Плеть свистнула и опустилась на лапу монстра одновременно с тем, как на ней сомкнулся огромный зубастый клюв. И тут же Аверин ощутил такую мощь, что его едва не сбило с ног. Плеть, описав дугу в воздухе, бессильно повисла.
Но свое дело она сделала. Когти разжались, и Владимир, подхватив княжну, выдернул ее ногу из захвата и передал девушку на руки подоспевшего Мончинского.
Над брусчаткой появилась большая уродливая голова. Колдуны отшатнулись и попятились. Див огромной силы в демонической форме разметал их строй одним своим присутствием. Аверин почувствовал сильную тошноту, но остался на месте. И тут же Кузя закрыл его собой. Раздалось шесть выстрелов подряд. Над мордой пришельца зависло серебряное облако. Тот взревел, и волна ярости окатила собравшихся. Послышались крики и хрипы, колдуны попадали на землю и катались по ней, держась за головы, многих рвало. А над брусчаткой появилась еще одна лапа. И, наконец, химера вылезла наружу.
Сложно было сказать, из частей каких животных или насекомых состоит этот див. Лапы, появившиеся первыми, были похожи на птичьи, зато остальное тело напоминало то ли гигантского муравья, то ли огромную осу. Тело венчала безобразная, похожая на козлиную, голова, с огромными круглыми ушами.
В глазах потемнело. Аверин упал на колени, пытаясь справиться с приступами тошноты.
Снова раздались выстрелы. Совершив над собой чудовищное усилие, колдун поднялся, сжал в руке Плеть и бросился вперед. Стрелять мог только Владимир. Слишком быстро прозвучали выстрелы, никакой человек не смог бы нажать на спусковой крючок с такой скоростью. И яростный рык только подтвердил, что чудовище ослеплено.
Издалека он услышал голос княжны:
— Вставайте! Все в цепь! Поднять щиты! Сомкнуть кольцо!
Плеть ударила в центр облака, див взвыл, вытянул лапу вперед, но на нее тотчас же обрушился огненный шквал. Кузя! Молодец, действует синхронно, но не приближается к твари, чтобы не попасть под удар. Аверин закрылся щитом и отскочил в сторону, и с удивлением отметил, что все еще видит монстра. Тот не исчезал с места своего появления, хотя двигался так быстро, что почти все время представлял собой расплывчатый вихрь: Владимир продолжал атаковать, не давая врагу передышки. Но сам вихрь не двигался с места.
И тут Аверин понял, в чем дело. Нижняя часть дива была неподвижна: его задние конечности, как корни, уходили в брусчатку и все еще оставались в коридоре. Ну конечно! А как еще тварь планировала возвращение? Судя по всему, этот коридор, в отличие от отцовского, односторонний. Но почему монстра не затягивает Пустошь? Что-то держит его в человеческом мире. Но что бы это ни было, удержит оно его недолго. Если див, конечно, не выберется полностью. Тогда придется по-настоящему тяжело. Но как…
Нет, все размышления потом.
— Он в коридоре! — закричал Аверин на случай, если это заметил только он.
И как будто в ответ вверх взметнулись огненные кольца и обрушились на голову дива. Мончинский, то ли сумев прийти в себя, то ли дождавшись, когда кольцо из щитов замкнется, защищая гражданских, наконец вступил в бой.
Взмахнули крылья, и Аверина обдало струей воздуха: это Владимир развернул дива под удар хозяина и подал сигнал для атаки. Одно из огненных колец сомкнулось на когтистой лапе. Раздался противный шипящий звук, лапа отвалилась от тела и заскребла по брусчатке. Вой, исторгаемый чудовищем, заглушил несмолкающий звон колоколов. По брусчатке чиркнул кровавый след — самому Владимиру этот маневр обошелся дорого. Но тут же ударил огненный залп, и туда же Аверин в полную силу врезал Плетью.
«Назад», — услышал он крик Кузи и отпрыгнул, закрывшись щитом. Вовремя: ледяное марево окутало монстра, и тот на мгновение замер, замерзнув, но практически тут же сбросил с себя лед. И снова от его рева содрогнулись стены Успенского собора. Козлиная голова медленно развернулась, и Аверин увидел, что одного глаза у твари больше нет. Владимир, воспользовавшись секундной заминкой, вырвал его. В это же мгновение там, где только что был второй глаз, появилось что-то гладкое и вытянутое, и Аверин узнал рукоятку Кузиного кинжала.
Колдун опять рванул вперед, и его Плеть обвила вторую лапу чудовища. Огненный шквал Кузи смешался с кольцами Мончинского.
Где поддержка, черт побери? Дивы из оцепления спят, что ли?!
Новый рев сотряс стены, но это не был рев боли, скорее, победный клич. И в двух шагах от Аверина на землю рухнула крылатая химера. Но крыльев у нее больше не было. Кузя промчался мимо хозяина, едва не сбив его с ног. Взметнулся огненный вихрь: див прикрывал раненого товарища. Когда Аверин посмотрел на место падения снова, Владимир уже исчез.
Чтобы появиться в другом месте — теперь в его руках Аверин успел разглядеть два блестящих лезвия. Серебряные сабли — оружие средневековых колдунов!
Кузя тоже рванул вперед, и Аверин бросился за ним: надо было отвлечь пришельца и дать возможность Владимиру провести атаку.
Плеть ударила одновременно с огненным всполохом, взметнулись кольца Мончинского. Чудовище взвыло. Атака все же достигла цели. Камни брусчатки поплыли и как будто начали плавиться: пришелец погружался в нее, возвращаясь обратно в Пустошь. И тут же в нос ударила едкая вонь. Аверин накрылся щитом, как куполом. Это дистанционное оружие твари? Но почему она не использовала его раньше? Тварь словно бы нырнула в камни головой вперед, в воздухе мелькнули задние суставчатые лапы. Вдруг вверху что-то сверкнуло, и на оставшуюся на поверхности заднюю часть тела дива обрушился длинный толстый шип, втыкаясь в демоническую плоть. Едкий запах снова ударил в ноздри. Ядовитое жало! Оно имелось у этого полунасекомого? Но почему оно угодило в своего владельца?
Жало вместе с пораженным им дивом скрылось из виду, а на ровную брусчатку приземлился аккуратно одетый Иннокентий. Только верхние пуговицы его рубашки оказались расстегнуты.
— Где тебя носило? — набросился на него Аверин.
— Я и прочие дивы прибыли сразу же, как получили сигнал, — Иннокентий невозмутимо поклонился.
Аверин огляделся — к окружившим место боя колдунам спешили дивы. Сколько же времени заняло сражение? Минуту? Меньше? Казалось, что прошли часы.
— Убрать щиты, — скомандовала княжна.
Раздались шум, стоны, некоторые колдуны без сил опустились на землю. Аверин разглядел в их толпе знакомое лицо. Мария! Его невестка держала щит, защищая своего мужа. А Василь… Где же он?
— Маша! — послышался голос брата. Василь кинулся к жене и принялся ее обнимать. Аверин повернулся к Кузе:
— Ты как?
Он чувствовал, что у дива нет серьезных повреждений: Кузя почти весь бой атаковал дистанционно. Но выглядел он не лучшим образом. Вместо прежнего костюма с него свисали пропитанные кровью лохмотья.
— Я-то в порядке… — каким-то странным голосом сказал Кузя, и Аверин проследил за его взглядом.
На брусчатке, возле того места, где только что находился чудовищный див, лежал Владимир. Точнее, то, что от него осталось.
Рук и ног больше не было, только из плеч торчали кости с ошметками мяса на них, вместо лица застыла корка запекшейся крови. Внутренности из распоротого живота растянулись на пару метров. На коленях перед ним стоял Мончинский. Губы его шевелились, он что-то шептал. Потом его рука метнулась к лицу раненого дива.
Аверин бросился к нему. И, оказавшись рядом, наклонился и услышал, что Сергей читает заклинание сна.
— У вас есть капсулы для лечения? — спросил Аверин.
— Да… я выдавил их… ему в рот… я усыпил, иначе… он так слаб… — Мончинский замотал головой и продолжил читать заклинание.
Да… крови из капсул однозначно было недостаточно. Или процесс зашел уже слишком далеко.
— Вам лучше будет отойти, всем, — раздался спокойный голос Иннокентия. Аверин поднялся.
— Он умирает, — пояснил див, — я должен действовать по инструкции. Его память нельзя потерять.
За спиной Аверина раздалось шипение, переросшее в рык. И между телом Владимира и Иннокентием появился Кузя.
— А ну не смей! — хрипло прорычал он и показал клыки. — Я не позволю тебе сожрать моего друга! Да? — Он повернулся к хозяину в поисках поддержки. Аверин сделал несколько шагов и встал рядом с дивом, пристально глядя на Иннокентия. Но тут заговорил Мончинский:
— Какая, к чертям собачим, «инструкция»? Он жив. И он выживет, — спокойно и твердо сказал колдун. — Гермес Аркадьевич, дайте ваш кинжал.
— Что происходит? — спросил подошедший Булгаков, но увидел Владимира, и его брови дернулись вверх.
— О господи… Он… выживет?
— Иннокентий считает, что нет. Сергей Дмитриевич — что да, — сказал Аверин, доставая из ножен кинжал.
— Иннокентий, отойди, колдуну виднее. Сергей Дмитриевич, это очень опасно, он может напасть… вернее, он точно нападет, — Булгаков указал на Владимира.
— Значит, жить будет, — кривая усмешка скользнула по губам Мончинского, он взял кинжал и полоснул себя по руке.
— А ну-ка, держите его, — велел Аверин Иннокентию и Кузе.
Владимир, несмотря на усыпляющее заклинание, зашевелился. Иннокентий вопросительно посмотрел на хозяина, и Булгаков кивнул.
И вовремя. Едва Кузя и Иннокентий прижали Владимира к земле, его тело задрожало, а голова дернулась вверх.
— Не трать силы, — проговорил Мончинский и поднес руку к тому, что осталось от губ дива. И только вскрикнул и сжал зубы, когда здоровенные клыки впились ему в запястье.
По телу Владимира пошли судороги, кости начали покрываться плотью, на месте пустых глазниц снова появились глаза, но еще без век.
— Ишь ты, а ведь справляется, вот же живучий чертяка, — без особого удивления проговорил Булгаков. Аверин призвал Путы. Связав дива плотным коконом и вбив нити поглубже в брусчатку, он положил руку на плечо Мончинского.
— Достаточно, Сергей. Теперь он выкарабкается. А вас нужно срочно перевязать.
— Да… сейчас… — пробормотал молодой колдун и дернул рукой. Подняв голову, он как-то виновато улыбнулся: — Он не пускает…