– Молодец, засекла. Быстро схватываешь.
– А что это? – Поинтересовалась я
– Пространственный карман, – охотно ответил Рей. – Немножко более высокий уровень. Тебе бы сейчас переварить то, что уже уяснила. Ну и натренироваться до автоматизма. Эх, нет у нас такой роскоши!
Мы доели остатки хлеба и копчёного мяса из запасника Рея, после чего Рей, как обычно, ушел в себя. Но теперь, выглянув в ша'ан, и наблюдая изменения цветов, я легко могла сказать, что он что-то там приколдовывает, а не просто так хмурится с отвлечённым видом.
– Слушай, давно собирался спросить, – он вышел из транса как всегда неожиданно. – Почему у тебя такое странное имя?
– Странное? – Я недоуменно приподняла брови. – Чем?
– Ника. Это же не сокращение. На студенческом пишут полное имя. Греческое имя при абсолютно русской фамилии… Разве не странно? Греки в родне?
– А, – улыбнулась я. – Нет, греков нет. Испанцы, вроде как есть, да. Согласно семейной легенде, у моих родителей очень долго не было детей. Лет двадцать. И когда наконец появилась я, отец дал мне имя Ника. Победа. Я действительно очень поздний ребенок, так что легенда для меня выглядит достоверно.
– Да, забавно, – усмехнулся Рей. – А что там насчёт испанцев?
– Нуу… – протянула я. – Вроде как мой дед со стороны отца был одним из «испанских детей». Ну, знаешь, из тех, которых эвакуировали из Испании перед Второй Мировой. Он был совсем маленьким. То ли семь, то ли восемь лет. Энрике Д'Оро. В детдоме ему поменяли фамилию на «Доров». Вырос, успел жениться, но в 52 году пропал при непонятных обстоятельствах. Ну, сам понимаешь, какое тогда время было. Бабушка осталась одна с маленьким сыном.
– Надо же, как оригинально, – Рей задумчиво подергал себя за прядь волос и спросил:
– А сейчас как? Родители с тобой в Америке?
– Нет. Родители остались в России. Я получила предложение поступить в аспирантуру и решила посмотреть мир. Всегда мечтала путешествовать. Моим предкам и без меня не скучно. Они оба – жутко востребованные и увлечённые архитекторы. До сих пор мотаются по стране по объектам. А дома ходят с вдохновенно затуманенным взором, узнавая только друг друга и свои чертежи, и то лишь столкнувшись лоб в лоб. Ну, чем-то на тебя похоже, когда ты там что-то магичишь, – не удержалась я от подколки.
Рей с удовольствием рассмеялся.
– Ну а как насчет тебя? – Я решила воспользоваться моментом и тоже кое-что выяснить. Только вот Рей сразу помрачнел и отвёл глаза. Небось решил, что я его дальше про родителей пытать буду. Эх, и хотелось бы, но не стоит тыкать пальцем в больное место. Я легко улыбнулась и продолжила:
– Почему ты всё время ругаешься по-французски?
– А почему ты всё время ругаешься по-английски? – парировал Рей с явным облегчением.
– Я? – Моему удивлению не было предела.
– Ты, ты! Сама, похоже, не замечаешь, – рассмеялся тот. – Даже забавно: идешь и бурчишь. Очень познавательно, кстати. Я даже пару выражений подхватил.
– Не увиливай от ответа, – сдвинула брови, демонстративно притворно негодуя. – Я, конечно, бурчала… подозреваю, но не думала, что это так заметно. Русский мат я не люблю. А американский сленг как-то лег… За три-то года!
– А у меня мама француженка, – улыбнулся Рей. – С детства французский – мой второй язык. А на четвертом курсе отправила меня на год по обмену в Сорбонну. Представляешь отвязных французских студентов? Думаешь хорошему научат?
– Представляю, – расхохоталась я. У нас на департаменте училось несколько французов обоего пола, и они действительно отличались некоей развязной безбашенностью. Лёлька, любительница острых ощущений, даже кратковременный роман с одним завела. Правда быстро разочаровалась. Пижон, типа, позёр и эгоист. Блин, Лёльку бы сюда! Вот кто бы тут живо освоился и всех вокруг построил!
Рей, пока я размышляла, смотрел на меня, многозначительно приподняв бровь. Ну вот, снова мысли читает. Нет, надо что-то делать.
– Рей? – Я посмотрела ему в глаза, рискуя снова зависнуть в этом калейдоскопе цветов.
– Да? – Обречённо вздохнул он, явно понимая, куда я клоню
– Научи меня ставить ментальный блок. А то как-то нечестно получается: ты как скала твердокаменная, а я, понимаете ли, вся как на ладони. Нечестно.
Рей, помрачнев, потёр рукой лоб:
– Судя по всему, не такая уж я и скала.
– Ну-ну, не напрягайся, – попыталась я его успокоить. – Видел бы ты себя в том состоянии. Разве что с зелёными человечками не разговаривал. Это не считается. А вот мне надо. Мало ли кто еще сможет мои мысли подслушать.
– Йор. – Скривился Рей. – Этот сможет. Ты права, надо дать тебе пару уроков. Ничего сложного в этом нет, а с твоим ослиным упрямством, воспримешь как родное.
– И ещё, – я решила ковать железо пока горячо. – Пообещай, что не станешь больше меня зачаровывать без моего согласия.
Рей нахмурился и прикрыл глаза:
– Ты даешь себе отчет, что иногда времени, чтобы испросить твое согласие, может просто не быть?
