Листая оставленную кем-то мучившимся здесь до меня газету, я узнал много нового о последних веяниях в области косметики для рогов, выяснил, что в соответствии с гороскопом северных друидов меня ждёт финансовое благополучие и успех на сердечном фронте, что в западных провинциях лето ожидается засушливым, в связи с чем всем совершенно необходимо запастись последней моделью акваутилизатора (знать бы ещё, что это такое).
Экран оживился в тот момент, когда я изо всех сил пытался придумать, какая именно геометрическая фигура состоит из семи букв, при этом вторая И, а последняя С. Все возможные варианты я уже перебрал и теперь пытался перебирать невозможные. Услышав знакомое до боли жужжание, я быстренько заглянул в ответы, пожал плечами, понял, что спокойно мог прожить, не зная, что есть такая фигура – биконус, и переключил внимание на экран.
Зеркало приёма устроено так, что до тех пор, пока принимающая сторона не нажмёт на кнопку «принять вызов», нас не видно. И тот, кто по тем или иным причинам решил, что всё настолько плохо, что помочь ему может только демон, видит исключительно туманные чёрно-красные воронки. Над их дизайном долго трудились наши самые креативные художники, и в результате получилось нечто настолько инфернальное, что даже нас впечатляло.
Туман рассеялся, и я увидел комнату, скорее всего, в общежитии, так как и стены, и мебель – всё несло на себе неистребимый отпечаток казёнщины. Ни одно нормальное существо в твёрдом уме и трезвой памяти не станет у себя дома красить стены в такой унылый серый цвет, а в качестве мебели использовать двустворчатый шкаф с покосившейся дверцей, узкую кровать с покрывалом все того же жизнерадостного мышиного цвета и неустойчивое даже на вид кресло.
И кто-то хочет мне сказать, что это – Академия Процветания? Интересно, здесь во всех помещениях «процветает» такое убожество, или это конкретно императорской дочке так повезло?
Боковым зрением я заметил какое-то движение в углу экрана, а затем в поле зрения возникла сначала темноволосая макушка, а затем достаточно привлекательная мордашка с плотно зажмуренными глазами. Я заинтересованно наблюдал за тем, как императорская дочурка постепенно появляется перед экраном и как на её лице сначала проступает выражение удивления, затем его сменяет разочарование, а потом – отчаяние. Ведь вряд ли туманные завихрения – это именно то, что она надеялась увидеть в зеркале. Уж не знаю, что она предполагала: что я с жутким воем выскочу к ней в комнату или материализуюсь в воздухе над начерченной на полу пентаграммой? Кстати, судя по устойчивому изображению, начерченной чётко и грамотно.
Я вздохнул, глядя, как глаза девушки наполняются слезами, и принял традиционную, освящённую вековыми традициями, но безнадёжно устаревшую боевую форму. Почему-то все вызывающие предпочитают видеть призванного ими демона именно таким: с крыльями (мешают, кстати, страшно, и спина от них чешется), горящими красным глазами (потом капли приходится закапывать неделями), когтями (просто перчатки) и распространяющими запах серы (специальный спрей).
Нажав кнопку «принять вызов», я встал во весь немаленький рост, поморщился, увидев в отражении свою громоздкую и в чём-то даже смешную фигуру, и шагнул в мир людей.
В комнатке, где всё свободное место на полу занимала действительно мастерски вычерченная пентаграмма, сразу стало тесно, а девица, придушенно пискнув, запрыгнула на диван и съёжилась в уголке. Интересно, а что она хотела? Демоны – существа по умолчанию крупногабаритные.
Я молча смотрел на девицу, она таращилась на меня, тоже не произнося ни звука и только тихонечко всхлипывала. Вот ведь странная человеческая логика: сначала потратить кучу времени на то, чтобы найти способ призыва и добыть все ингредиенты, а потом испуганно молчать. А она точно дочка императора? Какая-то она пугливая даже для полукровки.
– Ну, доброй ночи, что ли, призывающая… – первым не выдержал я, но не потому что волновался, а просто ужасно надоело бессмысленное молчание.
– До… доброй… – робко ответила умница-красавица-отличница, – вы демон?
– А ты кого призывала? – знаю, что отвечать вопросом на вопрос невежливо, но её логика как-то озадачивала.
– Демона, – послушно ответила девица, – высшего.
– Ну вот, – я показал на себя когтистой лапой, – призывала – получи. Высший. Выше практически некуда. Всё, как заказывала. В чём проблемы у тебя, рассказывай. Быстренько их порешаем, и я вернусь к себе, у меня отпуск вообще-то.
– Как отпуск? – глаза императорской дочки стали совершенно круглыми, и я заметил, что они достаточно редкого зелёного цвета, – у демонов отпусков не бывает, – уже чуть более уверенно добавила она.
– Это ты мне рассказываешь? – я сложил крылья и с опаской сел в кресло, недовольно скрипнувшее и подозрительно качнувшееся подо мной, – ты так хорошо знаешь жизнь демонов? Если у нас нет отпусков, то что есть? Расскажи, мне правда интересно…
– У вас вечная тьма, огненные вихри, монстры и страдающие грешники, – как на экзамене, отбарабанила девица, – раскалённые пески и кровавое солнце, которое никогда не заходит.
