Боже, я не могу на это смотреть. Весь ужин вот-вот выйдет обратно. Я начинаю плакать, сама не понимаю почему. От страха или от ревности? От осознания того, что все это время, пока я отчаянно искала к нему подход, и каждый раз занимаясь с ним сексом, отдавала частичку себя, он сношался с грязными телками, как последняя скотина?
Почему, как? Он не просто скотина, он хуже…кусок говна. И это мужчина? Мужчина моей мечты, прикосновения рук которого я иногда так жажду?
Насколько же убога моя душа, если она смеет зависеть от этого чудовища? Жаждать его общества?
Мне противно и от Кая, и от себя самой. В человеке ничего святого нет. Ничего!
На фотографиях было настоящее садо-мазо. Мне было даже жалко, что я не могу их опубликовать и опозорить его вновь.
Я не знаю, хочет ли он, чтобы я присоединилась в таких играх к нему однажды. Но он, определенно, может это сделать. Может заставить, а может и наркотой накачать, чтоб сама все делала.
Потому что, чтобы вытворять такое, нужно быть либо под чем-то, либо сумасшедшим, либо маньяком…
Я вздыхаю, давлюсь своими всхлипами. Стараюсь смотреть на ситуацию без эмоций.
Ну, может…это просто его сексуальные предпочтения? Может, я погорячилась? Может, нет ничего такого в том, что он может трахать двух телок, подвешенных к потолку? На веревках, на плотных блестящих лентах. Мурашки по коже от такого. У некоторых девушек зажимы на сосках…
Меня выворачивает. Теперь уже от осознания того, что Кай приходил ко мне после такого. Где только его член не побывал.
Неудивительно, что его жена покончила с жизнью. Наверное, он заставлял вытворять ее эти ужасные вещи, и девушка просто не выдержала…
Не спорю, кому-то такое нравится. Кай показал мне прелести жесткого, зверского секса, но это – это уже не секс. Это какая-то дикость. Грехопадение. Самое дно.
Нет…нет…я точно на такое не подписывалась. Как я терпела такое? Если он придет сейчас, если начнет иступлено целовать, я убью его. Но он не даст…не даст.
Меня бьет мельчайшая дрожь, я отбрасываю фотографии в сторону, будто они могут быть взрывоопасны. Это конец. Это все. Я не собираюсь больше терпеть это.
Я никогда не думала о самоубийстве. Это удел слабых людей. Но Кай Стоунэм не оставил мне выбора.
Если до этого вечера я хотела, я верила…думала, что мне есть ради чего жить. Ради редких и коротких моментов его тепла и ласки. То теперь я не приму ее, даже если он поклянется быть таким со мной до конца дней.
Пора признать поражение. Стоунэм и дальше будет вести меня к полной деградации. Лучше умереть человеком, чем жить его зверушкой или стать таким же развращенным чудовищем, как он…
Ноги подкашиваются. Но я встаю и иду – мои шаги медленные, заторможенные. Живот крутит от волнения. Я держусь за него. Живот…жизнь…место, где зарождается жизнь. И я могла бы создать жизнь.
Но уже не создам.
Наверное, это счастье осознавать, что в тебе бьется второе сердце. Простое женское счастье.
Любимый мужчина. И плод вашей любви.
Но у нас с Каем не было и никогда любви не будет. Это зависимость и болезнь, одержимость, и как бы он не хотел признавать этого, она есть у обоих.
Я порой вижу эту одержимость на дне его прекрасных глаз…но он, как оказалось, одержим не только мной.
Вещами, которые я не в силах понять.
Как глупо, скажет кто-то. Одержима своим насильником. Дура. Еще и хочет с жизнью попрощаться из-за него. Но боль так невыносима, так невыносима…
Кай засунул мне в сердце лезвие и хорошенько встряхнул. Встряхнул…я молчу.
А внутри все горит, кричит и сжигает сопротивляющуюся душу до тла.
Еще чуть-чуть…
Еще немного…
Нелюбимая. Нежеланная. Одинокая.
Я иду в ванную. Просто иду в ванную.
Кай
Стал себя ловить на мысли, что спешу домой. В этот сраный особняк Барта, в котором я раньше не жил. У меня несколько квартир в Верхнем Ист-Сайде. Собака есть. И я люблю жить один.
Но Лейлу…нельзя тащить в город. Она должна быть изолирована от общества. И только моя.
Спешу домой, и не для того чтобы покурить в одиночестве и выпить. Спешу к кисе. Что ублажит мой член и помурлычет на ушко.
Она не видит себя со стороны. Просто даже не догадывается, какая она. Ангел снаружи, а внутри…разная. И дьявольская сущность в ней тоже есть, и не я ее там породил.
Мы одной крови, в этом я не сомневался.
Я не понимал, почему именно ЭТА женщина. Почему я не испытывал подобного к Лидии? Лидия много для меня значила. Но не было такого. Был крышесносный секс, но так никогда не торкало. Может, и правда «мужчины любят глазами», и я как полный идиот, купился на красоту. Буду ли я хотеть ее с торчащими костями или наоборот разожравшейся толстухой?
Или с кривым носом, если однажды его сломаю?
Звучит чудовищно. Знаю. Но я знаю, что Деймон вполне может ей нос сломать. И не только.
И это сделают мои руки. У меня на носу предвыборная гонка. Осталось несколько месяцев. А я погряз в мыслях о суке, которая сплясала на моей гонке за власть. Наверное она просто задела мое ЭГО, и внутренний самец тащится именно от того, что я имею ту, что осмелилась дерзить мне.
