– Хочу знать, к чему мне нужно быть готовой.
– К дрессировке. Если я сейчас такой добрый, это не значит, что у меня к тебе особое отношение. Это все, что тебе стоит знать.
Я киваю. Конечно, я прекрасно все понимаю. Глупо рассчитывать на что-то другое…на что-то большее.
– Еще вопросы? – глядя на меня с превосходством вскидывает бровь. И в то же время пьяно и неистово трется губами о мой подбородок, щеки, уголки губ…и не целует. Не прикасается ко мне руками.
– Только слова, – мое сердце давит на легкие. Однажды ночью, утопая в мыслях о Кае, эти строки сами пришли в мою голову. Отложились навеки. Мне необходимо было высказать свою боль, свои чувства. Мы с ним не так часто разговариваем. Несмотря на то, что только что было в его номере…я не могла молчать.
– Ты собралась плакать? – насмехался Кай, даря мне очередную наглую усмешку.
Однако вид моих тихих слез, кажется, напряг даже его. Я прижалась к нему крепче и начала шепотом с выражением говорить слова, что родились в глубине моего сердца. И когда я их говорила…я буквально физически чувствовала, как из моей груди вырывается тонкая золотая нить света и отравляет, проникает ему меж ребер.
– В глазах твоих я вижу отражение
Безумства, нежности и гибели своей.
Ты мой палач, создатель разрушения.
И знаешь ты меня до мелочей.
И каждый раз, дрожа от страха,
Я восхищаюсь своим Богом, Королем.
Завишу, как ребенок, от любого взмаха
Руки твоей. Но связь не оборвём.
И ты то крушишь, то ломаешь, губишь,
То ты голодный, страшный зверь.
На сердце невзначай наступишь
И обойдёшься без потерь.
То лаской принца обрастаешь,
То носишь под луною на руках.
Меня внутри ты наполняешь
В моей «коробке», на коврах…
На грубость, боль, твоё презрение
Я нежностью отвечу, мой Король.
Молю, но ты уже во мне без разрешения…
Мой Царь, мой Принц и моя БОЛЬ.
Ты после отвернешься вскоре,
Я слезы спрячу под слоями пудры.
Но сердце кричит там внутри и просит…
Видеть.
Твой взгляд до дрожи. Каждое утро.
Я была готова сгореть от стыда и смущения. Но мне стало гораздо легче, когда я прочитала ему эти навеянные страданиями сердца строки.
Вот до чего я дошла. Пишу стихи, признаюсь в любви человеку, который меня ни в грош не ставит. А если и ставит, то это все равно является элементом его манипуляторной игры.
Но сейчас, в эту секунду, Кай серьезен, как никогда. Вижу, как он старается сохранить свою маску, но движение его мускулистой груди выдает его. Вена на лбу напряженно пульсирует. Кажется, этот несгибаемый мужчина в шоке. Я сама в шоке. Но я не могла молчать…
Я думала, он будет издеваться надо мной и злорадно рассмеётся мне в лицо.
– Леа, – произносит Кай после долго молчания. В его голосе звучит непонятная мне горечь. – Ты не перестаешь меня удивлять.
Кай говорит мягко с хриплым придыханием, которое может свести с ума. Очень томно. Я чувствую импульсы удовольствия меж бедер и трепет в сердце.
Мы как зависимый и наркотик в стадии слияния. Или предвкушения. Вот сейчас, сейчас…сейчас, скоро эта эйфория. Она необходима.
– Я не должна была это говорить, – отпускаю его, желая отплыть, но его хватка уже на моей талии. Рывком притягивает к себе.
– Может, и не должна была. Мне никто и никогда не писал стихи, – он смотрит на меня как-то иначе. Есть в этом взгляде что-то между: «Я люблю причинять тебе боль» и «Я положу к твоим ногам весь мир и даже больше».
Он переводит глаза на небо, а когда вновь смотрит на меня, его взгляд снова становится для меня нечитаемой загадкой. Сказкой на неизвестном мне языке.
– Будь осторожна с такими вещами, киса. И не забывай, кто ты, – уже холодно отрезает он, царапая меня словами по сердцу. Будто специально.
Хочет раздавить. Хочет напомнить, что он купил меня. Что я «херовый подарок», как он сказал однажды.
А на что я надеялась?
Пора завязывать с пустыми мечтами. Все. Боже, больше никаких стихов и слов! Он не представляет, как я только что наступила на горло своей гордости. Ради него.
Но через полчаса, когда мы занимаемся любовью в душе SPA зоны, мечты и грезы вновь возвращаются ко мне.
– Нужна мне. Только ты, девочка. Необходима мне, – пьяно хрипит Кай, не сдерживая глубоких стонов. Его бедра грубо и резко вжимают меня в стенку душа, а руки теребят ягодицы. Боже, он меня просто разорвет. – Моя сладкая киса. Похотливая шлюха. Сожми его, сожми сильнее, маленькая…вот так, – выдыхает в мой рот, проникая в меня языком.
Но это слишком, слишком хорошо.
Его член внутри. Яростно скользит, и каждый толчок – как последний.
Сжимаю его специально, от чего он стонет, как проклятый. Я готова кончить только от его мужественных глубоких первобытно-утробных стонов.
