его-то. Это вообще за гранью моей реальности. Выход из зоны комфорта, за свои собственные рамки и очень далеко.
Я как могу допустить это? Просто хочу. И все.
Меня обрадовали бы две ее реакции – искренняя неподдельная радость. Энджи всегда так радуется моим подарком, и я, да, я как последний шакал, просто сжираю этот свет…теперь я хотел этого от Леа.
Вторая реакция – если бы она избила меня этими цветами, и тогда бы я уж точно вкусил бы стерву, вымещая на ней всю свою тьму.
Любой исход подойдет.
Но я никак не ожидал того, что увидел в комнате Леа. Точнее в ванной. Есть у меня, блядь, чувства, есть…они там в глубинах черного сердца. Но я почувствовал его наличие в груди, и то, как оно подскочило и расцарапало мои внутренности, когда со счастливой улыбкой на лице зашел в комнату Леа.
Плохое предчувствие. Девушки не было в комнате, Джозеф сказал, что она сегодня не выходила. Она определенно в ванной. Ждет меня с раздвинутыми ногами и возбужденной киской…
А потом я делаю шаг в ванную. Беглый взгляд по небольшому, но уютному помещению…девушки нигде нет. Ее здесь нет! Где она, на хрен?!
Сначала – злость, и охваченный сатаной, я срываю небольшую шторку с петель. От увиденной картины я начинаю задыхаться.
Но времени задыхаться нет и думать тоже нет, потому что каждая секунда сейчас решает то, будет жить киса или нет…
Ванна полна воды, и вот-вот все польется через край. Я вижу на дне глубокой ванны хрупкую девушку – ее волосы разлетелись по воде, она лежит на животе, и я вижу очертания ее крыльев. (татуировки)
Блядь!
На самом деле все происходит за секунду. Я рывком достаю ее из ванной и кладу на пол.
Девушка не дышит.
Совсем не дышит.
Меня охватывает паника, но я не поддаюсь. Запрокидываю ее голову назад, поднимаю подбородок к верху. Зажимаю холодный носик (вода была ледяной), обхватываю губы девушки и делаю два резких и сильных выдоха.
Нихера не получается. Дура! Ты, блядь, умрешь, только если я сам тебя убью!
Меня самого начинает трясти, но я прогоняю панику.
Начинаю давить на ее грудь.
– Киса, мать твою, очнись! Очнись, я сказал! Это сраный приказ! Блядь, идиотка… – чувствую какую-то странную и незнакомую мне прежде резь в глазах. будто мне глазницы лезвием царапают…это, сука, невозможно терпеть.
– Киса, дыши. Дыши.
Давлю на легкие, вдыхаю кислород в ледяные губы.
– Дыши, я сказал! – сильно нажимаю на ее грудь, девушка резко поднимает голову. Оглушительно и хрипло кашляет, из ее рта льется все та же чертова холодная вода…
Срываю полотенце, оборачиваю вокруг нее. Теперь уже хочу убить ее. Сам. За то, что она такая дура.
С чего вдруг? Столько всего терпела, а тут я ей цветы подарил, решила утопиться?!
Нет. Хватит в моей жизни самоубийств. Я же, блядь, не железный.
Господи, я испугался. Просто поджал задницу впервые за долгое время.
Крепко прижимаю Лею к себе, резко утыкаюсь губами в ее скулы. У нее зуб на зуб не попадает.
– Ты умрешь только в одном случае, если предашь меня. И не физически, поверь. Уяснила?! – уже рявкаю я, потому что нервы мои не выдерживают такого напряжения и стресса. – Дура. Что, цветочки мои не понравились?
Она не отвечает. Не обнимает меня в ответ. А когда она поднимает на меня свои чистейшие океаны глаз, я понимаю, что она видит во мне.
Всю мою чертову сущность.
Глава 17
Леа
Не знаю, как это вышло. Все было как в тумане. Такое чувство, что не я это сделала. Честно. Я очень сильна духом. Я вытерпела от Кая все: и разрушение, и заточение, и неласковое обращение. Я была готова к войне.
Не знаю, что меня так сломало. Почему эти фотки так убили меня. Что-то щёлкнуло и перемкнуло.
Но…я понимаю, что будто не отдавала отчета своим действиям. Просто было больно. Душа горела в агонии и страхе.
Кай пытается согреть меня, что-то то орет, то шепчет, как ненормальный. У него у самого все дрожит, хотя он горячий, как…солнце.
Он заворачивает меня в халат и два полотенца и чуть позже на кровати обволакивает своим теплым телом.
Мне уже и не холодно. В голове какая-то неразбериха. Не понимаю, как дошла до такого…
Нет. Нет. Нет…никогда. Никогда в жизни. Я все стерплю назло этому ублюдку. Я выйду из этого особняка. И не сломленная и мертвая. А живая и счастливая. Пройдусь по его сердцу на высоких каблуках и утоплю его сама, на хрен.
Думать об этом легко. Вот так мило я убиваю Кая в своих мыслях, а сама жмусь к нему, стараясь согреться. Он все угрожает мне убийством, если я еще раз так сделаю. Разве он не видит, что в его угрозах нет смысла?
То, что я видела на фото, забывается в такие моменты. Он такой чистый сегодня. Пахнет собой. Утыкаюсь в его шею, чувствуя нежность до дрожи. Когда у нас у обоих заканчивается истерика, мы молча смотрим тупую комедию, думая каждый о своем…а может, о чем-то общем. Но мы молчим. Я просто жмусь к нему, как младенец, а он крепко обнимает меня в ответ.
