— Как зовут тебя, красавица? — спросил почти отставной майор императорского полка.
— Ориан, — ответила девушка и приняла протянутый ей кошель.
Он удивился, что простолюдинка носит такое благородное имя, ведь в переводе с древнего языка «ориан» означало «золото». Перед самым отъездом Гай Снарк попытался найти служанку, расспросив трактирщика. Но оказалось, что девушка с таким именем и внешностью никогда у того не работала.
Отец уехал, а через пару месяцев вышел в отставку, поселившись в нашем небольшом поместье. А ровно через год на крыльцо его дома кто-то подбросил добротную корзину, в которой на шелковых пеленках, в батистовой рубашечке лежал младенец. Это была я. Кроме меня, внутри он нашел свой кошель. В нем лежал овальный медальон с изображением языков пламени и короткая записка:
«Береги нашу дочь. Ее зовут Валери. И да поможет вам Малх. С надеждой на скорую встречу. Ориан».
О той ночи, что отец провел с девушкой, знали лишь он и она. Девочка смотрела на него зелеными, такими же, как у него, глазами, и сердце старого солдата дрогнуло. Он принял дочь всей душой, растил, как умел, заботился, любил по-своему. Я же его обожала. Для меня он всегда был лучшим мужчиной во всем мире.
Каждый год, в день моего рождения на крыльце дома появлялся подарок. Я даже как-то раз ночь не спала, пытаясь подкараулить посыльного. Но все оказалось прозаично, элементарная почтовая магия — коробка просто возникла.
И всегда внутри лежало что-нибудь совершенно удивительное. Например, когда мне исполнилось восемь лет, в коробке лежала кукла потрясающей красоты. Фарфоровая голова с аккуратными чертами лица, небесно-голубые глаза в обрамлении густых ресниц, и каскад золотистых локонов собранных пышным бантом в высокий хвост. Розовое платье с бесконечным количеством оборок прикрывало хорошенькие туфельки. А на белых чулочках вышили золотистых бабочек. Я млела от восхищения, но отец каждый раз дарил нечто такое, что о подарках матушки я почти сразу забывала. В тот год он подарил мне живого пони. Разве сравнится какая-то кукла с другом, косящим на тебя удивительно умным взглядом из-под густой рыжей челки.
В этом году мать прислала платье из королевского красного бархата, отделанное золотой тесьмой, украшенное изящной вышивкой и настоящими крошечными рубинами. К наряду прилагались атласные туфельки на небольшом каблучке и, впервые за все годы, записка:
«Валери! Хочу, чтобы на своем первом балу ты была самая красивая. Повеселись от души, и да хранит тебя Малх. Твоя мама».
И платье мне понравилось, и записка затронула что-то очень глубокое и важное, но отец подарил легкий тонкий меч эльфийской работы, и бал был благополучно забыт ровно до того момента, как ко мне подошел Итон.
— Станцевать с тобой один танец? — немного растерянно переспросила я.
— Может и два, — пожал плечами Клери.
— Не боишься, что отдавлю тебе ноги? — не сдержалась от усмешки, хотя внутри все подрагивало и клокотало от предвкушения.
— Если ты танцуешь так же, как проходишь полосу препятствий, то за свои ноги я абсолютно спокоен, Лер. — И Итон улыбнулся той самой улыбкой задорной и трепетной, которая меня завораживала все эти годы. — А потом пропустим по чашечке горячего шоколада, м?
— Заманчивое предложение, адепт Клери!
— Тогда соглашайтесь, адептка Снарк! — продолжало искушать мое наваждение. — Соглашайся, Лер!
Последнюю фразу он произнес почти шепотом и вполне серьезно, а на смуглых щеках расплылся румянец. Неужели, первый красавец академии и гроза девичьих сердец нервничает? С трудом верится. Неужели, он действительно на полном серьезе предпочел меня всем тем расфуфыренным девицам, которые не сводили с него глаз, а когда дефилировали мимо, в обязательном порядке томно вздыхали? Дыхание перехватило, а перед глазами на несколько секунд замелькали серебряные звездочки.
— Хорошо, — выдохнула я потому, что ничего более развернутого просто не в состоянии была ответить.
— Тогда… — Итон тоже заметно волновался. — Тогда встретимся в зале, Лер.
И ушел, а я осталась одна у ненавистного, нет, пожалуй, сегодня — счастливого бревна с открытым ртом. Что это сейчас произошло? Моя первая любовь Итон Клери пригласил меня на бал? На зимний бал?
— Йуху-у-у-у-у-у-у! — заорала я и потрусила к женской раздевалке.
Глава 2
Я шла по коридору академии, на ходу размышляя о превратностях судьбы. Ну, почему? Почему женщинам для того, чтобы подготовиться к балу, необходимо столько времени? Почему мужчинам после тренировки достаточно лишь принять душ и упаковать тело в парадный костюм? Ни тебе прически, ни макияжа, не говоря уж о прочих шпильках, булавках и чулках!
Не то чтобы я любила все эти светские развлечения. Даже напротив, не любила, но сегодня был особенный день. Дважды особенный. Не-е-ет, трижды! Шоколад, танцы и Итон — три заветных желания, которые Малх решил исполнить как раз на зимнем балу в академии.
