— Идите все за мной. — Приказным тоном заявила леди Таиселла. — И не отходите от меня. Особенно это касается тебя, милочка. — И она серьёзно посмотрела на Петелу. — Сейчас будет решаться, участвуем мы, или нет, а ты можешь всё испортить. Баронет, присмотри за ней.
Отвечать ничего не стал. Даже кивать передумал, когда увидел, как к нам подлетела воздушная нитка прослушки и прицепилась к менестрелю. Ага, видел я такую уже. На первый взгляд все ниточки одинаковые, но сейчас про себя отметил, что уже могу определить, какое заклинание послало этот подарочек.
Пропустил женщин вперёд, а потом, вроде как случайно взмахнув рукой, оборвал нить. Жаль, обернуться и посмотреть, откуда нить, было бы совсем палевно.
Пришли мы не к столику, а к двум диванчикам. Они стояли углом, на каждом могли бы уместиться до четырёх человек примерно. А перед ними в кадке стояло дерево, похожее на то, какое я видел в прошлый раз у герцога. Скорее всего, это деревце поставлено тут не для красоты, а чтобы разговор не могли прочесть по губам.
— Вы садитесь туда, а вы — сюда. — Она села с Кристой, а я с Наталиной и Петелой. — Ждём.
Чего ждём — и так понятно, ждём реакции. И она не сильно и заставила себя ждать, посидели мы минут пять, не больше.
— Таиселла, как я давно тебя не видела! — К нам подошла пожилая матрона.
Двигалась она неспешно, словно с трудом. Лет ей было прилично, на вид я дал бы не меньше шестидесяти. Со здешней магической медициной ей может быть и все восемьдесят или даже сто. Сопровождал её молоденький мальчик лет десяти, на плечо которого она опиралась при ходьбе. — Мне сказали, что ты появилась, даже в меценатах отметилась, но я сначала не поверила.
Когда мы договаривались, как будем себя вести, решили, что надо придумать систему обмена знаками. Раз я собирался периодически устраивать скандалы, то мне нужно было знать, с кем это было можно сделать без вреда своему здоровью. Мы для этого и уселись вот так, почти напротив друг друга.
Условный уровень, который показывала рукой леди Таиселла, должен был давать мне представление, можно задирать собеседника, или нет. Сейчас уровень оказался максимально опасным.
Эту женщину задевать нельзя, смерти подобно.
— Да, совершенно случайно познакомилась с юным баронетом, который остался без опеки умных людей. — Леди Таиселла заметно напряглась после прихода этой женщины. — А теперь вот он изъявил желание поспособствовать одной девушке в её карьере менестреля.
— Ах, молодость. — Матрона погладила по голове стоящего рядом мальчика. Тот поморщился, но голову от руки не убрал. — Время безумных поступков. Познакомь меня с молодым баронетом.
— Ганнидар, познакомься, моя кузина леди Поинелли де Кавади. Поини, это баронет Ганнидар де Летоно.
Пришлось встать и коротко поклониться. Леди снисходительно улыбнулась и чуть-чуть склонила голову. Приседания тут были не приняты, а вот поклонов было великое множество. Они даже на мужские и женские делились.
— Рассказывай. — Леди Поинелли уселась рядом с Таиселлой, и вопрос вроде бы задала ей, но уставилась она на меня. — Моя душа жаждет подробностей! Я обожаю любовные истории.
Мальчик остался стоять. Почему его не представили, я не понял, но тут это в порядке вещей, исключать кого-то из разговора, не представив другим.
— Так ты же была знакома с Сетиной, моей подругой. Вот её дочь, Криста. — Только теперь Криста подскочила и поклонилась. — Её мама попросила меня приглядывать за девочкой иногда. Я никак не могла пройти мимо новой влюблённости дочери подруги, решила познакомиться. Ты разве не знаешь, что я представляла баронета на Балу Межсезонья?
— Что-то такое слышала. — Небрежно ответила Поинелли, всё так же не спуская с меня глаз. — Говорят, там был какой-то скандал с родственником графа де Трайна, виконтом де Элонки. Его даже за это услали в его имение вместе с кузеном, запретив появляться в столице.
Надо же. Общественности преподнесли легенду, что виконта услали, а не потеряли. Как удобно.
— Они оскорбили дочь моей подруги! — Очень громко и, по мне дак, не очень естественно, возмутилась леди Таиселла. — Я сама выгнала их с бала.
— Тогда правильно, что граф решил их отослать. — Закивала матрона, переведя взгляд на неё. — Баронет, скажи, ты давно в столице? Чем планируешь заниматься? — Странная тётка. Задаёт вопрос мне, а смотрит не на меня. А до этого было наоборот.
— Недавно приехал, собираюсь учиться в Академии. — Стараясь говорить ровно и вежливо, ответил я. Как себя вести с ней, я ещё не определился.
Бесило, что для меня все эти «де такая-то» ни о чем не говорили. Я помню размер Имперского списка потомственной аристократии, который я как-то смотрел. Себя я нашёл, а вот остальных только пролистал, прочитав поверхностно про семью императора. Да я этот талмуд и за всю жизнь не выучу! Почему бы им не представляться сразу по значимости, что-то вроде «вторая любовница двоюродного брата графа такого-то, это тот, что отвечает за такую-то деятельность». Я хоть бы знал, как к этому человеку относиться.
