Тот ответил удивленным взглядом:
— Нет, это же ментальная связь. Я не мог перепутать или не понять уровень силы. И… Кузя нашел меня лишь потому, что я ваш фамильяр и у нас есть связь. Пойдемте. Я покажу и объясню.
Они шагнули в подступающие сумерки.
Глава 2
Аверин не сразу понял, куда ведет его Анонимус. И, лишь увидев среди деревьев темный силуэт семейного склепа, удивленно остановился.
— Подожди… ты же не хочешь сказать, что отец разместил коридор в Пустошь прямо в склепе?
— Это надежное место, — ответил див. — В некотором отдалении от дома, случайно сюда никто не зайдет, особенно дети. Стены защищены заклятиями. Если из открытого коридора вырвется кто-то из обитателей Пустоши — его можно будет изолировать внутри склепа. Аркадий Филиппович планировал усилить стены серебром, но, к сожалению, не успел.
— Этот замогильный холод… — Аверин наморщил лоб. — Я ощущал Пустошь? И мне казалось, что в склепе я чувствую Кузю… — Он резко обернулся к фамильяру: — Какого черта?! Почему ты мне сразу не сказал?
— Простите, хозяин, я не хотел давать ложной надежды. И боялся, что вы сразу откроете коридор и броситесь в Пустошь. Я выжидал, чтобы проверить, и тщательно разбирал память вашего отца. Перебрал книги и письма. И нашел то, что может пригодиться. Я думаю, когда вы находились возле запечатанного коридора, вы послужили чем-то вроде маяка. И Кузя нашел вас. Услышать его вы не могли: люди не восприимчивы к ментальной связи. Но он не забыл вас и сумел отыскать коридор. Я только не понимаю, откуда он о нем узнал.
Аверин похолодел. Кузя не мог знать о коридоре. О нем знал Императорский див. Что это значит? Он использует Кузю, чтобы выбраться? Поэтому не сожрал?
Они подошли к склепу, и Анонимус распахнул дверь.
— Я приходил сюда каждый вечер и звал его. У нас один хозяин, а после того… — Он запнулся. — После того, как вы дали мне свою кровь, наша связь значительно усилилась. Сегодня он отозвался. И я сразу же позвонил вам.
— Значит, он где-то тут, рядом? И… он может услышать меня?
— Я не знаю. Возможно.
— А ты? Ты слышишь его?
— Очень плохо. Но он точно с той стороны коридора.
Аверин зашел внутрь:
— Где этот вход?
— Сейчас покажу.
Они подошли к нише, в которой горели лампадки. Анонимус осторожно переставил их и указал на углубление в стене:
— Это ключ. Здесь надо написать знаки. И тогда коридор будет разблокирован, и можно будет его открыть.
— Что за знаки?
— Ваш отец спрятал секрет на самом видном месте. Ключ, чтобы распечатать коридор, — ваше имя. На греческом.
— Погоди-ка, — пробормотал Аверин. — А чтобы запечатать, выходит, имя Василя?..
— Да, только в имени Вазилиса Аркадьевича допущена ошибка. Оно должно быть написано «Βασίλισσα».
— Погоди, это же женское имя, Василиса, — удивленно сказал Аверин.
— Так и есть, — подтвердил Анонимус, но пояснять ничего не стал. Вместо этого произнес: — Ключ не знает больше никто, и я обязан вас предупредить: это очень опасно.
— Я понял. Покажи мне вход.
Анонимус подошел к пустой и гладкой стене напротив ниши и приложил к ней руку:
— Он здесь. Если вы напишете свое имя — сможете увидеть. — Он убрал руку и отошел в сторону.
Аверин повернулся к нише. Под его пальцами начали одна за одной загораться буквы греческого алфавита. За спиной нарастал леденящий холод. Медленно он повернулся, и его глаза расширились.
На стене синим и красным светом мерцал странный узор. Аверин присмотрелся и понял, что это два переплетающихся алатыря. А звезда в центре имела шестнадцать лучей — восемь синих и восемь красных.
— Этот рисунок… где он?
— В обоих мирах.
Анонимус замолчал, прислушиваясь. А Аверин ощутил, как волосы у него на затылке встали дыбом. И это было очень, очень знакомое чувство.
— Кузя! — позвал он. — Кузя! Ты слышишь меня?
— Он вас чувствует, — тихо проговорил Анонимус. — Он увидел, как с той стороны зажегся знак. И понял, что вы тут.
— Что он говорит? — внезапно севшим голосом спросил Аверин. Надежда в его сердце разгорелась с такой же силой, что и звезда на стене.
— Он просит о помощи. И слышит вас.
Анонимус сжал голову руками:
— Очень тяжело держать связь. Меня затягивает.
— Остановись, — велел Аверин.
Анонимус отшатнулся к стене, врезавшись в нее спиной.
— Он будет ждать у выхода из коридора, — проговорил он.
— Мы можем открыть коридор и выпустить его из Пустоши?
— Не получится. У него больше нет материальной формы.
— Значит, нужна жертва… проклятие! — Аверин сжал кулак. Но тут же его посетила идея: что, если жертвой станет он сам!
— Даже не думайте об этом, — сказал Анонимус, словно прочитав его мысли.
И Аверин понял, что это действительно бессмысленно.
— А если я пойду к нему?
