– Вот что, – добавил Аверин, – в ближайшей время я собираюсь в Пустошь. Постарайтесь на этот раз не мешать мне и не появляться возле поместья. И я вас прошу об одной важной вещи – не дайте увести у нас из-под носа единственного, хоть и ненадежного свидетеля.
– Князя Рождественского.
– Да. И продолжайте расследовать.
– Конечно. Если похищенные колдуны открывали коридор из Пустоши, они живы, хотя я и не понимаю, как это возможно. И вы упомянули что-то, схожее с жетонами. Значит, надо искать чародея.
– Верно. Я поговорю с племянницей, возможно, она подскажет, что это может быть за жетон.
– Хорошо. Узнаете что-то новое – звоните мне. – Николай Антонович немного помолчал, а потом спросил: – Вы собираетесь освободить из ловушки Императорского дива?
– Да.
Министерский колдун отставил чай и пристально посмотрел Аверину в глаза.
– Тогда желаю удачи, – проговорил он.
Тяжелая дверь открылась, и Екатерина подняла голову. Адвокат. Опять он.
– Я же сказала, что больше не буду сотрудничать, особенно после того, что вы устроили. – Она отвернулась и демонстративно уставилась на оконную решетку.
– Мы ничего не устраивали, – мягко сказал адвокат, – и поймите, я всего лишь посредник. Меня попросили вам кое-что передать.
Перед ее лицом возникло фото. Девочка на снимке даже не пыталась делать вид, что она человек.
– Моя сестра давно мертва. И если бы я знала, зачем вам…
– Зато эта женщина жива, не так ли? Еще жива.
Перед лицом появилась еще одна фотография. Мама. Она сидела на фоне какой-то белой стены и в руках держала картонный прямоугольник. На ее щеках блестели слезы.
– Где она? Что вы с ней сделали? – резко обернулась Екатерина.
– В больнице. У нее снова случился инсульт. Не нужно никого обвинять, ей не сделали ничего плохого. Но ей требуется лечение, уход. А ваше имущество арестовано. Вам решать: бросите ее на произвол судьбы или все же смирите свою гордыню.
Она встала. И долго смотрела на визитера. Интересно, сколько платят этому человеку? Знает ли он вообще, чем занимаются те, кто отправляет его с поручениями? Или деньги настолько ослепляют его, что ему просто нет до этого дела?
«Ох… мама… Разве это того стоило?»
– Хорошо. Что я должна сделать, чтобы выйти отсюда?
– Вот так-то лучше, – улыбнулся адвокат, – немного.
Он достал большой стеклянный шприц.
– Просто наберите своей крови. И зачаруйте ее от порчи и холода на сорок восемь часов.
Вечер выдался прохладный. Но уходить в дом совершенно не хотелось, поэтому Аверин, глотнув горячего чаю, почесал за ухом свернувшегося у него на коленях кота и попросил:
– Принесешь плед?
Кот поднял голову. Видно было, что вставать ему совершенно не хочется, но все же он соскочил с колен колдуна и направился в дом. Маргарита ушла полчаса назад, так что обнаружить себя Кузя не опасался.
Аверин взял в руки чашку, согревая ее. Солнце скрылось, а небо стало фиолетово-розовым. Листья еще не начали желтеть, но уже отчетливо пахло осенью, и этот запах нравился Аверину. Он любил осень. За волшебство красок, прозрачный воздух и шорох опадающих листьев. И даже осенние промозглые дожди, казалось, несли не тоску, а какую-то легкую задумчивую грусть. В такую погоду приятно завернуться в плед и сидеть на веранде с чашечкой горячего глинтвейна или грога.
Однако пить он бросил, поэтому придется довольствоваться чаем.
Хлопнула дверь. Он обернулся, намереваясь забрать плед, но только успел заметить, как песочно-серая ткань улетела куда-то в сторону, а на месте мальчишки возник здоровенный, отчаянно шипящий зверь. Выставив щит, Аверин призвал Плеть и принял боевую стойку даже раньше, чем увидел того, на кого шипел Кузя.
И тут же опустил руки.
– Тсс… – тихо проговорила маленькая сухонькая старушка в форменном платье Академии, шагнув из тени на освещенную веранду. – Отличный нюх у вашего кота, Гера.
– А, это вы, тетенька Инесса. – Кузя, мгновенно метнувшись к пледу, закутался в него по самые уши. – Зачем так подкрадываться?
Дива ничего не ответила. Она стояла и смотрела на Аверина долгим пристальным взглядом.
– Что-то не так, наставница? – нахмурился колдун. – Почему вы так смотрите?
– Я смотрю на человека, оставшегося в живых после боя с Распутиным. И сейчас ваша реакция меня тоже впечатлила. Хотя я никогда не сомневалась, что у Аркаши весьма одаренный сын.
– Надо же… я начинаю выходить из тени отца? – усмехнулся Аверин и велел Кузе: – Пойди переоденься в человеческое. И принеси еще один стул.
А Инессе указал на второе кресло:
– Присаживайтесь, наставница, я знаю, что дивы предпочитают разговаривать стоя, но, полагаю, разговор будет долгим. Я сам хотел ехать в Академию. Но вы опередили меня.
– Объявлена полная готовность. – Инесса села. – Управления Москвы, Санкт-Петербурга и Омска переведены в боевой режим. Как и Академия.
