унд, массивная дверь отошла в сторону, и я шагнул внутрь.
Внутри все оставалось на своих местах, ровно так, как я и увидел, когда заглядывал сюда, лежа на полу. На столах вдоль стен стояли разные колбочки и пробирки. В углу была центрифуга, для смешивания препаратов. Иссохший труп в белом халате продолжал сидеть возле стены, уставившись пустыми глазницами в потолок. Рядом с ним все так же лежал небольшой черный кейс. Первым делом осмотрел этот чемодан. Опять кодовый замок. Да что ж ты будешь делать. Далее, детальный осмотр выявил небольшой персональный КПК на левой руке у трупа. Попытался его включить. Экран засветился мягким зеленоватым светом. Вылезла надпись: «Введите пароль:_______». Эх, опять незадача. Почему-то мне кажется, что будь моя память со мной, то ввод этого пароля не был бы для меня проблемой. Решил осмотреться вокруг. Все столы и пробирки были покрыты пылью, но кое-что привлекло мое внимание. На одном из столов лежала небольшая доска, с нанесенными на ней черными и белыми клетками. На этих клетках стояли фигуры. «Шахматы» — вдруг выдало мое подсознание.
«Вот эта фигура — Ферзь, вот эта — Конь, а вот эта — Тура», — вдруг начало всплывать в моей голове. Более того, мне даже кажется, что я вполне умею в это играть и хорошо знаю, кто и как ходит. Все такое знакомое. Наконец мой взгляд зацепился за коня, который стоял на клетке Е6. Затем пришло понимание того, что если передвинуть его на F8, то это будет шах и мат. Полная победа белых. Интересно. А может, они неспроста тут стоят? Что бы это значило? Вдруг это и есть тот самый пароль, который мне нужен. Снова вернулся к трупу. Ввел E6F8. Ничего не произошло. Кпк все также продолжал требовать пароль.
«А если….» — подумал я, затем поставил вместо букв цифры. E и F это пятая и шестая буквы алфавита. В итоге получилось 5668. На этот раз экран мигнул и погас. А через секунду включился встроенный голографический проектор. Недалеко от трупа спроецировался силуэт. Это был точно такой же человек в белом халате, сидящий у стены и истекающий кровью, но пока еще живой.
— Кхе-Кхе, — голограмма залилась кашлем, — Здравствуй Фрэнк. Извини, что не мы встретились лично. Кажется, я до этой встречи уже не доживу. Не ожидал, что за время моего отсутствия эти ящеры так расплодятся, а теперь поплатился за свою излишнюю самоуверенность, — голограмма схватилась рукой за растерзанный бок, который обильно кровоточил, и вновь зашлась гулким кашлем. — Я надеюсь, что это все же именно ты нашел мое тело и смог догадаться про загадку с шахматами. Мы раньше очень любили коротать вечера за этой игрой. Да, Фрэнк, это я. Твой отец Тим. Я не знаю, когда ты посмотришь эту запись. Не знаю, сколько прошло времени с момента твоего пробуждения и что тебе уже удалось вспомнить. И пусть в последнее время наши с тобой отношения были… эээ… — Тим задумался на секунду, но немного прокашлявшись, продолжил, — несколько напряженными, а расстались мы вообще на печальной ноте, все же… Кхе — Кхе. У меня есть к тебе очень важная просьба. Я совершил ужасную ошибку. И мне ее уже не исправить. Придется делать это тебе. Мне нужно многое тебе рассказать, но на это совершенно нет времени. Мои силы на исходе. В этом кейсе ты найдешь мой подарок. Когда-то я уже провел на тебе эксперимент. У тебя на позвоночнике стоит моя экспериментальная разработка. Это микрочип, модуль контроля мутаций. В кейсе лежит персональный коммуникатор, в который добавлено программное обеспечение для этого чипа. Оно позволит улучшить его до версии МКМ 2.0. С помощью него ты сможешь собирать селенит из окружающего тебя мира. Так же ты можешь извлекать цепочки ДНК из поверженных монстров и использовать для мутации собственного тела. Это даст тебе силу и возможности завершить начатое мной. Но учти, есть и те, кто охотятся за этой технологией. Они не остановятся ни перед чем. Любой ценой сохрани это. Нельзя, что бы прибор попал в их цепкие лапы. Это будет иметь очень печальные последствия.
Голограмма замолчала. Затем снова начала кашлять. Вскоре закатив глаза к верху, человек затих. Я стоял с открытым ртом, не зная, что и сказать на все это. Думал, что запись закончилась, как вдруг, Тим снова поднял голову:
— И еще. В этом КПК я сохранил много информации, касаемо меня и моего путешествия. Но она не будет доступна сразу. Записи будут открываться постепенно. Ключами к ним могут быть совершенно разные места и действия, и даже твои воспоминания. Еще в кейсе есть несколько препаратов и небольшой запас чистого селенита. Как мне удалось выяснить, эти препараты могут стимулировать память. Особенно таблетки «Мозголом». Они временно повышают активность нейронных связей в мозгу. Да, кстати, не забудь заглянуть в свой шкаф. Там твое снаряжение и обмундирование. Так, что еще. А, пароль. Код к моему кейсу — три, семь, три, девять, шесть. Удачи, Фрэнк, и прости меня. Прости за все.
