Таката начал отступать:
— Спасибо, обязательно.
Он взял у мамы пакет и вывел ее в дверь церкви. Маталина воспользовалась случаем и выгнала детишек из помещения под предлогом доставить несъеденные фрукты в домашний пень, поскольку дождь несколько ослабел. Хлопок двери оставил мамин жизнерадостный щебет снаружи, и я с облегчением выдохнула, погружаясь в благословенную тишину.
Айви стала собирать мусор, и я тоже зашевелилась.
— Хорошо получилось, — сказала я, взяв бильярдный кий и выдернув им конец гирлянды над окнами. Она опустилась, раздуваясь, и я потянула, освобождая другой конец. Айви подошла мне помочь.
— У твоей мамы новая прическа.
Мне стало немножко грустно.
— Мне нравится. Так ей больше идет.
— Так она моложе, — согласилась Айви, и я кивнула.
Мы вместе стали складывать длинную гирлянду по складкам, приближаясь друг к другу.
— Я пока совершенно не продвинулась в поисках убийцы Кистена, — вдруг сказала она. — Только исключаю пока тех, кто этого не делал.
Мы как раз встретились на середине. Я от неожиданности отпустила свою половину — Айви подхватила ее с вампирской быстротой, не дав развернуться, и небрежным движением сложила.
— Это должен быть кто-то не из Цинциннати, — сказала она, делая вид, что не заметила моей оплошности. — Пискари не отдал бы его подчиненному вампиру из камарильи — только кому-то из высших. Я буду смотреть записи авиакомпаний, но наверняка этот вампир приехал на машине.
— Понимаю. Помощь нужна?
Не глядя мне в глаза, Айви бросила сложенную ткань в сумку и отставила в сторону.
— Ты не думала насчет поговорить с Фордом?
С Фордом? Тут же я вспомнила этого психиатра из ФВБ, и жар бросился в лицо. Очень неуютно мне было с ним разговаривать.
— Если бы ты могла что-нибудь вспомнить, хоть что-нибудь, — говорила Айви почти испуганно. — Пусть даже звук или запах.
Я тоже в испуге ощупала языком губу — там, где был шрамик. Всплыло воспоминание, как меня кто-то прижимает к стене. За ним сразу пришел запах вампирского ладана и мучительное до смерти желание быть укушенной, ощутить в себе ледяной огонь зубов — и мой страх, что я не смогу это прекратить. Это было воспоминание не об Айви, а об убийце Кистена. Ничего такого, что бы дало определить, кто это, — только дикий страх перед силой, тащившей меня туда, куда мне отчаянно не хотелось.
Сердце колотилось, я подняла взгляд и увидела Айви в другом конце святилища. Она смотрела черными глазами — мой страх сработал как спусковой крючок для ее инстинктов.
— Прости, — прошептала я, сдерживая дыхание, чтобы дать успокоиться пульсу.
При виде такого состояния Айви я задумалась, как мы будем дальше жить вместе в церкви, не нажимая друг у друга кнопок. И то, что мы уже год с лишним так живем, задачу не упрощало, а усложняло.
Айви взяла с рояля остатки торта. Резкими, по-вампирски быстрыми движениями она пронеслась мимо меня в коридор.
— Не бери в голову, — бросила она.
Я слушала собственное дыхание и считала до десяти. Медленными пальцами я взяла вазу с фруктовыми драже из подаренной мамой игры и вышла вслед за Айви. Она стояла возле мойки, на лице ее можно было прочесть легкое раздражение, а на кухонном столе стоял забытый торт.
— Не думай слишком усердно, иначе действительно все испортишь, Рэйчел, — звучал ее шелковый голос на фоне дождя. — Вопрос не в том, сможем ли мы. Вопрос, сможем ли мы дальше жить с собой в мире, если даже не попробуем. — Она посмотрела на меня. Глаза были ровно-карие, но некоторый намек на обиду можно было в них прочесть. — Не извиняйся каждый раз, когда ты что-то почувствуешь, что меня случайно дернет. У меня тогда создается впечатление, что ты сделала что-то неправильно, — а это не так. Просто ты была сама собой. И дай мне нести мою долю ответственности. Дай мне время взять себя в руки. О'кей? Может быть, тебе опять пора пользоваться духами.
Я заморгала, пораженная, что она со мной разговаривает, вместо того чтобы просто удрать.
— О'кей, конечно. Ясное дело. Ты извини, я…
Она фыркнула и в явном желании оставить тему, нашла фольгу и стала заворачивать остатки торта. Теперь это было по-другому, и мы молча стали убирать кухню, и обе мы шли как по яичной скорлупе, но почти спокойно, зная, что ничего между нами не случится, и мы можем заняться тем, чтобы дальше друг с другом ладить. Но вот когда напряжение ослабевает и можно чувствовать себя друг с другом непринужденно, вот тут-то у меня и начинаются самые сложности. Я вздохнула и повернулась на стрекот крыльев пикси в коридоре.
— А мне вот кажется, что Ал здесь, — сказал Дженкс, повисая между нами, и меня кольнула игла страха и ушла. Айви медленно вдохнула, но когда чуть расширившимися глазами она посмотрела на меня, у нее на лице была улыбка. — Я его не вижу, но воздух в той лей-линии стал холоднее на три градуса. — Он замолчал, лицо у него стало настороженным, когда он увидел, что мы аккуратно стоим на восьми футах друг от друга. — Я чему-то помешал? — спросил он осторожно.