– Да, – кивнула я. – Но как-то же я выкручивалась до того, как встретила тебя.
Рей нахмурился еще сильнее:
– Ты понимаешь, что твое благополучие – это теперь и моя забота и ответственность. Я дал клятву.
– Зря, – припечатала я и процитировала: – «Не клянись головою твоею, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным».
Рей дернулся, как от удара:
– Могу покрасить, – буркнул он.
– Могу вернуть тебе эту клятву.
– Не можешь, – Рей усмехнулся, одновременно зло и весело, и, прищурившись, взглянул мне в глаза. – Всё не так просто. Так что пусть остается как есть. Договорились. Я обещаю. Дай мне руки.
– Зачем? – удивилась я.
– Ну как же. Помогу суметь выкрутиться, – снова усмехнулся он.
Я протянула руки, и он, выдернув из воздуха пару странных ремней из мягкой кожи и закатав рукава моей рубашки, начал прикручивать их на мои плечи. Присмотревшись, я поняла, что это ножны. Укрепив их как следует, он достал из голенищ ножи и вложил их на новое место:
– Опробуешь? – прищурился он.
– Конечно, – кивнула я головой, делая вид, что ничего особенного не произошло. – Спасибо.
Я встала и попробовала извлечь ножи сначала одним, потом другим способом… Они легко вынимались и мягко ложились в ладони, но было всё-таки не совсем удобно. Казалось я таки теряю секунду-другую. Тем более, что бросок левой рукой у меня получался отвратительно. Я всё-таки не амбидекстер. На секунду я призадумалась, и вдруг решила скомбинировать умения, привязав к каждому ножу тонкую ниточку силы. Сработало! Ножи выскальзывали из ножен мгновенно, да и меткость улучшилась изрядно, в чём я убедилась, пару раз метнув ножи в ствол дерева из разных положений. Я продолжала чувствовать нож даже в полёте и даже могла слегка корректировать его движение. Класс! Я настолько увлеклась, что абсолютно забыла об окружении. К реальности меня вернули размеренные аплодисменты. Я обернулась. Рей с довольной усмешкой нарочито медленно хлопал в ладоши:
– Я собой горжусь.
– Что? – У меня глаза на лоб полезли от столь нахального заявления.
– Ну как же, – ухмыльнулся Рей. – Я вчера полночи корил себя, что замучил тебя тренировками, но смотри-ка! Дело того стоило! – и добавил уже абсолютно серьёзным голосом:
– Запомни это! Подобные комбинации могут очень сильно пригодиться в будущем. Ты действительно молодец! Одолжи-ка мне ножичек.
И этот тип как ни в чём ни бывало занялся разделкой рыбы.
Глава 27.В которой я неудачно раздвигаю горизонты восприятия, занимаюсь прикладной артефакторикой и смотрю на Рея другими глазами.
От нечего делать я начала плести из обрезков своей футболки ошейник для Мýры. А потом надо попросить, чтобы Рей его магией напитал… Впрочем, зачем нам Рей? Я и сама теперь смогу. И тут мне сразу же вспомнился Мýра в виде потрескивающего разрядами шара. Ладно, поправочка: я сделаю, а Рей проверит. Не хватало еще ненароком прикончить моего зайчика! И я принялась насыщать маной свое плетение. Что бы такое сделать? Ага, пусть будет защита.
– Что ты там химичишь? – не поворачиваясь поинтересовался Рей. – У меня по спине уже бегают мурашки размером с крокодила.
– Ошейник Мýре плету, – буркнула я.
– Смело убирай три четвери того, что ты туда вкачала. Он подавится. Плюс не стоит ориентировать на определенные функции, всё равно не сработает, а переварить труднее будет. У него, как бы это сказать, несколько другой метаболизм. Просто мана, всё. А он сам возьмет, сколько нужно.
Я вздохнула. Ну что за… Положила руку на недоплетённую вещь и начала впитывать обратно. Я уже научилась ощущать свой резерв, как маленькое солнышко, пульсирующее где-то в районе… гхм, солнечного сплетения. Интересно, а могу я увидеть резерв у Рея? Я оторвалась от своего рукоделия, сосредоточилась на его спине, прикрыла глаза и расслабилась. Так, поехали. Вот синее полыхание… а если на уровень повыше… что-то непонятное. Рей на этом плане виделся как огромная тень с золотыми блёстками, расплывающаяся и исчезающая в каком-то мареве с голубыми язычками пламени. А еще выше?.. Тяжело что-то идёт. Фигура Рея засверкала чистым золотом, и вдруг мне в висок словно вонзился кинжал, контур Рея вспыхнул сверхновой… и, похоже, я позорно потеряла сознание.
Во всяком случае, когда я открыла глаза, я сразу встретилась с укоризненным взглядом. Оказалось, что я лежу у Рея на коленях, он держит руку у меня на лбу, а башка у меня раскалывается гораздо хуже, чем при недавнем сотрясении.
– Ну и какого чёрта? – Хмуро поинтересовался он. – Ты что вытворяешь?
– Не знаю, – буркнула я. На самом деле Рей выглядел довольно комично: на щеке и шее прилипшая чешуя, волосы встрёпаны… вот только во взгляде чётко читалось желание надрать кое-кому задницу.
Естественно, эта мысль была сразу же уловлена. Забавно, мне показалось что я почувствовала резкую смену его настроения. Он прикрыл глаза и перевел дыхание.