– Зови меня, киса. Кричи для меня. Кричи!
– Боже, Кай. Каааааай, – чуть не плачу я, когда сотрясаюсь в его руках, наслаждаясь еще одним оргазмом, свободным полетом. Он настолько сильный и чувственный, потому что я знаю, как много он сейчас отдал.
Энергетическую, телесную, эмоциональную и другие узы между нами крепки настолько, что мы давно стали одним целым. Я – свет. Кай – тьма. Но мы не можем существовать друг без друга, какими бы похожими, и одновременно разными мы не были.
Это больше, чем слияние тел. Сегодня это по-настоящему, несмотря на то, что было в его номере три часа назад. Настоящий ад…и теперь мой зверь умоляет об искуплении своего жестокого и непростительного греха.
Но даже у этой ночи нет счастливого конца. Моя душа леденеет, задушенная подавленной гордостью. Тело наоборот – горит и пылает от его прикосновений, которые до сих пор остались на мне.
Мы засыпаем в разных номерах, будто мы друг другу никто. Так и есть – если быть реалисткой, и забыть о моих ванильных надеждах на его внезапное преображение, мы друг другу никто.
Тиран и жертва. Шлюха и Хозяин. Рабочие отношения, первобытные и дикие. Когда все это кончится?
Чувствую, еще не скоро.
Глава 20
Лейла
Полдня я провалялась в постели объедаясь мороженым и клубникой со сливками. Роскошная жизнь. Приятная ее сторона, где не нужно раздвигать ноги по первому требованию.
Не понимаю, как я докатилась до этого. Когда я начала принимать все это дерьмо от Кая? Еще несколько месяцев назад разорвала всю одежду в шкафу в клочья и получила то, что потом навсегда изменило наши отношения.
Что, если бы я этого не сделала? Может быть, я бы уже бы передавалась из руки в руки извращенцам из черной папки. И на сегодняшнем вечере, наверняка, будут присутствовать многие из них…
Кай говорил, что аукцион завтра. Сегодня мой последний день. Последний день, чтобы придумать что-то такое, чтобы он передумал. Не стал бы позорить меня и выставлять как товар. Хотя я еще не знала, в чем моя роль на этом дебильном мероприятии. И из чего он состоит. Это просто игры олигархов, которые мне не понять.
Кай с утра ушел на переговоры и больше не появлялся. В его номере, к счастью, тоже было тихо.
Я не верила, что после того, что слышала вчера ночью, трахалась с ним в душе. Хотя…а был ли у меня выбор? Не было. Я в сексуальном рабстве. И в душевном. Кай сделал из меня прекрасную марионетку, идеальную куклу.
И когда я осознаю это, я уже почти ничего не чувствую. Я начинаю окончательно забывать свою прошлую жизнь. Свои мечты, цели и планы. Все они полностью связаны с Каем, и я не знаю, что это такое – жизнь без моего властелина и хозяина.
Там, в душе, я боялась не только его наказаний, грубости и отвратительных слов. И даже не аукциона.
Я боялась, что рано или поздно хозяин выкинет свою верную собачонку на улицу…
Ужасно. Я не хочу быть такой. Я должна вернуться. Я должна быть личностью. И сегодня вечером, когда я буду в центре внимания, он поймет, что за такую, как я, нужно бороться. Ведь…правда?
***
Надин, визажист и парикмахер, кружит вокруг меня, не переставая восклицать:
– Боже! Ты просто идеальная модель для наведения красоты! Открытое веко, идеальная кожа…ты просто красавица. А косметика только подчеркнет твою красоту. Волосы…как ты за ними ухаживаешь?!
– Просто мою, – усмехаюсь, глядя на свое отражение. У меня правильные черты лица, не спорю. Но ничего сверхъестественного я не замечаю. Лишь голубые глаза искрятся от счастья, и я знаю почему.
Ты нужна мне. Нужна.
Вспоминаю сказанные в пьяном бреду слова Кая и пытаюсь найти в них оттенки правды.
– Тебе на подиум надо, детка, – щебечет женщина с акцентом, но я только вздыхаю. Красота не всегда подарок. С другой стороны, это тяжелая ноша…я была красива, но так одинока все эти годы. Девственница в двадцать пять лет. В современном мире это клеймо позора, повод для косых взглядов подруг. И не только…
– Ты почти не пользуешься косметикой, вот почему такая чистая кожа. А сколько тебе?
– Двадцать пять.
– Извини дорогая, я прибавила тебе немножко возраста, – Надин разворачивает меня к зеркалу, и я не понимаю, кто эта девушка, что сидит в кресле напротив.
Мои черные волосы распущены по плечам легкими волнами, как у русалки, только что вынырнувшей из морской пучины.
Я встаю.
Белое длинное в пол платье обтягивает каждый сантиметр моего тела, делая из фигуры идеальную форму гитары. Я поворачиваюсь боком. В этом платье даже у меня есть задница. Спина, несмотря на то, что оно такое длинное, полностью оголена. Почти до ямочек на пояснице…любой может подойди, просунуть руку и пощупать мой зад…это ужасно.
Мои крылья на виду. Подпорченные, изломленные. Надин поджимает губы, глядя на отпечатки ремня на моей спине.