Чем идеальнее все начинается, тем хуже закончится… Закон Мёрфи всегда работал. Однако сейчас мы с Пушистиком ждали под высоким каменным забором с живой изгородью, пущенной поверх стены. На часах уже двадцать два тридцать пять, а Барсук так и не доложился о подъёме птички…
— Барсук, Бесу, — вызвал я его по рации, однако вместо ответа мне было лишь тихое хрипение. Операция не была под угрозой срыва. Просто заходить без разведки с воздуха весьма неприятно.
Я просто уставился в небо, в надежде увидеть габаритные огни мавика. Оно конечно и так ясно, что опытный дроновод скорее всего их просто отключил. Но надежда умирает последней. Часы на руке предательски отсчитали двадцать два сорок.
— Хозяин? — тихо позвала меня Пушистик, я лишь тяжко вздохнул и согласно кивнул. Лисичка сразу встала спиной к стенке, как я ей объяснял на брифинге перед задачей, после чего я уперся ногой ей в ладони, затем наступил на плечо и оттолкнувшись, ухватился руками за стенку, вскарабкиваясь на нее.
Живую изгородь преодолеть было сложнее, на как раз на случай кустарника и навесных замков, я прихватил болторез, который болтался на спине разгрузки лисы. Прямо под рейдовым рюкзаком, в котором были баллоны с газом и взрывчатка.
Рискую ли я? Еще как. Большой ли будет бум в случае взрыва? ЕЩЕ КАК.
Пушистик спокойно запрыгнула на забор с земли, сразу хватаясь за край и грациозно подтягиваясь. Благо, я смог ее уговорить идти не в красивом платье, а в моем старом камуфляже, который сидел на ней почти в обтяжку, а на груди так и вовсе был расстегнут, поскольку не выдерживал декольте. Бедная моя боевая рубашечка. Как же ее растянуло. Придется точно отдавать ее лисичке.
— Бес, Барсуку, — наконец донеслось в активном наушнике, когда мы с Пушистиком срезали кусок живой изгороди и аккуратно спрыгнули во внутренний двор. — Наблюдаю вас, как слышишь?
— Слышу на пять, хуле так долго? Веди, — тут же скомандовал я, перетягивая со спины Вали и аккуратно снимая предохранитель, чуть оттянув флажок и переводя его вниз, чтобы он лишний раз не лязгал.
Патрон уже в патроннике, так что я готов творить грязь. Пушистик же, предвкушая резню, с трудом удерживает то и дело порывающийся завилять хвостик. Прямо как собака, честное слово. Вот и как после такого к ней как к женщине относиться? Домашнее животное, что б ее.
— Не поверишь, сигнал подавили, — усмехнулся Барсук, но тут же переключился на рабочее русло. — Двенадцать, сто, лавка в беседке, двое.
— Принял, наблюдаю, — машинально ответил я, уже активировав демонический глаз и действительно видя два силуэта, что мирно сидели на лавке в беседке, прямо по курсу, как я спрыгнул. Что-то охрана у Хенрика совсем ни к черту. Сидят себе спокойно, отдыхают, по сторонам не смотрят.
— Киса, иди следом, — тихо скомандовал я и двинул вперед, сокращая дистанцию, при этом двигаясь вдоль живой изгороди, посаженной прямо перед крыльцом здания. Старался перемещаться так, чтобы всегда быть в тени дома. Мы специально выбрали заход с этой стороны, чтобы луна светила с противоположной и между нами было здание, организуя естественную тень.
— Ты добиваешь, — напомнил ей и прицелившись в левого, потянул спуск. Тихий приятный щелчок, практически отсутствующая отдача и вот уже голова первого дернулась вперед, резко склонившись и уперевшись подбородком в грудь. Тело начало заваливаться дальше по направлению. Второй начал было подниматься, но я уже выхватил его силуэт и свел целик и мушку примерно на уровне его груди. Тут уже решил работать парой, дабы лишний раз не дергаться.
Оба попадания. Оба в грудь. Лисичка быстро сбегала и на всякий случай вскрыла обоим глотки. Ну а пока она шерстила по их карманам, я вновь связался с Барсуком.
Картинка вырисовывалась в целом неплохая. Особняк Хенрика снаружи охраняло шесть человек. Двоих, с тыльной стороны, мы сейчас срисовали. Еще двое спокойно гуляли у главных ворот и одиночные патрули «гуляли» вдоль заборов. По факту же, ближний к нам патрульный нагло щемил харю за клумбой с цветами. Дальний, сидел и что-то выстругивал или чистил. С высоты, даже со всем своим навороченным зумом, Барсук не мог разглядеть точно. Что же творится внутри самого здания, он не видел. В теплак ничего не было видно, поскольку стекло не пропускало тепловые излучения. Некоторые окна были подсвечены, ибо нагреты, но большинство просто зияло холодными проемами.
— Наружку пока поснимайте, а я поближе подлечу, в окна позаглядываю. Чтоб они не кипишнули от шума винтов, — предложил идею Барсук. Я счел ее годной и потому двинул в обход, первым решив устранить стражника, что посмел на посту заняться рукоделием.
Пушистик как раз спешила ко мне обратно и лишь недовольно фыркнула, когда я, чуть выглянув из-за угла здания, отработал одиночным. Фигура сидящего человека пошатнулась и завалилась на бок. Аккуратно так. Пуля тяжелая, кинетической энергии передает много. Это не как в крутых боевиках, где человека чуть ли не на задницу опрокидывает. Нет. В реальности тело просто оседает на месте и заваливается словно брошенная тряпичная кукла.