А еще… Еще я ощущала себя если не сногсшибательной красавицей, то очень хорошенькой девушкой. А что? Изумительное платье и завитые локоны даже дурнушку порой превращают в королеву, а я дурнушкой никогда не была, хотя и повода принарядиться здесь еще как-то не случалось. Привыкли видеть меня в форме с тугим пучком на затылке. Эх, чего уж там, я сама привыкла наблюдать за своим унылым отражением в зеркале. Зато сегодня вся светилась и сияла, предвкушая чудесный вечер. В кои-то веки не маршировала, чеканя шаг, а легко ступала в тонких туфельках в тон платья, немного придерживая подол длинной юбки. Этому и многому другому, что должна знать и уметь благородная девушка, меня тоже обучали. Причем, весьма старательно. Отец хоть и настаивал на военном образовании, но понимал, что благородной леди когда-нибудь придется выйти замуж, даже если она маг-огневик. Создать семью — это долг каждой женщины, а к долгу родитель относился весьма уважительно.
Первые заинтересованные и восхищенные взгляды смутили, вторые — заставили взять себя в руки и расправить плечи. Что бы ни случилось, Снарки должны быть на высоте. Я даже так осмелела, что помахала адепту Тьери — моему соседу по парте.
— Привет, Рил! — поздоровалась я, хотя уже виделись на занятиях.
— Вал? — удивленно спросил он, поворачиваясь всем корпусом, чтобы проводить меня взглядом.
Забавно. Неужели, так изменилась? Не узнал? Ох, быть мне богатой! Не иначе, как за лорда императорского казначея сосватают. Останавливаться не стала, прошла дальше туда, где ждал Итон.
Он стоял в окружении адептов с нашего факультета и откровенно скучал, посматривая в зал и совершенно не обращая внимания на хихикающих в сторонке целительниц. Впрочем, девушки с артефакторского отделения тоже посматривали в сторону боевиков с большим интересом.
На мгновение стало страшно. Не дрейфь, Валери! Снарки не сдаются! Видишь крепость? Иди и возьми ее! Тем более, ее защитники сегодня выкинули белый флаг.
Я глубоко вздохнула, незаметно вытерла о платье вспотевшие ладошки, словно просто оглаживала юбку, и пошла.
— Добрый вечер, лорд! — нежно пропела, подойдя к Клери.
— Леди! — кивнул мне Итон, мельком мазнув по мне взглядом, и, собственно, тут же отвернулся.
В первую секунду растерялась, потом щекам стало жарко, а потом… Нет, разозлиться я не успела, потому что Клери медленно, очень медленно повернулся ко мне. И у него лицо стало еще удивленнее, чем до этого было у Рила. Кстати, тот меня обогнал и теперь потешался над Итоном.
— Ле-е-е-ер? — ошарашено выдохнула моя мечта.
Хотела бы я ответить что-нибудь вроде «Какого Малха?» или «глаза разуй». Да мало ли витиеватых фраз у мага-боевика вертится на языке в нестандартной ситуации, но сегодня я леди Валери Снарк. Поэтому, потупив взор, внимательно и тщательно принялась рассматривать наборный паркет бального зала.
— Я, — едва слышно выдохнула, собственно, я, но Клери услышал.
Нет, долго смотреть под ноги не смогла. Там не было абсолютно ничего интересного. Куда приятнее разглядывать серебряные снежинки, еловые ветви и переливающиеся магическими светлячками гирлянды, которыми украсили зал. Да и гости привлекали к себе повышенный интерес. Сегодня преобразились все: барышни сменили ученические платья на бальные, а кавалеры — строгие мантии на вычурные, расшитые золотом сюртуки, камзолы и кафтаны. Только боевики не изменили себе, явившись на зимний бал в парадной форме. Хотя, признаться, в белом с золотым они выглядели намного выигрышнее многих адептов с других факультетов, несмотря на весь их разноцветный бархат и атлас.
— Лер! — отмер, наконец, пришедший в себя Итон, устремляясь ко мне. — Лер…
Под ошеломленными взглядами адептов всех факультетов он вдруг растерялся, откашлялся, а потом вдруг расправил плечи и чопорно кивнул мне.
— Леди! — почти величественно произнес Клери и протянул руку.
«Совсем двинулся?» — хотелось рассмеяться мне, но я вложила ладошку в протянутую руку, а потом… Потом случился ОН! Поцелуй!
То есть, не совсем поцелуй страсти, а самый обычный акт вежливости. Итон, приняв мою руку, поднес ее к губам и коснулся пальцев. Да мне… Да я… Да меня как молнией поразило! Это оказывается очень мило и довольно приятно, когда к девушке проявляет интерес мужчина, который ей нравится. А Клери мне нравился. Очень.
Руку выпустили, но и на шаг не отступили. Более того, Итон посмотрел на меня с гордостью, а потом бросил полный превосходства взгляд на однокурсников.
— Позвольте сопроводить вас в зал, леди Валери! — чуть хрипловато произнес он и подставил локоть.
Мне не оставалось ничего другого, как водрузить на него ладонь и под завистливые взгляды адепток прошествовать в гущу собравшихся. Да-а, а у нас с целителями и артефакторами общие занятия. Теперь жди неприятностей. Мне, конечно, не привыкать. За три года всякое бывало, но осторожность не помешает.
Открывал бал ректор. Он выступил со вступительной речью, но был краток, всего лишь поздравив всех с наступающим праздником и пожелав успехов: нам, адептам, в учебе, преподавателям, разумеется, в их нелегком труде. Выглядел сегодня архимаг отменно, сменив черную мантию на темно-синий бархатный костюм с широкими кружевными манжетами и белоснежным шейным платком, украшенным крупным сапфиром.