Рабством сейчас здесь даже и не пахнет. И это даже пугает. Чувства только усложняют все. Ненавидеть Кая это одно. Когда он плохой, когда он чудовище. А вот ненавидеть его, когда он такой, как в эту минуту…еще больнее, чем все, что я испытывала прежде.
Думаете, больнее уже не куда? И я так думала. Я жестоко ошибалась. Зверь убрал свои когти, но не навсегда.
– Почему ты это сделала, моя маленькая? – шепчет Кай мне в губы прежде, чем обвести их свои языком. Медленно, смакуя. Откуда в этом чудовище вообще есть такие повадки? Не понимаю…
Почему я это сделала? Испугалась. Потому что, если бы ты сделал со мной то, что делал на фото, было бы настоящим надругательством. Да, я и так проститутка, но это…черт возьми, никогда! Ни за что! Это не извращенный секс, это просто за гранью моего понимания!
Но я ничего не сказала ему про фото. Они валялись на обеденном столе, и я надеялась, что он их не увидит. Да и зачем? Он сам их прислал, а задает такие странные вопросы. У человека НАПРОЧЬ отсутствует логика.
– Мне стало плохо. Я не специально. Поверь.
Но по взгляду Кая я понимаю, что он мне не верит.
– Вот и дари тебе подарки, зверушка, – его настроение меняется. Даже не знаю, злой Кай сейчас или более-менее в адеквате.
– Сядь на корточки, повернись ко мне спиной. Подними волосы, – его слова кажутся четкими и бездушными приказами. Я повинуюсь. Хватит с меня сегодня удушья.
Знаю, что сейчас будет. Наказание.
Высечет мне ремнем спину. Точно. Изрежет сломанные крылья.
Звук ремня так и звенит в моих ушах…по лбу стекают бусинки пота. Господи, ну, только не это.
Пожалуйста.
Я приготовилась к удару. Чувствую его взгляд на своих крыльях.
Но вместо удара, Кай мягко целует меня меж лопаток и обхватывает руками…на миг мне кажется, что он сейчас свернет мне шею, потому что его руки оказываются в непосредственной близости с ней.
Что-то щекочет ямку над ключицами. Чувствую цепочку на своей шее и небольшой кулон.
– В средние века шлюх клеймили. Радуйся, киса, я не настолько жесток, чтобы следовать правилам своих предков, – я чувствую дыхание от его усмешки на своей шее. – Я клеймил тебя отпечатками своих рук, – Кай медленно поглаживает мои плечи. – И этим.
Звучит, как слова ужасающего и древнего обряда. Ничего уже не понимаю…опускаю голову вниз и вижу на своей шее кулон, сверкающий так, что можно ослепнуть. Боюсь даже представить, сколько это стоит.
Это кошка. Камни белого, черного и темно синего цвета идеально сочетаются в небольшом, но шикарном кулоне.
Я рада, что это не подвеска с надписью «раба» или «собственность Кая Стоунэма». Кулон красивый…безумно красивый, но я не могу его принять.
Хотя, меня никто и не спрашивает.
– Пять миллионов киса. Вот сколько ты теперь стоишь, – он со вздохом откидывается на кровать и мне хочется развернуться и засунуть ему этот кулон в одно место.
Но нужно успокоиться.
– Хочешь лишний раз задеть меня?
– И это твое блядское «спасибо»? – шипит он, его голос сотрясает стены, и я вздрагиваю.
За что спасибо-то говорить. Я тебя просила о дурацком кулоне? Зачем мне твои гребанные побрякушки?! Сжимаю зубы и кулаки. Но кулон, правда, очень красивый…
Возвращаюсь к детским мечтам и понимаю, что всегда рисовала эту сцену у себя в фантазиях. Я…и прекрасный принц, одаривающий меня дорогими подарками.
«Куда приводят мечты». В плен.
– Ты только обижаешь меня этим подарком. И словами, – пытаюсь протестовать я.
– Я ?! А с какими, на хер, словами я должен тебе его дарить после того, что ты устроила в ванной?! Какое настроение, киса, такой и подарок…не беси меня. Выпорю, – его слова звучат, как последнее предупреждение.
– Выпори, – сплевываю я и получаю легкий удар по заднице. К своему стыду, это меня возбуждает. Я хочу секса с ним. С Каем и ни с кем другим на свете. До дрожи.
– Упрямая шлюха. Не забывай, кто ты. Моя шлюха, – еще больше злится он, но больше не прикасается.
То ли сдерживается, то ли до сих пор в шоке от «случая в ванной».
– Спасибо, милый, – проглатываю последние его слова и понимаю, что очередная ссора сделает только хуже. С каждым днем мы оба все безумнее и безумнее, а наши отношения – это что-то из ряда вон.
– Так то лучше, – отрезает он, одной рукой прижимает меня к себе, пока я благодарно целую его в шею. Он ест пиццу, иногда кормит меня с рук. Иногда кормлю его я. Так и живем. Ну, просто семейная пара вечером перед телевизором…
Кулон сдавливает мою шею. Пять миллионов долларов. На моей шее прямо сейчас.
Он даже не пристает ко мне, что кажется чертовски подозрительным и даже раздражает…какого черта? Я твоя рабыня, Стоунэм. Где твои потребительские замашки?
Но я уже заражена. Спустя два часа, когда я отогрета, а мое дыхание свободное и ровное, я сама провожу рукой по его прессу и проникаю в штаны, обхватывая толстый член. Он реагирует мгновенно, твердея в ладони.