— Пустошь высасывает из человека силу. Обычный человек, вероятно, проживет там меньше минуты. Аркадий Филиппович однажды пробыл пятнадцать минут. И туда нельзя идти без подготовки. Вам нужно как следует поесть и отдохнуть. Потребуется очень много вашей крови, а вы… — Фамильяр оглядел его критическим взглядом.
— Знаю, — отмахнулся Аверин. — Но что есть — с тем и будем работать. Сколько уйдет времени на подготовку?
— Обычно мы готовились двое-трое суток.
— Понятно. Суток хватит?
— Можно попробовать. Но это очень большой риск.
— Значит, рискнем. Пойдем в дом. Времени терять нельзя.
Василю Аверин решил ничего не рассказывать, иначе брат обязательно попытается помешать. Но и врать впрямую не стал — сказал, что хочет поработать вместе с Анонимусом над одним незаконченным отцовским проектом. За ужином он съел все, что ему положили, и, когда наконец ему удалось вырваться в комнату вызовов, вздохнул с облегчением. Фамильяр уже ждал.
— Говори, что нужно делать, — без лишних предисловий перешел к делу Аверин. — Каким образом попасть в коридор?
— Раньше считалось, что в коридор может войти только див, но не человек. Аркадий Филиппович придумал технологию, — начал Анонимус. — Я крепко держал его, а он открывал коридор. Меня тут же затягивало в проход. Так мы оба попадали в Пустошь. В Пустоши я сразу отпускал хозяина, и он очень быстро, пока выход не закрылся, прочерчивал его своей кровью. Кровь удерживает проход минуты две. Потом рисунок необходимо обновлять.
— А там? Что нужно делать, чтобы выжить?
— Главное — теплая одежда. В Пустоши низкие температуры — по замерам его сиятельства, один раз было минус 45 по Цельсию, а второй — минус 56.
— Значит, температура меняется, — заметил Аверин и добавил: — Что еще?
— Связь. Она должна быть очень сильной, поэтому каждый раз перед переходом Аркадий Филиппович давал мне много своей крови. И в Пустоши я должен постоянно получать небольшую дозу крови, иначе и связь, и мое материальное тело очень быстро разрушатся. Его сиятельство использовал восковые капсулы. В Пустоши достать живую кровь возможности нет.
— Я понял, надо сделать капсулы.
Зачарованные капсулы с кровью обычно служили для того, чтобы быстро подлечить дива во время боя или сразу после него, нарисовать какой-нибудь знак, когда колдун ограничен по времени или рядом находится див, способный напасть, если в спешке порезать себя сильнее, чем нужно. Каждый колдун сам изготовлял их, рассчитывая дозу крови, которую они вмещали. Ошибешься с дозой — потеряешь контроль над дивом.
В современном мире восковые капсулы заменили на желатиновые. И их можно было купить в любой лавке для колдунов. Чтобы кровь хранилась дольше, капсулы зачаровывали чародеи.
Наверняка у Любавы есть формы, и она поможет их подготовить.
— А как вы выходили обратно? — спросил Аверин.
— Его сиятельство снова обновлял выход кровью и уходил через него. Потом, уже снаружи, призывал меня.
— Призывал? Была нужна жертва? Или она нужна, только если материальное тело дива полностью разрушено?
— Да, я возвращался в том же теле. Поэтому мы обходились курицей, чтобы я чувствовал направление и мог утолить голод. После Пустоши он очень силен и туманит разум. И, хозяин, вам надо знать, когда вы встретите Кузю: ваша связь с ним разрушена. Он вас пока помнит и чувствует, но контролировать его вы не сможете. Голод может заставить его напасть.
— Что ж, звучит не очень сложно. — Аверин постарался изобразить уверенную улыбку. Но Анонимус смотрел на него серьезно и встревоженно.
— Вы в очень плохой форме, — наконец сказал он.
— Да… — вздохнул Аверин. — Вот что. Мы с тобой оба отлично знаем, что я идиот. Поэтому предлагаю больше это не обсуждать. Ты сам говорил, как быстро разрушается связь в Пустоши. И мы понятия не имеем, почему Кузя до сих пор смог сохранить какое-то ее подобие. Этого ведь нет в записях отца?
— Нет, — подтвердил Анонимус.
— Поэтому времени восстанавливать форму у меня нет. Эта призрачная связь может порваться в любой момент. Кузя может потерять ориентир. Его могут там сожрать, в конце концов. Ведь так?
— Да, — согласился див. — Что вы собираетесь делать, если найдете его?
— Дам ему своей крови, чтобы его память не разрушилась и он продолжал меня помнить. И оставлю знак, тогда он не потеряет проход. Таким образом выиграю время. Если не блокировать коридор, его будет видно с той стороны?
— Полагаю, что да. И какое-то время сохранится след вашей крови.
— Тогда действуем. Позови Любаву, пожалуйста.
Пока Аверин ждал племянницу, он отыскал в одном из ящиков свои старые инструменты. Здесь были и скальпель, и набор игл, и шприцы, и даже жгуты, старые, но еще вполне годные.
В двери постучали.
— Да, заходи. — Он вынул шприцы из стерилизатора и сложил в раковину. Их нужно хорошо вымыть.
Вошла Любава и с интересом стала наблюдать за приготовлениями.
— У тебя, случайно, нет желатиновых капсул?
— Есть. И для порошков, и для жидкости. Вам для крови, наверное?
— Да. И поможешь их потом зачаровать?