— Я вас ждала, Гермес Аркадьевич. Проходите.
— Алена у вас? — едва переступив порог, спросил он.
— Да. Они с Басей, то есть с Кузей, пили чай, а теперь играют. Кузя сказал, что нужно обязательно вас дождаться.
Аверин прошел в дом, и у него отлегло от сердца. Алена, живая и здоровая, показывала Кузе, как рисовать алатырь.
Что ж, самая главная часть дела завершена. Теперь осталось разобраться, какие цели в действительности преследовала баронесса. В историю про Академию Аверин не поверил. Во-первых, ни одна Академия не примет ученика без тщательной проверки. А во-вторых, была еще одна девочка, которую никто не планировал «готовить к поступлению».
— Алена хочет домой, к родителям. — Кузя поднялся навстречу колдуну. — Может, мы ее сейчас отвезем?
— Родителям? — На лице Сомовой отразилось удивление. — Вы… уверены? Гермес Аркадьевич, давайте поговорим с глазу на глаз?
Они прошли дом насквозь и вышли на веранду, вокруг которой цвел летний сад. Ночь была пасмурной, но довольно теплой.
— Может быть, чаю? — спросила хозяйка. — Я свежий заварила. Алена проснулась два часа назад. Я ее как раз пирогом кормила, когда пришел этот милый юноша. А когда он сказал, что я его знаю и что он — Кузя, я, признаться, дар речи потеряла. Ходили ужасные слухи… но я не верила, вы не подумайте! Я знала, что вы ни за что бы не позволили обидеть своего дива!
Аверин едва заметно вздохнул.
— Вы хотели что-то мне рассказать, — напомнил он.
— Да… Вероятно, вы не знаете. Родители Алены умерли. Именно поэтому ее забирают в скит.
— Так… — Аверин побарабанил пальцами по столу. Баронесса обманула и Сомову. — Расскажите мне все, что знаете, — попросил он.
— Хорошо, — согласилась она. — Я состою в одном обществе, что-то вроде клуба по интересам. Мы изучаем колдовство…
— Я знаю, — улыбнулся Аверин, — я собираюсь выступить на вашем собрании в пятницу, меня пригласила госпожа Ланская.
— О… — восторженно протянула Сомова, — как это прекрасно! Тогда… вы должны знать историю Алены, ведь госпожа Ланская — ее тетя.
— Я бы хотел послушать вашу… версию.
— Да-да, конечно. Лидия Ивановна много раз сетовала, что у девочки пропадает талант. И мы спорили даже, стоит ли отдавать ребенка в скит. После смерти мужа я тоже побывала послушницей. Но… там сложно жить… А может, не так уж и хотелось мне колдуньей стать, кто знает. Одно дело ваши лекции слушать, а совсем другое — уйти в монастырь. Для этого нужна решимость, которой у меня не оказалось. Недавно Алена и ее семья сильно заболели. Алена переехала к тете, а ее родители умерли, к сожалению. Тетя начала оформлять опекунство, но оказалось, что о талантливой девочке знают и подана еще одна заявка. А скиты имеют такую власть… Я уверена, что Лидия Ивановна добьется справедливости и получит все необходимые документы, но пока мы решили, что девочке лучше погостить у меня.
— Разве госпожа Ланская сама не хотела Алене такую карьеру?
— Вначале хотела. Но я рассказала ей, как там живется. И сама девочка против, так что тетя отказалась от прежних планов. Теперь она хочет, чтобы Алена поступила в Академию за границей. Там это можно, вы же знаете. Не то что у нас…
— Вы тоже считаете, что такой порядок вещей несправедлив?
— Запрет обучаться в Академии? — Сомова подняла брови. — Гермес Аркадьевич, а вы сами как думаете? Почему вы имеете право выучиться и работать, где хотите, и жить в своем доме, а я нет? И чем хуже талантливая Алена?
— А вы думаете, законы в Европе лучше? Ведьмовство жестоко каралось везде. Но у нас еще при Петре Первом начали создавать скиты, где девочки с колдовскими способностями могли учиться. В Европе же ведьм жгли на кострах до середины девятнадцатого века. А потом заменили наказание на пожизненное тюремное заключение. Только в пятьдесят восьмом году первая женщина, точнее девочка четырнадцати лет, Джоанна Рочестер, притворившись своим братом-близнецом, обошла на тестах всех поступающих в своем потоке. Поднялась шумиха, ее приняли, и этим был создан прецедент. Но, поверьте, до сих пор у женщин-колдуний жизнь не сахар. Их не берут на госслужбу, в армию. По сути, они могут только преподавать в Академии или готовить мальчиков к поступлению, вот и вся карьера. Насколько это лучше скитов? У скитов хотя бы есть влияние, да и власть их весьма велика.
— Все равно… — развела руками Сомова, — это совсем несправедливо.
— Тут я соглашусь. Но речь не об этом. Вас жестоко обманули, Анна Васильевна. Лидия Ланская понятия не имела, где Алена, и думала, что девочка умерла. А ее родители живы и здоровы. Вы давно были на собрании?
— Я летом за город уезжаю… — растерянно проговорила Сомова. — Но как же так? Ведь Лидия Ивановна…
— Это была чародейка под личиной. Вы ее знали как Марину Соловьеву. А настоящее ее имя — Екатерина Френкель. Она обманула вас, Ланскую, родителей Алены и саму девочку. Вы забирали Алену. Не заметили ничего странного?
