудования — всё превращалось в груду металла под его ударами.
И наконец, когда я перекатывался к следующему укрытию, он поймал меня. Его огромная рука сжалась вокруг моего тела, поднимая меня на уровень его глаз. Он держал меня за торс, но мои руки оставались свободны. Я чувствовал, как металл его пальцев давит на мои рёбра, но не мог пошевелиться.
— Конец игры, Сайракс, — прогремел его голос, холодный и безжалостный.
Я смотрел на него, на его наглую рожу, которая ядовито ухмылялась, глядя на меня. В этот момент я вспомнил про свой новый апгрейд. Направив правую руку прямо ему в лицо, я сжал кулак до хруста в костяшках. Из моего кулака ударил поток жидкого пламени, обволакивая его голову.
Кабал отшатнулся назад и резко разжал руку, выпуская меня из захвата.
Я смотрел на Кабала, чья обгоревшая голова медленно облезала, словно змеиная кожа. Мой токсин, похожий на напалм, продолжал гореть, охватывая его металлическое тело. Огонь стекал по его броне, распространяясь вниз, пока не охватил его всего. Он выглядел как призрачный гонщик — его силуэт был окутан пламенем, которое освещало ангар жутким оранжевым светом.
Кабал взревел, его движения стали хаотичными. Он махал руками, пытаясь потушить огонь, но безуспешно. Его стальные бронепластины начали медленно раскаляться до красна. И тут я заметил характерное свечение между сочленений его брони. Точно! Его элемент питания начал перегреваться. Но даже в таком состоянии он продолжал двигаться ко мне, словно машина, запрограммированная на уничтожение.
— Ты… не… победишь… — прохрипел он, его голос стал механическим, прерывистым. Его системы отказывали, но его тело всё ещё функционировало.
Я отступил назад, чувствуя, как жар от его пламени обжигает мою кожу. Я огляделся, продолжая медленно отходить от него. Как бы еще больше повысить его температуру? И в тот момент я вспомнил о сталеплавильной чаше.
Быстро кинув на нее взгляд, я понял, что чаша уже полна расплавленного металла. Шая включила её, когда запускала все системы завода. Автоматическая загрузка металлолома и плавка шли своим чередом, и сейчас эта огромная чаша была готова к использованию.
Я понял, что должен сделать. Оставалось надеяться лишь на то, что Шая все еще в диспетчерской и видит все это по камерам.
Кабал, горящий как факел, продолжал наступать. Я медленно отступил к месту, где должна была подъезжать вагонетка с ковшом для металла. Мои ноги скользили по лужам масла, но я не мог позволить себе упасть. Кабал сделал ещё несколько шагов, его огонь становился всё ярче, а корпус — всё сильнее краснел.
— Ну, иди сюда ублюдок! — крикнул я, встав прямо на пути вагонетки.
Кабал замер на мгновение, его глаза блеснули последним проблеском безумия. Затем он шагнул вперёд, готовый нанести свой последний удар.
— Шая! Давай! — закричал я, отпрыгивая в сторону.
В следующее мгновение огромный чан с расплавленным металлом резко опрокинулся, изливая свою огненную массу прямо на Кабала. Его тело вспыхнуло ещё ярче, пламя поглотило его полностью. Его броня начала плавиться, превращаясь в бесформенный кусок металла.
И затем произошло то, чего я и ожидал: элемент питания внутри него не выдержал. Раздался оглушительный взрыв, который потряс весь ангар. Вспышка света на мгновение ослепила меня, а ударная волна отбросила меня к стене.
Когда дым рассеялся, я медленно поднялся. Все тело ломило от боли, но я не обращая внимания на это медленно направился туда, где произошел взрыв. От Кабала не осталось ничего, кроме обломков металла и пепла.
— Ты прав, урод, конец игры! — произнес я, наступая ногой на его обугленный металлический череп. Он уже давно перестал быть человеком. Эта маска была лишь иллюзией, он был просто машиной.
Затем я услыхал шаги позади. Гуль шёл ко мне, хромая и опираясь на свою винтовку. Его лицо было бледным, но на нём играла такая знакомая и уже такая родная ухмылка.
— Ты настоящий монстр, Фрэнк, — сказал он, качая головой. — Прямо демон, восставший из глубин прошлого.
— Хм… — ответил я, усмехнувшись. — Неплохое сравнение.
Эпилог
Я сидел в тёмном кабинете, погружённый в полумрак, который нарушался лишь холодным светом монитора передо мной. На экране появилось изображение — моей дочери, Ребекки. Моей маленькой золотоволосой девочки, чьи волосы всегда напоминали мне рассвет, такой же мягкий и тёплый. Она сидела перед камерой, её глаза блестели, словно она хранила какую-то великую тайну, известную только ей одной. А может быть, она знала больше, чем я думал. Может быть, где-то глубоко внутри она чувствовала, что я всё ещё жив.
— Привет, папочка, — произнесла она своим звонким голосом, который заставил моё сердце сжаться так, будто его сдавили железными тисками. Этот голос… Я не слышал его уже столько лет, но он всё равно оставался таким живым в моей памяти. — У нас всё хорошо. Мама говорит, что ты… ну, ты знаешь… что ты больше не вернёшься.
Её слова ударили меня, словно удар под дых. Я знал, что она имела в виду. Лена, должно быть, рассказала ей эту ложь — что я умер, что меня больше нет. Но Ребекка… Она была умной. Слишком умной для своих лет. Она не поверила. Я видел это в её глазах, даже через экран.
— Но я ей не верю, — продолжила она, а её голос стал чуть увереннее, почти заговорщицким. — Мы нашли одного дядю, он водит её по ресторанам и дарит подарки. Она даже перестала плакать по вечерам. Говорит, что ты мёртв. Но ведь это не так, правда?