Леа разная. Она и поплевать мне в лицо может и приласкать на плече. От такого диссонанса я, порой, с ума схожу. Особенно этот гребанный романтик в ванной.
Повелся на внимание. Идиот. Мне впервые захотелось уснуть рядом с ней. Просто было лень тащиться в свою комнату. И я был немного пьян. Я и сам не понял, как это случилось, но общество кисы стало для меня потребностью. Триггером, который мог подарить мне кайф и блаженство, и в то же время разбудить внутреннего демона.
Я должен отпустить ее…
От греха подальше.
Пока Деймон не натворил делов. Он и убить ее может. Да что угодно. Страшно представить, если он поведет ее в свое логово похоти и разврата.
Я работал, старясь не думать о ней. Но то и дело в сознании всплывали хитрые кошачьи глазки, сочные губы, вылизывающие мой член, блаженная улыбка после оргазма и сладкое выражение лица, за секунду «до»…взрыва, нашего общего падения.
Даже ее голос и шепот на ушко. Честное слово, когда она там что-то шепчет мне, я даже не понимаю, КОНКРЕТНО что. Лишь бы шептала. Лишь бы гладила меня своими нежными ручонками.
Блядь. Влип в полное дерьмо. Женщина не должна быть моим слабым местом. Никогда. У меня только одно слабое место. Это я сам, внутри себя. Я, еще, может быть, Анджелина.
***
Очередная встреча с Деймоном была короткой. Он напомнил мне, кто я такой. Какие у меня цели. И что месть, мое питание. Что я сломаю эту девушку, чего бы мне это не стоило.
Ведь она ненавидела меня. Ненавидела всем сердцем. Но я установил в ней другую программу. Программу зависимости и одержимости.
Это эксперимент. Развлечение. А я – больной ублюдок, но я ничего не могу с собой поделать.
Мне хочется. И я получаю. Так было всегда.
Иначе будет по-другому. Иначе я снова стану маленьким, пресмыкающимся созданием, которое терпело кулак сумасшедшего папаши.
Сегодня днем я отправил Леа цветы. Я точно помнил это – красные цветы, я впервые так старательно выбирал их для девушки. Каждый цветочек должен был быть идеальным. Красным и сочным, как и она. Ни одного помятого, ни одного сломанного лепестка…
Когда выбирал правда голова раскалывалась. Было краткосрочное помутнение памяти, а потом я уже оказался на работе. Но Джозеф сказал, что передал Леа все, что я попросил.
Я навестил Энжи, подарив ей новую куклу. Настроение, черт возьми, хорошее, и хочется всех вокруг одарить. Я даже взял планшет и пиццу, чтобы пообщаться с кисой.
Она заслужила. РомантИк за романтИк.
Коварная женщина. Своим обаянием спровоцировала меня на такие героические, можно сказать, для себя, шаги. Даже захотелось измениться…
Я сам не заметил, как заехал в магазин и купил еще один подарок Леа. Мне хотелось заклеймить ее окончательно. Хотелось, чтобы у нее была вещь, которая всегда напоминала бы ей обо мне. Что-то маленькое, что она не будет чувствовать на своей шее. Но что-то символическое. И что-то охренеть какое дорогое.
Я хотел, чтобы по этой вещице было заметно, что она шикарна и стоила мне кучу денег. Чтобы она чувствовала мою щедрость. Чтобы была благодарна…я питался ее эмоциями. Любыми.
Нежность. Благодарность. Страсть. Ненависть. Огонь желания.
По пути домой остановился в ювелирном и сразу пошел в сторону черных брильянтов, белого и розового золота и сапфиров. Смотрел на огромные кулоны и понимал, что они не пойдут ее хрупкой и утонченной шейке.
Я выбрал тонкую цепочку из белого золота – аккуратную, но сделанную на заказ, самую дорогую из представленных. И кулон из сапфиров, брильянтов и черных брильянтов. С улыбкой на лице распрощался с пятью миллионами.
Вообще насрать. Пусть киса порадуется. Пусть трахнет меня сегодня. Ох да. У меня стоит, когда я просто представляю ее реакцию на эту безделушку.
***
Я намотал кулон, как браслет. Решив все дела с Бартом и Троем, понял, что они рассчитывают на то, что Леа будет игрушкой на этом дебильном аукционе. «Моделью». Что-то мне это уже не очень нравится.
Хотя…не спорю, я каждый раз кайфую, когда ловлю себя на мысли, что она моя рабыня, моя игрушка, и я могу сделать с ней все, что хочу. НО Я.
Не знаю, хотел я уже этого или нет. С одной стороны прекрасная дрессировка. С другой…всему есть предел. Даже унижению.
Но на самом деле во мне орал собственник. Кто-то будет смотреть на мою девочку? Да хрен вам.
Просто я человек-настроение, и уж сегодня никак не хотелось думать об этом дерьме. Хотелось побыть в гармонии. Избавиться от головной боли. Вчерашние свечи пахли так, что я впервые уснул за долгое время быстро. Я. Человек с хронической мигренью и бессонницей. Человек, не страдающий этими недугами, никогда не поймет, какое это, на хрен, счастье – просто уснуть.
Я знал, что Леа получила мои цветы, и ожидал каких-то эмоций от нее. Я? Я в ожиданиях от девушки. Ч