Не сбавляя скорости, Морильо мчался прямо на большую трехосную повозку с вместительной цистерной, что замерла на перекрестке грунтовки и шоссе. Карлос сначала подумал, что кровожадному убийце плевать на тех, кто стоит у него на пути, но ошибся – не доезжая перекрестка, Морильо принялся призывно сигналить и моргать фарами.
Несущиеся во весь опор джипы не могли остаться незамеченными владельцами цистерны, на боку которой красовалась эмблема знаменитой на всю епархию пивоварни. Уже расположившиеся на ночлег извозчики подскочили и в панике стали пытаться отогнать повозку с перекрестка. Зажатые другими повозками, лошади упирались, и пивовары тянули их под уздцы, при этом не сводили взгляда с неотвратимо приближающейся черной громадины. Цистерна на колесах дергалась взад-вперед, но с места не трогалась. «Хантер» тем временем резво подпрыгивал на кочках – Морильо даже не думал останавливаться…
Наконец пивовары осознали, что за рулем внедорожника сидит не пьяный шутник, а настоящий безумец. Они плюнули на все и с криками бросились врассыпную. Напуганные не меньше их, владельцы соседних повозок тоже принялись в страхе разбегаться. Извозчики, жгущие костры на обочине, вскакивали с мест и указывали пальцами на пронзительно сигналивший джип.
– Проклятье! – выругался Карлос и стукнул братьям по рукам, чтобы они втянули его обратно в кабину. Он уже отчетливо представлял, что сейчас произойдет, поэтому не на шутку забеспокоился. Купание не входило в его ближайшие планы, а тем более столь экзотическое купание.
Наверное, со стороны зрелище смотрелось очень эффектно. При выходе на шоссейную насыпь грунтовка образовывала невысокий, но довольно крутой подъем. «Хантер» с разгона влетел на этот подъем, и его сразу же подбросило вперед и вверх. Почти две с половиной тонны металла тараном врезались в бок огромной пивной бочки…
«Хантер» с треском переломил повозку, раскурочил деревянную цистерну и в янтарном ореоле пивных брызг ударился колесами о землю уже на противоположном склоне насыпи. Мощные рессоры внедорожника спружинили и заставили его совершить несколько грузных скачков, прежде чем джип вернул себе устойчивое положение и выровнял курс.
Морильо повезло – его автомобиль проломил цистерну настолько стремительно, что даже не успел как следует намокнуть. Пиво потоком хлынуло из раскуроченного резервуара в тот момент, когда в пробитую брешь решили прорваться преследователи. Матадор сам оказался виноват в том, что устроил себе и находившимся с ним в кабине братьям пивной душ. Пенные струи ворвались в салон через отсутствующую дверцу и окатили Охотников с ног до головы, но больше всего, конечно же, досталось сидевшему на переднем сиденье Гонсалесу. Пиво угодило ему в рот, в нос, в правое ухо, насквозь промочило одежду и волосы. Берет Карлоса смыло с головы куда-то под ноги Риккардо, который чуть не захлебнулся и теперь фыркал и откашливался. Братья на заднем сиденье в ярости бранились, невзирая на присутствие в салоне командира. Впрочем, Карлос на них не рассердился, а наоборот – поддержал товарищей по несчастью таким же крепким словцом. Ячменный напиток стекал с сидений и образовывал на полу «Хантера» мутные лужи, а запах в кабине образовался такой, что выветриться ему, наверное, было не суждено уже никогда…
«А на вкус очень даже ничего», – непроизвольно отметил в мыслях Матадор, отирая мокрое лицо рукавом плаща.
Внедорожник мадридцев избежал пивной купели, поскольку к тому моменту, когда он достиг пробитой цистерны, содержимое ее уже полностью выплеснулось на дорогу. «Сант-Ровер» лишь намочил колеса да забрызгал мокрой грязью подкрылки. Зато мадридцы сполна насладились незабываемым зрелищем: высокомерные ватиканцы, которые всегда и во всем стремились быть впереди, получили неплохой урок на будущее. Этот урок они запомнят надолго…
Морильо отказался от затеи объехать по обочине вереницу подвод, вернуться на шоссе и потягаться с преследователями в скорости. Накатанной дороге он предпочел непролазное бездорожье – по другую сторону насыпи тянулись отлогие каменистые берега Мансанареса. Карлос занервничал сильнее – он рассчитывал нагнать похитителя на шоссе, но, во-первых, Морильо показал себя гораздо лучшим водителем, нежели думали Охотники, а во-вторых, он намеренно не искал легких путей, дабы не упрощать преследователям их задачу. На беду Матадора, он был плохо знаком с этим районом пригорода и опасался, как бы узкоглазый мерзавец не загнал его в ловушку.
Джипы запрыгали по бездорожью, изредка разгоняясь на ровных травянистых островках и снова сбрасывая скорость, когда приходилось преодолевать усыпанные камнями подъемы и спуски. «Сант-Ровер» нагнал автомобиль Карлоса и теперь двигался с ним бок о бок. Промокший и благоухающий ячменным суслом, командир Пятого отряда приказал братьям, чтобы те вновь подстраховали его, и вернулся на позицию для стрельбы. Болтающийся словно щепка в бурном ручье «Хантер» не давал прицелиться из карабина как следует, поэтому Гонсалес сначала для верности уперся локтем в крышу кабины и только потом открыл огонь.