— Лидия Ивановна выглядела очень взволнованной. И дом у нее на отшибе, почти в лесу. Я еле нашла. А Алена еле на ногах стояла. Заснула в машине, я ее в дом на руках отнесла. Да, все выглядело странно. Но я давно знаю Лидию Ивановну, уже лет пять… уважаемая женщина… Хотя выглядело все и правда странно…
— Вам следовало позвонить в полицию, Анна Васильевна.
— Я… — она неловко улыбнулась, — хотела позвонить. Не в полицию, вам. Утром. Но увидев Кузю, поняла, что звонить не нужно. Выходит, я помогла преступникам? Они украли Алену? Но зачем?
— Я пока сам не понимаю. Но разберусь.
Алена снова заснула по дороге в поместье брата. Василь не спал, ждал Любаву. Получив дочь в целости и сохранности, он предложил остаться на ночь, но Аверин отказался.
— Я хочу как можно быстрее отвезти девочку к родителям.
— Хорошо. Кузя сможет сесть за руль? — спросил Василь.
Аверин с некоторым сомнением пожал плечами, а Кузя похлопал автомобиль по капоту.
— Да запросто. Я… — начал он, но Анонимус не дал ему договорить.
— Я отвезу хозяина. И прилечу обратно в форме птицы. Мешок для одежды у меня с собой.
— Не возражаю, — согласился Василь, — но с одним условием. Когда это дело закончится, вы мне все подробно расскажете. В конце концов, на моих глазах моя дочь улетела на сером волке с полузнакомым «Иваном-царевичем», а в моем доме устроили совет будущая императрица, Императорский див и «призрак» моего отца. Я считаю, что заслужил право узнать подробности.
— Конечно, — Аверин улыбнулся. — Не обещаю «Ивана-царевича» и его серого волка, но мы с Кузей обязательно приедем.
— И своего друга Виктора позови. Я давно хотел с ним познакомиться.
— Хорошо, — Аверин попрощался с братом и сел в машину.
Алена даже не проснулась во время остановки в поместье, и это беспокоило Аверина. По словам Анны Сомовой, девочка проспала весь вечер. Могла Френкель дать ей снотворное? Необходимо сказать родителям Алены, чтобы утром отвели девочку к врачу.
Дверь квартиры Чернышевых открылась сразу же, как будто родители ждали звонка.
Увидев сонную дочь, мать вскрикнула и заключила Алену в объятия.
— Мамочка! Ты выздоровела! Почему ты плачешь? — Алена обхватила руками шею матери.
Отец семейства молча стоял в дверях, но губы его дрожали.
— Ваше сиятельство. Я не знаю, как… по гроб жизни… — наконец пробормотал он, и из его глаз хлынули слезы.
— Ничего не нужно, — ответил Аверин, — отвезите завтра девочку к врачу. Нужно удостовериться, что она в порядке, и получить заключение для уголовного дела.
— Вы поймали их? Этих ублюдков?
— Да. Теперь нужно отправить их под суд.
Утром Аверин проснулся не от звонка будильника — будильник он поставить попросту забыл, а от цоканья по полу маленьких коготков. Он вышел на звук и увидел Кузю, гипнотизирующего взглядом холодильник. Открыв дверцу, Аверин достал колбасу и отрезал большой кусок, который кот немедленно сожрал. Аверин не стал спрашивать, почему Кузя не принял облик человека. Див и раньше с удовольствием бегал в звероформе, возможно, после Пустоши ему так комфортнее.
— Сейчас половина восьмого, предлагаю устроить небольшую пробежку перед завтраком. Я тут совсем распустился без тебя.
— Мя-я! — одобрительно мявкнул Кузя, и Аверин пошел переодеваться.
Когда колдун вернулся, на кухне уже вовсю хлопотала Маргарита. Увидев кота, она всплеснула руками:
— Как же ты исхудал, Кузечка! — воскликнула она. — Тебя Володя не кормил совсем? Ух, задам же я ему, пусть только заявится!
Вдоволь потискав Кузю, она вывалила в его миску половину банки сметаны. Кот с совершенно невозмутимым видом принялся слизывать лакомство.
— А Кузьма-то убежал и не позавтракал, — посетовала она. — Неужто на учебу? Рано ведь еще.
— У него консультации, — нашелся Аверин, — и он наелся бутербродами с колбасой перед тем, как уйти.
— Ничего, я завтрак ему в комнату отнесу.
Судя по довольному урчанию Кузи, и сметана, и идея с завтраком ему очень понравились. Аверин же с удовольствием позавтракал традиционным омлетом с ветчиной, сыром и горошком, потом отправился в кабинет. В деле Алены осталось слишком много белых пятен.
Вскоре позвонил Виктор.
— У меня есть две новости, точнее — три. И одна из них плохая.
— Давайте с плохой, — вздохнул Аверин. Он предполагал, что скажет Виктор. И не ошибся.
— Баронессу Френкель пришлось отпустить. Ее дочь полностью взяла вину на себя. Сама баронесса устроила натуральный театр: плачет, зовет погибшую дочь — в общем, всеми силами изображает внезапный маразм. Екатерина Френкель настаивает на том, что все придумала и организовала сама, а девочек хотела учить в Академии за границей.
— Погодите. Какой маразм? Госпожа Френкель призналась в присутствии трех дивов. И Барик, обезьянопес, привязан к ней. Этого разве недостаточно?
— А это и есть вторая новость. Див к ней не привязан. Точнее — он был привязан временно, но сейчас связь распалась, по крайней мере, Фетисов сделал такое заключение.