На этом запись оборвалась. Голограмма потухла, а я еще несколько минут не мог пошевелиться. Стоял и обдумывал полученную информацию. Значит, отцу все-таки удалось уйти отсюда. Более того, ему удалось и вернуться обратно. И что же он такого мог сделать? А теперь мне типа за ним прибирать? Пойди туда, не знаю, куда и сделай то, не знаю, что. Вот как-то так мне все это видится. Введя полученный код, открыл чемодан. Внутри нашел колбу с синим порошком, два шприца с шилом, упаковку таблеток «Мозголом», и еще одну упаковку с названием «Шаровылупин». Прочитав информацию на упаковке, понял, что этот препарат повышает восприятие. Даже не раздумывая, вытащил одну таблетку мозголома и тут же съел. Подождал пару минут, но никаких изменений не почувствовал. Затем достал коммуникатор. Это оказался тонкий, продолговатый наруч с полуперчаткой. Сверху располагался небольшой дисплей. В целом, устройство вполне могло разместиться под рукавом одежды. Просунув руку в перчатку, застегнул наруч на запястье левой руки. Устройство моментально ожило. На дисплее начали пробегать разные цифры и буквы. Вскоре они сложились в надпись:
Активация модуля контроля мутаций.
Поиск управляющего чипа
Чип найден. Устанавливаю соединение.
В этот момент руку пронзила острая боль. Я почувствовал, как в нее впились сотни мелких иголок. А потом незримые нити начали двигаться по мышечным волокнам вверх, к плечу, затем к шее. Было адски больно. Первое, что пришло в голову, это попытаться снять эту дьявольскую штуковину, но она словно приросла к руке, стала её частью. Наконец боль утихла, а на дисплее вспыхнула новая надпись:
Подключение установлено. Калибровка.
В этот момент мои ноги подкосились, и я рухнул на пол. А затем и вовсе отключился.
Солнце ласкало меня через высокое окно. Почувствовав его тепло, пробудился от дремы. В руках была какая-то книга. Посмотрев на обложку, понял, что не могу прочитать ее название. Вроде и буквы знакомые, но никак в слова не складываются. Странно. «Я что, сплю?» — мелькнула в голове мысль. Оглядев себя, обнаружил, что сижу в инвалидном кресле. Правой ноги нет почти от бедра, левой тоже нет, но чуть ниже колена. Затем взгляд перешел на руки, на которых оказался недокомплект пальцев. «Интересно», — подумал я вновь. До меня донеслись какие-то звуки. Повернув голову в сторону, обнаружил сидящую на полу девочку, лет десяти. У нее были шелковые, золотистые волосы, прямым потоком спадающие на плечи. Она сидела, уставившись в телевизор. А в телевизоре шел мультик про странных розовых единорогов.
— Фрэнк, я больше так не могу! — раздался женский вскрик с другой стороны. — Ты сидишь дома уже два года. Даже на улицу не выходишь. А жить на одно твое пособие по инвалидности мне не по силам.
В комнату вошла женщина. Высокая, стройная, с аппетитными формами и подтянутым задом. Она имела темные каштановые волосы, заплетенные в косичку на затылке. На ее мокрых глазах виднелись потеки. Она плакала.
— Ну и что мне сделать, Лена? — ответил я. — Я сам не понимаю, как я выжил в той передряге. Да, лучше бы я сдох тогда. Ты бы себе нового ухажера нашла, богатого. Самого бесит это никчемное существование.
— Папочка, не говори так, я тебя очень люблю, — в разговор встряла девочка.
— Ну, ведь есть же способы. Протезы, да даже импланты можно поставить. Вернуть тебе работоспособность, сейчас уже все делают, — снова начала она старую песню.
— Я не хочу превращаться в долбанного терминатора, — вскипел я. Эта тема всегда была для меня больной. Я гордился своим телом, и проклинал ту войну, которая сделала меня таким.
— Но я ведь тоже тебя люблю. Я до сих пор тебя не бросила, и нянчусь с тобой как с ребенком. Неужели ты не можешь сделать что-то ради меня? Неужели тебе в кайф такая жизнь овоща? Надо что-то с этим делать, и ты это знаешь, — парировала Лена.
— Ну, хорошо, допустим. На протезах я буду как корова на льду. Вряд ли можно вернуть таким образом мне трудоспособность. А импланты денег стоят, и не малых. Где мы их возьмем? Моего пособия на житье то не хватает, сама ведь говоришь, — отозвался я.
— Возьмем кредит, — сразу оживилась она.
— Кто даст кредит недееспособному инвалиду? Ой, все. Хватит. Угомонись, самому тошно, — сказал я, намереваясь закончить этот бесполезный и повторяющийся время от времени спор.
Лена психанула и ушла в ванную, хлопнув дверью. Дочка, все так же продолжала смотреть мультики. На меня снова накатило уныние. Я понимал, что я овощ. Обрубок, до которого никому нет дела. Меня спасли. Вернули к жизни. «Радуйся, что выжил!», — сказали мне на последок, когда комиссовали из армии. Ну конечно, им такие там ни к чему. Я до хруста в пальцах сжал кулак. На глаза навернулись слезы. Лучше бы я действительно там помер. Зачем понадобилось вытаскивать меня из того дзота? Но прошлого не воротишь. Что сделано, то сделано. Возможно, у судьбы-злодейки есть еще на меня планы. Хотя… Какие могут быть планы на полчеловека. В этот момент зазвонил телефон. Подкатив свою коляску к журнальному столику, на котором лежала моя мобилка, посмотрел на ее экран. Номер не определялся.