Вот эта женщина — «кузина леди Таиселлы». Кузина родственницы императора — обязательно сама родственница императора, это понятно. Но какое там родство — не понять, они же все кузины и кузены. Хоть двоюродные, хоть седьмая вода.
— Мальчик одарённый жизни. — С гордостью, как будто это её заслуга, заметила леди Таиселла. — Магистр Статос его проверял, говорит, что баронет — будущий архимаг.
А вот этой информацией я бы предпочёл не делиться ни с кем, но понимал, что поздно. Тот чернокнижник заявил это при куче свидетелей, а дворец — деревня. Слухи разносятся моментально.
— Так ты будущий маг! — С громким театральным восхищением и лёгкой заинтересованностью посмотрела на меня женщина. То, что эта информация раньше не была ей известна, понятно. Кто я такой, чтобы обо мне знала близкая родственница императора? Зато теперь она расплылась в откровенной улыбке, а не в той, что была раньше. — Да ещё и любитель искусства. — Она оглядела смущенную Петелу. — Тогда мне понятен твой выбор исполнителя. Молодец, в таком возрасте и быть меценатом. — Она покачала головой в условном восхищении.
— Да, я считаю, что людям искусства надо помогать. Особенно талантливым. — Сделал вдохновлённое лицо я. Нет, я не старался, чтобы тётка поверила в мою «одухотворённость». Она посчитала, что Петела — моя любовница? Так пусть дальше так считает.
Леди Поинелли удовлетворённо кивнула, поднялась, огляделась.
— Не буду вам мешать, мне нужно ещё кое с кем поздороваться. — И, коротко кивнув мне и леди Таиселле (каждому достался отдельный поклон). — Встретимся после конкурса. Желаю выиграть. — И она быстро ушла. Действительно быстро, а не с видимым трудом, с каким подходила.
Секунд тридцать мы сидели молча, потом я не выдержал.
— Кто это был? — Спросил я у леди Таиселлы, которая, похоже, собралась молчать до последнего.
— Двоюродная тётка императора. — Удовлетворённо ответила мне она. — Всё, мы точно участвуем и сидим с императором. Если бы она попросила снять наше участие, мы бы не смогли отказаться. По вопросам культуры император полностью полагается на её мнение, даже герцог де Ретолио с ней никогда не спорит, хотя и отвечает в герцогском совете за культуру и общественное мнение.
— Получается, с императором ты не поговоришь? — Не хотелось бы нарушать свое обещание. — Раз скандала не получилось, ему будет нечего улаживать.
— Наоборот. — Расплылась она в победной улыбке. — Твой скандал на входе показал, что ты уверен в себе и своих правах прямого вассала. Потому её и позвали, как голос императора, понимая, что герцог да Аэри тут не поможет. Федосиний теперь точно не откажется от разговора со мной. Он не любит выяснять вопросы родственников через других. По его мнению, в семье всё решается без посторонних.
Теперь я понял, почему маэстро Видуро задумался, когда я заявил, что кроме императора мне никто не указ. И побежал он жаловаться не к герцогу, а вот к этой леди.
Посидели молча ещё несколько минут и появился этот самый маэстро.
Свой проигрыш в нашем конфликте на тему «сам император пусть мне скажет» он вынес стоически. Точнее, он сделал вид, что ничего не произошло, попросил Петелу пройти с ним, к другим выступающим. При этом предупредил, что девочка будет выступать первой, как наименее именитая.
Логично, тут я придраться не мог, хотя и знал, что запоминается (и выигрывает), обычно, последний участник.
Посидев и поговорив на отвлеченные темы, мы всё же отправились к выходу, через который можно попасть на подиум, хотя император ещё не появился. Перед самой лестницей расстались с Кристой и Наталиной, которых посидеть с императором не пригласили.
Криста уже увидела своих подруг, так что аж приплясывала от нетерпения. Точно, ей же платьем похвастаться надо, а мы тут какие-то конкурсы, императоры. Махнул рукой, разрешающе, и она быстро утащила богиню, ухватив ту за локоть.
Повторился тот же вариант с коридором, со сканирующими нитями и магами, досматривающими меня отдельно.
Два мага были незнакомые, а вот третьим оказался знакомый чернокнижник, магистр Статос. Новенькие усердно пытались просунуть в меня водяные и воздушные магические нитки, а чернокнижник стоял и улыбался. Ему явно понравилось то, что его коллеги ничего со мной сделать не могут, потому что в его комментариях дважды проскальзывало упоминание о неверующей молодёжи. Подозреваю, что ему не поверили, поиздевались, а теперь его очередь.
— Этого человека подпускать к императору нельзя. — Наконец сделал вывод воздушник. — Он опасен.
Хорошо, что Наталина осталась в зале, не то двойной облом эти люди бы не выдержали.
— Император с ним уже встречался. — Не убирая легкого ехидства из голоса, как будто в сторону, заметил чернокнижник.
— Но в его теле явно какой-то непонятный амулет, блокирующий любую магию. Скорее всего, в нем ещё какие-то амулеты.
— В его теле нет никаких амулетов. — Уже открыто, не скрывая презрения, заметил чернокнижник. — Этот мальчик — одарённый жизни. Это сканирующие заклинания его тело не пропускает, а атакующие или диагностические — вполне. Его уже проверял магистр жизни, тело мальчика не имеет усилений, амулетов или проклятий. Случай редкий, но ничего необычного.