— Нет! — ответила я поспешно. Что Ал здесь делает? Я думала, сегодня у меня выходной. — А дождь еще идет?
Этот наблюдательный зануда Дженкс облетел Айви по кругу.
— Точно? — спросил он с уверенным смехом. — Потому что с виду похоже…
— Нет! — повторила я твердо, направляясь к задней двери. Меня заполняло предвкушение встречи с неизвестным. Кто бы мог подумать, что я своей волей направлюсь в безвременье? — Мы с Айви обсуждали, что мне стоит поговорить с Фордом. Проверить, смогу ли я вспомнить хоть что-нибудь новое.
Айви стояла прямо у меня за спиной с Рыбкой в руках. Я открыла дверь и увидела, что дождь сменился тонким туманом. Обернулась на Айви, посмотрела на Рыбку, потом на нее.
— Айви, так как?
— Бери его с собой, — сказала она, опустив глаза и суя мне банку. — Будет у тебя вместо канарейки. Если он выдержит токсичность безвременья, ты тоже сможешь.
Зная, что проще будет согласиться, чем спорить, я взяла Рыбку в руки, и тут меня пробрало чиханием, так что я чуть воду не пролила.
— Иду! — крикнула я, понимая, что Ал пытается меня поторопить. Будто погода недостаточно меня пришпоривает?
Дженкс плотно держался возле моего уха. Я махнула в сторону с виду пустого сада — Ала я не видела, не включая второе зрение, но он почти наверное видел меня.
— Так ты хочешь, чтобы я договорился о твоей встрече с Фордом? — спросил меня Дженкс неуверенно.
Ах, да. Я прищурилась, обдумывая. Я хочу знать, кто убил Кистена и пытался меня привязать, но страшно это было чертовски. Увидев сквозь сырую ночь, что слишком еще свежа эта рана, Айви покачал головой и ответила:
— Давай сперва посмотрим, что я найду сама. Должен кто-нибудь что-нибудь знать.
Тонкий огонек страха за нее присоединился к моему страху за себя.
— Нет, я могу это сделать, — возразила я. — Тот, кто это сделал, — определенно нежить, и куда безопаснее мне провести два часа на кушетке у Форда, чем тебе соваться в дела неживых.
Идеальные контуры лица Айви исказились протестом, но не успела она ничего сказать, как я снова чихнула.
Да иду я, черт побери!
Сидящий на плече у Айви Дженкс презрительно фыркнул:
— Можно подумать, у Айви когда-нибудь были проблемы пошарить под землей? Все будет нормально. Меня не было с Кистеном прикрыть ему спину.
Вместе у них был очень решительный вид, и я вздохнула.
— О'кей, — сказала я, сдаваясь, и тут же еще раз чихнула. — Мне пора.
Вот сволочь нетерпеливая. Это как если заехавший за тобой кавалер сидит в машине и давит на клаксон. Вот такое меня тоже бесит.
Я перехватила банку поудобнее и пошла вниз по лестнице в дождь. Очень силен был запах умирающего сада, ноги промокли сразу до щиколоток. У меня за спиной Дженкс что-то спросил, и Айви тихо ответила:
— Потом расскажу.
— Извините, ребята, что оставляю вам такой бардак! — крикнула я через плечо.
Ну-ну. Будто на отдых еду.
— Не волнуйся, приберем.
Впереди меня находилась линия, и я, подходя, разрешила включиться второму зрению. Конечно же, Ал уже стоял в ней, фалды его подергивались, когда он нетерпеливо ерзал. Дождь его не касался, и он посмотрел на меня вопросительно, когда я остановилась чуть не дойдя до линии и повернулась бросить последний взгляд на церковь. Не страх заставил меня повернуться, а удовлетворение.
Над церковью стояла красная дымка от перекрытия с безвременьем, но я еще не вошла в линию и потому видела Айви и Дженкса на заднем крыльце, на самом краю дождя. Айви обхватила себя руками, но опустила руку, увидев, что я на нее смотрю. Махать она не стала, но я знала, что она думает, и знала, что они с Дженксом будут волноваться, пока меня не будет. Дженкс казался отсюда сверкающей капелькой серебра — сидел на плече у Айви и рассказывал небось ей неприличный анекдот, полный сексуальных намеков. Они друг друга поддержат, пока я не вернусь.
Я помахала им рукой и с новой уверенностью в походке заправила за ухо прядь волос, поворачиваясь к Алу. Демон ждал нетерпеливо и даже какой-то сделал достаточно грубый жест, как бы спрашивая, какого черта я застряла. Я улыбнулась, подумав про себя, что следующие двадцать четыре часа будут не похожи ни на какие другие в моей жизни. Да, я действительно шла в безвременье, но я не боялась.
Я ничего не должна Тритону и могу не сомневаться, что она меня не тронет, пока я сама не начну ее искать — можно подумать, такое вообще возможно. Я заключила адскую сделку с демоном, но так же огромно и вознаграждение: моим любимым не грозит опасность, как и мне. С помощью Дженкса я похитила нечто такое, чего никогда никто не мог похитить за всю историю безвременья, вынесла катастрофические последствия этого и осталась жива. Я спасла мерзкую эльфийскую шкуру Трента и, если повезет, тоже останусь жива. Ребенок Кери, а с ним вся популяция эльфов, будет процветать. Но не это самое лучшее. Самое лучшее — то, что я оставляю за спиной, зная, что вернусь.