Карабин Матадора был заряжен тяжелыми пулями, которыми можно было шутя прострелить автомобиль беглецов навылет. Карлос отчетливо наблюдал затылок Морильо, но взять его на прицел никак не удавалось. Двигайся они по ровному шоссе, командир непременно рискнул бы и попробовал снести чернокнижнику череп – и наверняка бы снес! – но при такой болтанке являлось проблематично попасть даже в автомобиль, поэтому Карлос целился пониже, в колеса. Охотник истратил впустую почти все патроны; лишь одна пуля угодила в цель. Причиненный ей урон оказался незначительным – у автомобиля оторвало глушитель, отчего глухой рокот магистерского «Хантера» перешел в оглушительный треск – такой, будто Морильо начал отстреливаться из пулемета.
Карлос вернулся в кабину, открыл подсумок, высыпал себе на колени патроны и принялся перезаряжать карабин. Мадридцы в это время решили последовать примеру командира ватиканцев. Из боковой дверцы «Сант-Ровера» тоже высунулся стрелок с легким пистолетом-пулеметом. Он стал поливать «Хантер» короткими очередями. Карлос с удовлетворением отметил, что Охотник не палит напропалую, а стреляет прицельно, всякий раз прекращая стрельбу, когда погоня переходила на тряский участок берега. С таким точным оружием и разумным подходом к делу мадридец обязательно должен был добиться результата…
Но он не успел расстрелять даже первый магазин.
Хладнокровный и хитрый Морильо удирал явно не наугад. Карлос догадался об этом, когда чернокнижник начал постепенно забирать левее, отдаляясь все дальше и дальше от берега. Едва джипы перевалили очередной холм и промчались сквозь редкий лесок, что покрывал вершину, как перед ними вдруг разверзся глубокий овраг, по дну которого протекала небольшая и мелкая, впадающая в Мансанарес, речушка. Берега оврага нисходили к воде каменными осыпями. Спускаться по ним было затруднительно даже для пешего человека. Тем не менее рисковый чернокнижник без колебаний направил свой «Хантер» вниз по склону, исчезнув из виду Охотников так, словно провалился сквозь землю.
Какова была глубина оврага, Карлос рассмотрел чуть позже, поскольку Риккардо, едва завидев впереди неожиданное препятствие, тут же ударил по тормозам. Следовать наобум за Морильо Риккардо не хотел: не далее как вчера командир рассказывал ему и братьям, что человек, именующий себя Сото Мара, – не только убийца, но еще и потенциальный самоубийца. Кто знает, возможно, он только и рвался к этому оврагу, дабы угробить здесь магистра и себя в том числе?
Водитель мадридцев, очевидно, счел, что знает местность неплохо, так как не задумываясь устремился за нырнувшим с откоса Морильо. Джипы скрылись с глаз, оставив ватиканцев в одиночестве у края оврага.
– Не отставай! – бросил Матадор заместителю. – Пошел аккуратно за ними! Переключись на пониженную и не дергай рулем!
Риккардо последовал практическому совету командира, и когда их джип на малой скорости приблизился к оврагу, открывшаяся перед ними картина была удручающей. «Хантер» Морильо медленно съезжал вниз по пологой осыпи; теперь Гонсалес окончательно убедился, что негодяй заранее знал, куда едет – так расчетливо вырулить на столь удобный спуск к воде было возможно только после предварительной разведки. Сиганувший следом за «Хантером» «Сант-Ровер» ненамного ошибся в расчетах и выскочил на склон всего на полметра правее (хотя Карлос сомневался, делал ли водитель «Сант-Ровера» вообще какие-то расчеты), но эта, казалось бы, незначительная погрешность обошлась ему дорого. Внедорожник «мадридцев» угодил колесами на глыбы, отчего накренился, а инерция преобразовала этот крен в череду головокружительных кувырков. Так что когда «Хантер» Матадора выехал к обрыву, «Сант-Ровер» уже кувыркался вниз. Крышу его кабины смяло, а открывшиеся дверцы болтались и гремели, пока в конце концов не оторвались окончательно. Кто-то из братьев выпал из салона и, растопырив руки, кувыркался по камням следом за автомобилем…
Потерпевший катастрофу «Сант-Ровер» остановился уже в реке. Перекошенный, измятый до неузнаваемости, растерявший колеса и лишенный стекол джип теперь практически ничем не отличался от валявшихся повсюду остовов древних автомобилей.
«Хантер» Морильо съехал с осыпи и, обдав брызгами покореженный автомобиль Охотников, помчался по руслу речушки; воды в ней было всего ничего – едва до половины колеса. Пока Риккардо осторожно вел джип по проторенной беглецом дороге, Карлос в нетерпении ерзал, пытаясь различить в разбитом «Сант-Ровере» хоть какое-то движение. Но судьба оставшихся внутри автомобиля мадридцев, по всей видимости, сложилась не менее трагично, чем у того, который выпал из кабины на склоне. Этот несчастный ничком распластался на камнях и не подавал признаков жизни.
– Марчелло! – коротко бросил Матадор сидящему позади бойцу и указал на место трагедии. Охотник понял все без пояснений, не стал дожидаться, пока «Хантер» сползет с осыпи, выпрыгнул из кабины и бросился на помощь мадридцам. Риккардо вопросительно посмотрел на командира, но Карлос «Сант-Ровером» больше не интересовался. Не сводя глаз с уходящего джипа, он указал на него пальцем и процедил сквозь зубы: