Они встречались на работе, проходили мимо друг друга в коридоре, поднимались плечом к плечу в лифте, но ничто не напоминало о том, что между ними когда-то что-то было. Теперь они стали просто коллегами. Через два года скончался муж Аллы. Он умирал медленной и мучительной смертью, следы которой, смешавшись со скорбью, навсегда отпечатались на ее лице. Ничто в ней не напоминало о той робкой девочке, которой она была прежде. Потеряв мужа, Алла целиком ушла в работу и в воспитание дочери. Ее карьерная лестница стремительно поднималась вверх, и не успел Макаров понять, что произошло, как уже не он, а Алла Брехова отдавала ему указания.
Конечно, Макаров ничего не знал об ангеле за спиной Аллы, который некогда принадлежал ее мужу. Ангел изменил ее, показал новые горизонты. Не знал Макаров и о том, что с просьбой поднять дело Мольбрантов к Бреховой обратился молодой судья Макар Юханов. Не знал и о том, что особняк Мольбрантов хотят купить. Ничего не знал. Сидел в своей одинокой квартире и тешил себя мыслью, что Алла Андреевна поручила ему это старое дело, устав от одиночества, решив снова сблизиться. У них было общее прошлое, общее настоящее и могло быть общее будущее. В конце-то концов, смотреть, как мир меняется за окном одному намного страшнее, чем вдвоем - вот о чем думал Макаров, кусая свой вислый ус и близоруко щурясь, перечитывая пыльные страницы дела Мольбрантов.
Вероника Полетаева проснулась слишком рано. Демон что-то назойливо шептал ей на ухо. Он был сильным, способным бороться. Лишь ему удалось подобраться к Веронике достаточно близко, чтобы стать с ней одним целым. Лишь он сумел выбраться из ветра смерти Дмитрия Кетова, когда его потоки окутали эту женщину. Остальные потерпели неудачу. Демон был молод и полон сил. Он не был искушен хитроумными действами. Его игры были просты. Его природа не заставляла искать сложных решений. Все, что нужно было демону, лежало на поверхности. Чувства человека, интерес и беспокойство. Именно он был одним из тех, кто до последнего дня продолжал тревожить сознание Дмитрия Кетова своим голосом. Дмитрий слышал его. Демон звал Дмитрия к Веронике, уговаривал, заставлял, умолял вернуться.
Если бы демон был настолько стар, чтобы научиться плакать, он бы заплакал, когда Вероника ушла. Вернее, когда Кетов позволил ей уйти. Все могло быть по-другому, но демон был слишком молод, а Дмитрий глух к его словам. Демон говорил Дмитрию о ребенке Вероника. О том, кто его отец. Но Дмитрий всегда оставался глух к голосам, звучавшим в его голове. Ангелы, демоны, траджи, бульвайки - бессвязный хор, в котором дирижером был каждый сам для себя. Их голоса превращались в шум, и Кетов переставал их замечать, или же просто не хотел, обладая необъяснимой властью над окружившими его созданиями. Но если это было так, если в нем действительно была скрыта такая сила, то почему он ушел? «Что заставило его принять такое решение?» - вот о чем спрашивал демон Веронику снова и снова, прогоняя сон.
Она поднялась с кровати и подошла к окну. На темном небе начинал зарождаться рассвет. Вероника приготовила завтрак, дождалась, когда муж проснется, и проводила его на работу. Уходя, он предупредил, что задержится.
Это был шанс, чтобы узнать, почему Дмитрия Кетова больше нет.
Тамара Мелюхина. Она не знала Веронику, никогда не видела прежде. Открыла дверь и тупо уставилась на незнакомого человека.
- Могу я войти? - спросила ее Вероника, увидела сомнения на бледном, бескровном лице. - Я друг Дмитрия Кетова.
Они прошли на кухню. «Что, черт возьми, Дмитрий нашел в этой серой мышке?» - думала Вероника.
- Может, заваришь нам по чашке кофе? - сказала она Тамаре.
- Кофе?
- Ну, или чай, я не знаю, что ты там пьешь.
- Можно кофе.
Тамара подошла к плите. Она не была похожа на убитую горем женщину, на подавленную, потерявшую близкого человека. Вероника попыталась вспомнить ее на кладбище.
- Ты не была на похоронах, - сказала она. - Почему?
- Димы больше нет, зачем теперь эта формальность? - Тамара меланхолично пожала худыми плечами.
- Долг вежливости проводить человека в последний путь.
- Я хочу запомнить его живым.
- Ты хоть любила его?! - не выдержала Вероника - это безразличие убивало ее.
- Наверное. Дмитрий приходил не часто. Оставался на ночь. Я никогда не требовала от него большего.
- Почему он ушел? - голос Вероники стал мягким. - Я имею в виду не от тебя, а от всех нас.
- Я не знаю, - Тамара пожала плечами. - Я стараюсь не думать об этом. Мы мало разговаривали с ним о работе и личной жизни.
- А ты и он? Ваши отношения?
- А что мы? Говорю же, он приходил не часто. Только когда ему этого хотелось.
- Он что, совсем тебе ничего не рассказывал о личной жизни?
- Ничего серьезного.
- Как это на него похоже.
- Твой кофе, - Тамара поставила перед Вероникой чашку и косо посмотрела на ее живот. - Ты сказала, что ты его друг…
- Да. Верно. Всего лишь друг.
Нависший над Вероникой демон воззрился на азоля, вертевшегося возле ног Тамары Мелюхиной. Он знал его. Еще совсем недавно они оба были заложниками Дмитрия Кетова, его рабами, и сейчас, став свободными, они не могли забыть это чувство. Оно врезалось в их суть, оставив свой неизгладимый след.
- Если тебе интересно, почему Дима сделал то, что сделал, то лучше поговорить об этом с Ольгой, - тихо сказала Тамара, устав от молчания и враждебности.
- С кем? - Вероника смотрела на предложенную ей чашку кофе, но не собиралась прикасаться к ней.
- Он жил с этой женщиной в последние годы, - сказала Тамара.
- Я думала, он жил с тобой.
- Я же сказала, он всего лишь приходил ко мне.
- Как это на него похоже, - Вероника поймала себя на мысли, что не хочет прикасаться не только к предложенной чашке кофе, но и к любой другой вещи в этом доме, не хочет находиться здесь.
- Узнать адрес Ольга. И бежать, бежать, бежать, - говорил ей демон, косясь в сторону азоля у ног Тамары.
Он не испытывал к нему ненависти. Нет. Демон не хотел, чтобы азоль напоминал ему о рабстве, из которого удалось сбежать.
Татьяна Ишутина плакала. Последнее время она стала слишком сентиментальной. Чужая боль пробиралась в глубину сознания, и она начинала чувствовать ее, как свою собственную. Вот и сейчас, после звонка Маргариты Зинченко, Татьяна снова плакала. Как и всегда. Неужели Дмитрий Кетов был мертв? Неужели тот веселый мальчишка, который так любил улыбаться, ушел из этой жизни? «Почему он?» - спрашивала себя Татьяна. Этот вопрос она задавала и Маргарите. Неужели ее брат заслужил такой участи? Он же всегда был безобидным. Робкий, с напускной серьезностью и желанием приписать себе пару лишних лет. Слезы, которые Татьяна пыталась сдержать, снова полились из ее глаз.
- Успокойся, - Вера Ишутина тронула ее за плечо.
- Тебе не понять, - Татьяна подняла на нее свои заплаканные глаза. - Ты всегда не любила Дмитрия!
- Я знала его так же, как знала ты.
- Это совсем другое! - Татьяна смерила сестру обиженным взглядом. - Как ты можешь оставаться такой бесчувственной?
Вера не ответила. Ей было противно смотреть на сестру, когда та была в таком состоянии.
- Бедная Ольга! - снова заскулила Татьяна. - Как же она теперь будет без Кетова?
- Найдет другого.
- Не говори так! Слышишь? Не говори. Это жестоко.
- Жестоко с твоей стороны заставлять меня выслушивать все это. Скажи, к чему этот маскарад?
- Мне плохо, Вера.
- Тебе плохо, когда тебя бросают. Плохо, когда ты спишь с женатым мужчиной, плохо, когда твой ребенок начинает чихать. Теперь тебе снова плохо. Может, стоит задуматься о том, чтобы подлечить нервы?
- Ты ничего не понимаешь!
- Да где уж мне, - Вера поднялась с кровати.
- Не уходи! - Татьяна вцепилась сестре в руку. - Пожалуйста, не оставляй меня сейчас одну. Мне так нужна компания.
- По-моему, тебе просто нужно выплакаться кому-то в передник.
- Останься.
Какое-то время Вера раздраженно смотрела на сестру, затем родственные чувства взяли верх. С материнской заботой она провела рукой по ее волосам. Татьяна сжалась словно ребенок, уткнулась младшей сестре в колени и снова заплакала.
- Можно я пойду, погуляю? - спросила дочь Татьяны, робко заглядывая в комнату матери.
- Уже поздно, - сказала ей Вера.
Девочка помрачнела, но спорить не стала.
- Кто это был? - сквозь всхлипы спросила Татьяна.
- Твоя дочь.
- Чего она хотела?
- Погулять. Я ее не пустила.
Татьяна пробормотала что-то нелестное об отце девочки, который ушел, когда его дочери не было и года, затем вспомнила Дмитрия Кетова и снова зашлась слезами. Вера прикрыла глаза, заставляя себя не злиться. Она всегда о ком-то заботилась. Родные, как бич висели на ее плечах, и ничего поделать с этим она не могла. Это было бремя ее обязательств, которые она несла, находя выходы, казалось из тупиковых ситуаций.
Именно Вера нашла способ спасти отца от тюрьмы, когда его запои и депрессия после смерти жены зашли слишком далеко. Именно она нашла человека, который согласился помочь. Татьяна ни о чем не догадывалась или делала вид, что не догадывается, но Вера слишком хорошо помнила об этом. Каждый раз встречаясь с прокурором Филиппом Константиновичем Бесковым, она видела в нем человека, благодаря которому их отец был на свободе. За это ей пришлось заплатить ему своей преданностью и парой тайн, которые выболтала ей Татьяна об одном из своих любовников. Вера понимала, что теперь тот мужчина ненавидит ее сестру, считая предателем, но что значила эта ненависть в сравнении со свободой их отца. Для Вера - ничего. И до тех пор, пока Петр Лесков, бывший любовник старшей сестры, оставался в тюрьме, ничего не должно было значить и для Татьяны.
Прокурор Филипп Бесков слушал. Анатолий Крутов говорил спокойно, размеренно. Он пришел сюда после разговора с Кириллом Извольским. После бессвязных реплик этого неуравновешенного человека, из которых Крутов пытался выудить суть. А суть была проста. Дмитрий Кетов ушел, оставив после себя грязные следы на чисто убранной кухне.