Пушистик недовольно махнула хвостом в мою сторону и поспешила дорезать тело. Хотя скорее обыскивать. Я четко видел, как его голова дернулась, а значит скорее всего там уже труп. Да и счетчик душ маякнул. Значит мой трофей.
Пока лисичка обыскивала кармашки, на предмет монет, а другое я приказал ей не трогать, я тем временем направился дальше вдоль уже наружной стены. Барсук как раз скорректировал мое движение. Стражники стояли по разные стороны забора и спокойно переговаривались. Это плохо, могут поднять шум. Убирать решил сначала того, что стоит у ворот с внутренней стороны. Тем более, что я как раз вышел с ним на прямой визуальный контакт.
Левым, человеческим, глазом, я прекрасно видел, что он спокойно стоит оперевшись плечом об стену и позевывая, переговаривается с напарником, даже не смотря по сторонам. Просто попинывает какой-то камушек на дороге от скуки. Никто боевые дежурства нормально не несет. Видать совсем расслабились, понадеявшись на расквартировавшиеся в городе недобитки легиона и то, что их начальник не шибко страдает армейским идиотизмом с проверкой постов в час ночи.
Скучающий стражник поплатился сразу. Две пули ушли ему четко в грудь, он только и успел, что с хрипом вздохнуть, сразу сползая по стене. Третья пришлась в область челюсти, заставив его замолчать окончательно.
— Маний? — громко окликнул его напарник, стоящий снаружи. Я аккуратно приблизился, держа на прицеле дверцу в массивных деревянных воротах. Все-таки особняк явно планировался как эдакая крепость, разве что ее сильно подзапустили и за объектами фортификации не ухаживают должным образом.
В калитку постучали пару раз. Я довольно ухмыльнулся. Как оказалось, она была заперта на банальнейший засов. Что ж, давай-ка отворим. Перекинув Вал на ремне за спину, я аккуратно вытащил нож из ножен на разгрузе и перехватил его обратным хватом. При этом лезвие смотрело четко от меня. Четыре пальца обхватили рукоять, а большой расположился сверху, фиксируя, чтобы кисть в перчатке не проскользила по травмоопасной рукояти без гарды. Все-таки, нож у меня вполне обычный с собою. Хозяйственно-бытовой, без особой фирмы и наименования. Взял чисто из-за кинжальной формы «дроп поинт» и возможности заточить в две трети снизу и треть сверху. Прекрасно себя показал во вскрытии цинков с патронами и консервных банок. Посмотрим, как он вскрывает людей.
Засов с тихим лязком отодвинулся в сторону. Я толкнул калитку на себя сразу потянувшись левой рукой. Стражник на той стороне уже что-то заподозрил, а потому отпрянул назад, но я шагнул впредь, а затем еще и еще, беря уже некий разбег и всей массой влетая в него. Повалить не удалось, но двинуть точно. Освободив себе пространство, я перехватил его правую руку у основания кисти своей левой, после чего резко рванул рукой с ножом вверх, закрывая свое горло локтем правой руки и одновременно с этим выводя руку на замах.
— Тре…- захрипел стражник, со страхом в глаза уставившись на нож в моей руке. Крик потух в его горле, застряв липким комом. О да, мне знакомо это чувство. Я и сам его испытывал, вот только мне тогда хватило яиц, чтобы выстрелить в идущего на меня диверсанта и поднять тревогу. Этот же…
Молодой. Совсем молодой. Лет семнадцать. Юнец. Ему бы еще жить и жить. Девок крестьянских по сеновалам таскать. Мамкины лепешки за обе щечки трескать. Но увы, подался в солдаты, значит готов в любой момент расстаться со своей жизнью за скромную армейскую пайку и зарплату. Вот, этот момент и настал. Наверняка раньше, чем он этого хотел. Какая жалость. Для него. Мне-то как-то все равно. Я его не знаю, вместе с ним не пил и не испытываю ни малейшего сострадания. Он продал свою душу, взяв в руки копье и встав на охрану. Я же, пришел как раз взымать кровавую плату.
Нож практически беззвучно вонзился в шею парня сбоку. Продолжая удерживать стражника за руку, я дернулся вниз, заодно утягивая нож за собою и прорезая глотку бедняги. Меня сразу окатило струей брызнувшей кровью из вскрытой сонной артерии. Совсем чуть-чуть и больше оставляя неприятный след на лице. Благо хоть в глаза не попало, а то, кто знает, под какой Венерой этот парень с девками гулял.
Еще дергающееся тело, я быстро затащил внутрь периметра особняка, заваливая за воротами на землю и серией быстрых ударов в шею, добивая стражника. Вот и все. Можно идти и брать спящего, который послужит нам одновременно и языком, и проводником, а то местную планировку я не особо знаю.
— Барсук, спящий на месте? — поинтересовался я у нашего наблюдателя.
— На месте… — отозвался он. — Жестко ты, Бес… Не впервой?
— Доводилось в штурмах, — усмехнувшись, направился к мирно сопящему стражнику, который, наверное, даже и не представлял, что из всей смены, окажется последним.
Лисица, подоспевшая к воротам, увидела да тела и недовольно посмотрела мне в след. Она-то надеялась на полноценную штурмовую операцию, а пока что получалась прогулка по детскому садику в тихий час. Что, от части, являлось правдой. Потому как средний возраст местной охраны едва достигал двадцати. Совсем юнцы. Но то по меркам моего мира. Здесь они вполне могли уже лет пять повоевать и стать опытными бойцами.