– И откуда у тебя такие удивительные данные? – я вспомнил белоснежный родительский замок, стоящий в центре великолепного изумрудно-зелёного парка, и ухмыльнулся: здорово же здесь победившие светлые пофантазировали. С огоньком, так сказать…
– Из учебника, – успокаиваясь и почти перестав трястись, сообщила зеленоглазка, – и на лекции мэтр Корвин рассказывал.
– Прекрасно, – я кивнул, подумав, что неплохо бы потом с этим мэтром побеседовать: не нравится мне, когда мой мир представляют таким… странным образом, – а зовут тебя как?
– Не скажу, – девица подозрительно прищурилась и снова сжалась в углу кровати, – демонам нельзя говорить своё имя.
– Почему? – кротко спросил я, приготовившись выслушать очередную страшилку, и не ошибся.
– Если демону сказать своё имя, то он может утащить тебя в свой мир, – порадовала меня девица.
– Это тоже мэтр рассказал? – уточнил я, чувствуя непреодолимое желание снять перчатки, почесать спину и вообще принять нормальный облик.
– Да, – кивнула императорская дочка, – демоны сами не говорят своих имён, а чужие имена используют, чтобы получить неограниченную власть над человеком.
– Как интересно, – я повернулся в кресле, и оно угрожающе заскрипело, – а мэтр не уточнил, зачем конкретно демонам власть над человеком? Тем более – неограниченная. Что с ней делать-то?
– Пользоваться, – удивлённо подняла тёмные брови девица, – в своих интересах…
– В каких? – продолжал допытываться я, – вот смотри, узнаю я, например, твоё имя, – тут девчонка в испуге зажала рот ладошками, – и что я буду делать, получив, как ты утверждаешь, неограниченную власть над тобой?
– Надругаетесь, – негромко произнесла она и густо покраснела, – так все демоны делают…
– Над тобой?! – я скептически посмотрел на хрупкую фигурку, сжавшуюся на диване, – это вряд ли…
– Почему? – зелёные глаза в очередной раз наполнились слезами. А теперь-то по какому поводу?
– Ты не вызываешь у меня никаких желаний кроме как накормить и пожалеть, – честно ответил я, – а вот уже потом, может быть… когда-нибудь…
Я не стал добавлять, что самым надёжным средством, гарантирующим ей полную неприкосновенность, является то, что её папа – император. И что проблем мне хватает и без неё.
– Слушай, а можно я приму обычную форму? Жарко у тебя тут… да и мало ли что… – прекрасная формулировка «мало ли что»: ею можно оправдать что угодно. Сработало и тут: девица заторможенно кивнула, и я, с наслаждением стянув перчатки с когтями и сняв линзы, принял свой обычный повседневный облик.
Девица ойкнула, потрясла головой и осторожно поинтересовалась, глядя на меня:
– А демон где?
– Я демон, – я продемонстрировал хвост и ткнул пальцем в рога, – мы, знаешь ли, не выглядим как монстры, это всего лишь боевая форма. А ты что, правда про демонов ничего не знаешь? Ну, кроме того, что рассказывал ваш сказочник мэтр Корвин…
– Он не сказочник, – вступилась за преподавателя девица, – он декан факультета борьбы с демонами и прочими тёмными силами.
– Какая прелесть, – искренне восхитился я как представитель этих самых тёмных сил, – но вызвать ты решилась почему-то именно высшего демона. Стряслось у тебя что-нибудь?
Ох, чувствую, намается император с дочуркой: совершенно очевидно, что барышня не в курсе, чьей дочерью является, а демоническая кровь, видимо, в окружении всей этой благости и… хм… процветания не раскрывается. Тогда понятно, почему папочка поставил такое условие выполнения желания: рассчитывает, что, когда дочка окажется у нас, то кровь заявит о себе.
– Стряслось, – обречённо кивнула девица, так и не выбравшаяся из своего диванного угла.
– Рассказывай, – велел я, осторожно откинувшись на скрипнувшую спинку, – по порядку и внятно.
– У меня три проблемы, – начала девица, но не успела приступить к подробностям, как дверь распахнулась, и на пороге возникла уткнувшаяся в толстую тетрадку девчонка с ярко-рыжей косой и веснушками на вздёрнутом носике.
– Лаура, мне срочно нужен справочник по лекарственным… – тут она подняла голову и заметила такого большого и красивого меня, – … растениям… Ой, а кто это у тебя?
– Сайрус, – я встал из облегчённо крякнувшего кресла и, взяв ручку рыжей симпатяги, галантно поцеловал пальчики, пахнущие какими-то лекарствами, – очень приятно…
– Синтия, – слегка растерянно произнесла рыжая, а Лаура (вот и познакомились, ваше потенциальное высочество) только покачала головой, – а почему у вас хвост… и… рога? Лаура, ты всё-таки сделала это? Ты сумасшедшая! Вы демон?
– Демон, – не стал я отрицать очевидное, – вас это смущает?
– Меня-то не очень, – Синтия обошла меня кругом и с исследовательским интересом посмотрела на хвост, – потрогать можно?
– Нет, – тут же поспешил сказать я, – это, знаешь ли, небезопасно. А кстати, почему ты не побоялась назвать мне своё имя? Этого же вроде бы как нельзя делать: вдруг я получу над тобой неограниченную власть и, – я на секунду задумался, – надругаюсь самым бессовестным образом?