– Ого, это хорошие новости.
– Да. Мы не хотим повторения прошлого. Тогда мы недооценили врага, и это стоило жизни хорошим дивам и колдунам. И мы чуть его не упустили.
– Вы знаете, – заметил Аверин, – меня всегда интересовало, почему при захвате Распутина было столько жертв. Мне казалось, вы, наставница, настолько серьезная сила, что шансов у него попросту не было.
– И тем не менее даже я чуть не погибла тогда. Он оказался очень силен, а мы – глупы и совершенно к этому не готовы.
– Да ладно? Не такой уж он и страшный, – оскалился во весь рот Кузя, громко поставив на дощатый пол веранды принесенный стул. – А-ай! – только и успел вскрикнуть див, когда его ухо оказалось зажатым между пальцами Инессы, а сам он уткнулся лицом в колени.
– Твоя храбрость и дерзость прекрасны, малыш. Но до тех пор, пока они не переходят границы и не превращаются в глупость. Глупость убивает.
– Ладно, ладно, тетенька Инесса, отпустите, я все понял.
Инесса вновь оказалась на своем месте, словно и не покидала его.
– Что ты понял?
– Что вы мне щас чуть ухо не оторвали. А сказали, что этот Распутин вас сильнее. И я не должен его недооценивать. Да?
Наставница величественно кивнула.
– Ваш див весьма толковый. Я понимаю, почему вы ходили за ним в Пустошь.
– Вам и об этом известно?
– Конечно. Я только что от Императорского дива.
– Тогда расскажите, что произошло в прошлый раз.
– Когда Распутин только попал в государственный регистр, его зарегистрировали как восьмой уровень. А вы отлично знаете, насколько велика разница между уровнями дивов первого класса. И чем они выше, тем разница существеннее. Между дивом восьмого и девятого уровней настоящая пропасть, а последние исследования показали, что достичь девятого уровня без поглощения людей с колдовской кровью невозможно.
– …А пожирание огромного количества колдунов делает высокоуровневых дивов практически неуправляемыми, так? – уточнил Аверин.
– Да, – подтвердила Инесса. – О десятом уровне, полагаю, можно не говорить, но и у двух дивов десятого уровня силы могут быть очень неравны. Катастрофически неравны.
– Если такая разница, то почему не сделать какие-то промежуточные значения? Ну там, десять с половиной, например? Или вообще на десять частей разделить? Ну, чтобы понятнее было? – Кузя оседлал стул по своей любимой привычке и с интересом слушал разговор.
Инесса посмотрела на юного дива снисходительным взглядом, и Аверину показалось, что она улыбается.
– Много ты видел дивов десятого уровня? Можешь сравнить силу?
– Ну, – Кузя почесал затылок, – вот вас видел. И Распутина этого. Но на вас амулет сейчас. А еще я Императорского дива видел. Вот там силища! Обалдеть просто.
Инесса подняла руку:
– А в Пустоши? Ты видел настолько сильных дивов в Пустоши?
Кузя прищурил глаза:
– Шутите, да? Если бы я такого увидел, с вами бы уже не разговаривал. Это же Пустошь. А этот ваш Распутин по сравнению с Императорским дивом – тьфу!
– Да, Кузя, мы все помним, что он тебе нравится, – вмешался Аверин. – Наставница Инесса хочет сказать, что дивов настолько высоких уровней даже в человеческом мире можно пересчитать по пальцам. Нет смысла вводить дополнительные значения. А твой замечательный Императорский див вообще единственный. Таких, как он, больше нет. И как он сумел набрать такую жуткую мощь, никто не знает.
– Колдунов жрал, – уверенно сказал Кузя, – много колдунов.
– Да… – Аверин вздохнул, – и участь похищенных колдунов, скорее всего, незавидна. А Распутин может стать еще сильнее. При прошлом захвате вы не знали его истинной силы?
– У нас появились сведения о том, что Распутин, возможно, захватил императорскую семью, и Академия инициировала расследование. А когда мы получили подтверждение, был задействован особый протокол.
– А, я знаю! – воскликнул Кузя. – Управление действует совместно с Академией!
– Да, так и было. Григория Распутина выследили, когда он готовился напасть на очередную деревню. Дивы и колдуны Управления Петербурга оповестили Академию и окружили его, чтобы не позволить скрыться. Мы думали, что он пожирал крестьян, а значит, у него примерно девятый уровень.
– Но его уровень оказался выше… – задумчиво протянул Аверин.
– Намного. Он понял, что попал в ловушку, и напал на дивов Управления. Я добралась до места первой. И вступила в бой. Петербургское Управление к этому времени потеряло девять дивов и шестерых колдунов, но оставшиеся еще держались. Силы Распутина превосходили даже мои. Только когда прибыло остальное подкрепление, нам удалось его одолеть. Вы ведь знаете главного дива петербургского Управления, Иннокентия? – спросила она.
– Ага! Вы бы видели, как он вернул этому Распутину его собственное жало прямо в задницу! – Кузя хлопнул рукой по спинке стула.
Инесса кивнула:
– Да. Благодаря тому, что он своей способностью отражал атаки оружия Распутина, нам и удалось продержаться так долго. И в конечном итоге именно его хозяин, глава Управления князь Юсупов, смог начертить и запустить алатырь, отправивший Распутина в Пустошь. Туда же затянуло еще нескольких дивов.